Потом она с удовольствием приняла душ, наслаждаясь горячими упругими струями, стекающими по телу. Говорят, что холодная вода снимает усталость. А Надежда любила горячую воду такую, чтобы пар шел! Горячая вода, смывая накопившуюся за день усталость и напряжение, уносила негативную энергетику, тревоги и грустные мысли
Укутавшись пушистым белоснежным полотенцем, вышла из ванной, блаженствуя, растянулась на кровати.
«Как хорошо, что никого еще нет, подумала она, можно немного побыть одной, отдохнуть, ни о чем не думая».
Надежда любила иногда побыть одна, в тишине, наедине со своими мыслями. Одиночество было для нее продуктивным временем: никто не мешал обдумывать какие-то важные вопросы и принимать решения, или просто грустить, размышляя о своем сокровенном и мечтая о будущем. Из маленького радиоприемника на стене слышалась знакомая песня, которая ей нравилась еще с детства. Звучал задушевный голос Анны Герман:
«Снова ветка под птицей качнулась,
И защелкал в саду соловей,
Как от тяжкого сна ты очнулась
От любви несчастливой своей»
Теперь эти слова воспринимались иначе, выражали совсем другие, нежели в ранней юности, чувства, и были созвучны ее душевному состоянию: Надежда совсем недавно очнулась от несчастливой любви только-только душа отболела
«А черемуха белая тает,
Осыпаясь, летят лепестки.
И немного душе не хватает
Той недавней щемящей тоски»
Действительно не хватает, потому что душа без любви не может! Душа живет только тогда, когда любит во всяком случае ее, Надеждина, душа
«Но я знаю, минует и это,
И привыкнет к свободе душа.
А когда разгуляется лето,
Ты поверишь, что жизнь хороша»
Именно это Надежда испытывала сейчас затишье после душевных бурь, свободу, дающую возможность видеть и ценить красоту окружающего мира. Как ей понятны и близки сейчас были эти строки!
«И другие свиданья начнутся,
И другой запоет соловей
Только вовремя надо очнуться
От любви несчастливой своей»,
звучал чудный голос Анны Герман, обещая приход новой любви, которую ждала уставшая от страданий, свободная от любви душа Надежды, независимо от ее сознания. Ждала и боялась
«Что-то я расчувствовалась! Некогда мне об этом думать», решила Надежда и заняла свои мысли предстоящей работой.
Но одиночество было для Надежды непозволительной роскошью при ее образе жизни. Друзья-партийцы вернулись с прогулки. Ирина открыла дверь своим магнитным ключом-карточкой, зашла в номер.
Вы здесь, Надежда Владимировна? спросила Ирина, как будто не ожидая ее застать в номере.
Здесь. Как прогулялись? Где побывали?
Ой, где мы только ни побывали! На Красной площади, в Кремле, в Александровском саду, на Старом Арбате! Хотели в бриллиантовый фонд пойти, но уже не успели, восторженно рассказывала Ирина, оказавшаяся в столице первый раз.
В какой фонд? засмеялась Надежда, в алмазный, наверное?
Да, наверное, согласилась Ирина, там знаменитые сокровища Российской империи хранятся.
Ну, вот и хорошо. Завтра с утра еще прогуляемся, а в три часа дня выезжаем в аэропорт.
Надежда оделась, намереваясь пойти на первый этаж, чтобы пообщаться с однопартийцами и поужинать где-нибудь.
Пойдем, прогуляемся и посмотрим, где поужинать можно, позвала она Ирину.
Та быстро собралась, и вместе они вышли из номера. Постучались в номер к Наталье, к Сереге с Василием, к Стасу. В лифте спускались все вместе.
Надежда рассказала соратникам-землякам о сдаче подписей, о том, как вручила сумку незнакомому усатому мужчине, приняв его за своего однопартийца только потому, что он ей приветливо, по-дружески улыбался, и о том, как веселились потом все вместе.
Ну, Устинова, ты даешь! выдохнул возмущенный Надеждиным легкомыслием Серега, прямо даже аппетит испортила! Серега, несмотря на крайнее возмущение, отчитывал Надежду в обычной своей шутливой манере балагура.
Тебя и на минуту одну оставлять нельзя, Надюха! У тебя партийные деньги из-под носа уводить станут, а ты будешь только смеяться! А что людям дома скажешь? Серега просто кипел от возмущения, как расплачиваться-то будешь? Тебе сколько работать за эти деньги?
Надежда молчала. Она уже пожалела, что рассказала друзьям об этом случае.
Тебе, Надин, симпатичный мужик улыбнулся, а ты уже и рада! Растаяла! Влюбилась, что ли? Ты уж свои симпатии проявляй как-нибудь в свободное от партийной работы время! Сумку с партийными деньгами отдала! Где у тебя мозги-то были, Надюха? Ты же почти кандидат наук! Я думал, что кандидаты наук как-нибудь посерьезнее бывают!
Надежда действительно готовилась к защите кандидатской диссертации по общей педагогике, но не сейчас, а через год. В этом году она решила довести до конца партийные дела, а это требовало сил и времени.
Ну, вот как только защищусь сразу «как-нибудь посерьезнее» стану, ответила Надежда.
А бесполезно, Надюха, это не лечится! Я тебе как психиатр заявляю: ты такая и останешься! Сергей скорчил рожицу, которую сам же называл «жизнерадостной улыбкой сумасшедшего».
Да ладно тебе, Сережка, что ты развыступался, все же нормально, засмеялась над рожицей Надежда.
А ты слушай, слушай критику-то, Устинова! Кто тебе еще, кроме друзей, правду в глаза скажет? Или не нравится, когда против шерстки-то? продолжал Серега.
Да иди ты, Серега, с критикой своей! беззлобно огрызнулась Надежда.
Вот так всегда! Как только правду тебе скажешь сразу «иди ты»! Не любишь ты критику, Надюха, совсем не обидевшись, ответил Сергей.
Критика должна быть конструктивной, а у тебя одни обвинения да диагнозы, без рекомендаций и рецептов.
Рекомендации? Пожалуйста: Надюха, не приставай на улице к посторонним мужикам, назидательно произнес Серега, и не отдавай им сумку с партийными деньгами. А «усатость» и «пушистость» это еще не признак порядочности. Непонятно откуда у тебя такие странные ассоциации. Гитлер вон тоже усатый был!
Надежда, а ты хоть в партию-то вступить сагитировала потом того усатого? спросил с иронией усатый Стас, до этого молча наблюдавший за беседой и с преувеличенным неодобрением поглядывающий на Надежду, столько секретной информации ему выложила и отпустила просто так?
Нет, просто ответила Надежда, не сагитировала.
А что так? Во мнениях не сошлись, или в диагнозах? По-моему вы оба того, засмеялся Серега, покрутив пальцем у виска, не от мира сего, я хотел сказать.
А не ставила я перед собой такой задачи! Да военным и нельзя ни в какие партии вступать. Ну ладно, хватит уже об этом! Я вас услышала.
И правда, Надька, ты что, с ума сошла? Это хорошо, что нормальные люди попались, а если бы и правда жулики вокзальные? поддержала Наталья возмущенного Серегу, ладно деньги, но ведь и похуже ограбления вещи бывают! Мы же за тебя переживаем! Не маленькая ведь уже! Соображать должна.
Ирина молча слушала, как друзья-партийцы отчитывают ее преподавателя и партийного босса. Некоторые качества Надежды Владимировны Ирина открывала для себя впервые. В меру строгая, всегда доброжелательная она пользовалась заслуженным авторитетом и симпатией у студентов, а с друзьями же сейчас была простая и смешливая. И вот так спокойно, без обиды выслушивала их критику.
Надь, ну что ты, в самом деле! только и смог сказать Василий Николаевич. Это высказывание он обычно произносил в крайней степени возмущения.
Серега вдруг заявил:
Она нас услышала! Вы поняли? Нет, Надежда, мы должны объявить тебе от регионального комитета строгий выговор, а то ты так и будешь в облаках витать!
Выговор не принимается! возразила Надежда, а то я вам тоже объявлю!
Мужчина ей усатый, видишь ли, улыбнулся, продолжал возмущаться Серега, это же кому сказать, например, в Общественной Палате! Или на работе у тебя! Никто же не поверит, что ты такая глупая женщина, Надюха!
Да отстань ты, Гречко! Надоел! попыталась отмахнуться Надежда.