К миттельшпилю Юля поняла, что директор проигрывает. Понял и он напрягся, нахмурился. Делать этого было нельзя Юля сделала незначительный, но ведущий к серьезным осложнениям с хорошим противником ход.
Директор оказался противником хорошим ее ошибку он увидел и грамотно ей воспользовался. Юля потеряла слона, две пешки, а затем ее короля загнали в угол.
Сдаюсь. Вы мастер, она шутливо подняла руки вверх.
Еще партию?
Они играли в гостиной, загроможденной письменным столом и шкафами с книгами. Ей надо было осмотреться.
Давайте. Только я выйду на минутку?
Лена встала было ее проводить, но Юля ее остановила:
Да я знаю где, не ходи.
Юля вышла из гостиной, вежливо прикрыв за собой дверь.
Она не знала, где сидит сестра Лены с тех пор, как она открыла дверь, ее не было видно. Но вряд ли она была в спальне родителей. Юля заглянула в детскую так и есть, девочка лежала на кровати ногами к двери и что-то рисовала. Никакого комода в маленькой детской, как она и предполагала, не было.
Юля на цыпочках прокралась к дверям спальни, прислушалась. Лена с отцом о чем-то говорили. Она приоткрыла дверь спальни, заглянула внутрь. Комод был внутри. Но это был совсем не тот комод, и на нем ничего не стояло. Она вернулась в туалет, размышляя, как ей быть.
Вторую партию она выиграла тоже сделав ошибку, и подведя директора почти к выигрышу. Однако постоянно проигрывать было нельзя судя по всему, дело чересчур осложнилось, и ей придется посерьезнее познакомиться с этим человеком. И, наверное, поближе.
Несмотря на проигрыш, директор остался доволен. Он потрепал Юлю по голове, пожал руку и церемонно сказал:
Достойный партнер. Приглашаю заходить почаще.
Когда Лена провожала ее, Юля решила рискнуть и спросить в лоб:
Лена, а это же про тебя в прошлом году писали в «Пионерской правде»?
Ну да. То есть это я писала. Про дедушку.
Юля на всякий случай сделала скорбное лицо.
А где он? Умер?
Что ты. Он нас всех переживет. Он не здесь живет. Он же важный, депутат Облисполкома. Он в «линии партии», у него там квартира.
А, Юля сделала безразличное лицо. Ну ладно, пока. Спасибо тебе, мне очень понравилось.
Они обнялись. Лена шепнула ей на ухо:
Ты хорошая. Приходи еще.
Глава 19. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Юми не была большим мастером вскрытия машин она знала людей, которые делали это буквально за секунды, независимо от типа замка. Однако в СССР любую машину можно было открыть проволочкой настолько примитивными были замки.
Она подобрала неброскую коричневую «пятерку» достаточно новую, чтобы не заглохнуть где-нибудь на полдороге. Машину Юми присмотрела заранее та весь день стояла около какой-то конторы неподалеку от ее дома.
С замком зажигания было хуже его завести проволочкой не удалось. Можно было соединить стартер напрямую с аккумулятором но для этого нужно было поднимать капот, что усложняло дело. Поэтому Юми аккуратно перекусила провода зажигания маникюрными щипцами, ими же сняла изоляцию. Соединила провода машина завелась сразу.
Бензина было полбака для ее дел должно было хватить. Она отъехала пару кварталов, остановилась, не глуша мотор, и, глядя в зеркало, начала метаморфозы. Она и так выглядела лет на пятнадцать, а с хвостиками, перехваченными резинками, и в смешных очках ей можно было дать не больше двенадцати.
Оглядевшись, чтобы не было случайных прохожих, она прихватила резинками поддельные номера, нарисованные тушью на картоне. Минут через пять еды по грязным улицам их будет не отличить от настоящих.
Недалеко от поста ГАИ на Байкальском тракте она снизила скорость и включила аварийку. Наступал ответственный момент.
Торчащего на краю дороги гаишника она увидела издалека. Никаких машин около него не было. Должен был быть еще один но он, вероятно, сидел в будке. Гаишник внимательно посмотрел на ее машину, но не остановил. Остановилась она сама, проехав еще метров десять, чтобы уйти с прямой видимости из окна будки.
За спиной у гаишника висел автомат АКСУ, как она могла заметить. Это могло сильно осложнить дело такой громоздкий агрегат был ей совсем не нужен. Но переносить операцию ей не хотелось.
Товарищ старшина, позвала она сержанта, намеренно допустив ошибку в звании. Гаишник неохотно пошел в ее сторону. Подойдя к машине, он наклонился и изумленно расширил глаза за рулем сидела совсем маленькая девочка.
Вы ты чего? сержант не нашелся сразу, что сказать. Она наклонилась, открыла пассажирскую дверь.
Товарищ старшина, на ее глазах появились слезы. Помогите мне, пожалуйста.
Ничего не понимаю, милиционер нехотя снял автомат, положил на колени и сел рядом с ней. Что случилось? Ты почему
Больше он не успел ничего сказать. Длинный нож для разделки мяса воткнулся ему прямо в сердце. Юми, не обращая внимания на агонию гаишника, перегнулась через его ноги и захлопнула дверь. Посмотрела в сторону будки. Там не было никаких движений. А главное около будки не было милицейской машины. Погони можно было не ожидать.
Она не спеша отъехала, выключила аварийку. Скрылась за пределы видимости из будки и нажала газ. Доставать нож из тела она не стала ей не улыбалось перемазаться кровью, Единственное, что она сделала это бросила автомат на заднее сидение, чтобы его не было видно встречным машинам, и сняла с гаишника фуражку.
Сторожа в садоводстве по-прежнему не было видно. Ей вообще никто не встретился ни по дороге, ни на дачах. Она правильно рассчитала время в понедельник после обеда поздней осенью на дачах пусто.
Она закатила машину в гараж дачи, закрыла ворота. Зашла в дом, привела себя в нормальный вид. Потом вернулась в гараж.
Гаишник уже не дергался пульса не было. Она тщательно обыскала его. Рация была включена, но молчала значит, его еще не хватились. Она выключила рацию, подумала и бросила ее в школьный ранец. Она была тяжелой, но могла пригодиться. Все милицейские рации в СССР работали на фиксированных частотах, и это был отличный инструмент для прослушивания переговоров милиции.
«Макаров» она забрала вместе с кобурой. В кобуре была запасная обойма полезная предусмотрительность. Под бушлатом обнаружился жилет, в карманы которого были заткнуты еще два магазина для АКСУ. Теперь в ее распоряжении был целый арсенал. Вот как только нести автомат, было непонятно. Возиться с разборкой малознакомого оружия не хотелось.
Она пошарилась в кладовке и нашла отличную хозяйственную сумку. Автомат туда улегся, как будто она была для того и предназначена. На всякий случай Юля кинула сверху какую-то занавеску. Не забыла она и охотничий нож с ножнами это была более серьезная вещь, чем кухонные ножи. Забрала у милиционера деньги. Подумав, взяла и удостоверение оно могло пригодиться.
В целом весь груз составил килограммов двенадцать и ей при этом нужно было изображать, что ей легко.
Она закрыла дверь дачи, погуляла вокруг, рассыпая еще вчера купленный красный перец. Довела перцовую дорожку до ворот садоводства. Все отпечатки пальцев были стерты заранее. Теперь, если Игорь снова не захочет поехать на дачу, милиционера и машину найдут в лучшем случае весной.
Она не спеша отправилась на остановку. Автобус должен был подойти минут через пятнадцать.
Глава 20. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Что такое «линия партии», Юле рассказал Игорь. Это был большой дом в центре города, в форме дуги. Почему его так назвали, Юля не поняла.
В доме было пять подъездов и шесть этажей. Первый этаж был занят двумя большими магазинами. Юля походила вокруг дома, потом попробовала зайти в один из подъездов. Но не тут-то было.
За скромной стеклянной дверью в каморке сидел человек в форме. Дальнейший путь преграждала стальная решетка.
Ты к кому, девочка? строго спросил консьерж.