Оставив машину на предназначенной для стоянки обочине, Матвей помог девушке выйти, и они молча пошли в одну из самых богатых краев кладбища. По пути парень вручил Стасе букет красных роз. Эти цветы всегда означали любовь. Стасе нравилось, с каким уважением жених относится к ее прошлому, и даже сам проявляет инициативу ходить к ее бывшему парню на могилу.
От себя Матвей решил преподнести искусственных ромашек нежного персикового цвета, а еще таких же, но белых, отцу Власа, который похоронен рядом. Даты их смерти пропускали меж собой всего два года. Стася всегда думала, какого пришлось его маме, которая потеряла двух любимых мужчин. За что это ей, ведь она такая добрая? Это было нечестно.
«Ты не должна плакать там в одиночестве, я всегда хочу быть рядом с тобой, особенно в такие минуты. Ты можешь довериться мне в любой момент своей жизни и знать, что я никогда не стану ревновать», говорил Матвей.
Отчасти он определенно ревновал, Стася чувствовала. Но это нормально. Все пройдет. Она верила все-все пройдет.
Частенько Матвей вслух вспоминал хорошие моменты, проведенные с Власом. Вот они пришли, и Стася старалась не портить его добрые воспоминания своими слезами, но не сдержалась, проведя пальцами по имени бывшего парня и дате его смерти на гладком надгробном камне. Этот потрясающий человечек был ее первой любовью, которую она никогда не забудет.
До сих пор страшно думать о том, что ей пришлось пережить, лишившись Власа; о том, как несправедливо обошлась с ним судьба, и что Стася носит ребенка от его убийцы. Но за дочь она была благодарна. Ее настоящим отцом будет Матвей. Они захотели, и сами решили так.
Ты вспоминай его. Ход ее мыслей нарушил приятный проникновенный голос Матвея. Вспоминай всегда, не бойся. У нас с тобой новая, другая любовь. Влас по-прежнему много значит для тебя, вспоминай. Потому что даже я постоянно вспоминаю.
Стася высморкалась в платок, протянутый Матвеем. Она выпрямилась и тут же оказалась в объятиях жениха. Ей бы не хотелось говорить, как она за все ему благодарна и как сильно его любит, прямо на могиле Власа, поэтому захотела уйти, оставив букетик роз.
А ромашки? спросила она, заметив, что Матвей не стал оставлять другу цветы.
Это для Леси Фанышевой. Давай сходим.
Точно. Давай. Вздохнув, Стася опять поняла, что с новой силой возненавидела Рустама по его беспощадным умыслам не стало столько хороших ребят! Этот монстр не пожалел даже родную сестру. Пусть горит в аду.
Свой общий день рождения два брата папа и родной дядя Матвея решили отметить в ресторане французской кухни вдалеке от дома, практически загородом. Это было дорогое место с огромным залом, вмещающим в себя большие столы, сцену для ведущего и танцевальную площадку.
Братья-близнецы Анатолий и Антон пригласили сравнительно немного, по их предположениям, народу: одних коллег с работ собралось человек десять, а еще присутствовали их лучшие друзья со своими женами, Стася с Матвеем, Тимур со Снежаной и Эмилия с Петром. Только у близнецов не было пары. Им и без женщин, видимо, было сегодня хорошо. Матвея они с самого начала праздника заделали барменом:
Ну что, наливай, повторял Анатолий снова и снова.
Когда совсем стемнело, и последний человек договорил свой тост по поводу счастья в личной жизни, Анатолий взялся вспоминать свою жену, которая его бросила, и Матвею разговор на эту тему настолько не понравился, что он едва сдержался, чтобы не выйти из-за стола. А его подпивший отец тем временем с жаром заливал, не позволяя вставить никому и единого слова.
Можно я договорю?! гаркнул он кому-то из своих работников. То есть понимаете, да, каждого человека можно подогнать под себя. Я этого не знал, когда начал встречаться со своей женушкой, а если б меня мама моя сразу же всему обучила Царство небесное бабушке Матвея, и мамаше его спасибо, что подарила мне золотого сына, но эту стерву мамашей не назовешь. Бросила меня и мальчика, чтоб зажечь с другим мужиком, завести новую семью, позабыв о старой, словно мы игрушки какие-то
Матвей, не в силах слушать, позволил себе лишь отвести взгляд и сосредоточиться на других мыслях.
Толя, Матвею неприятно. Деликатно произнес отец Рустама, Петр. Перестань. Не держи зла и не суди, и тебя тоже простят, когда ты совершишь ошибку.
А можно я, все-таки, договорю?! Чтоб я кого-то вот так бросил? Никогда! Такие вещи не прощают! Но и я тоже виноват. Смог бы я начать все сначала, поступил бы, как в молодости с моей мамой ее свекровь: дрессировал бы так, чтоб она не то, что уважала мужа по достоинству, она б в пять утра вставала борщ ему варить! Вот так. Либо будь женщиной, либо уходи. Мама ей благодарна была после этого! Сначала обижалась, да, но потом была благодарна.
Я думаю, осмелилась перебить Стася. Все-таки она не могла не поспорить на эту тему с человеком, который живет вместе с ней и Матвеем под одной крышей, не нужно считать женщину таковой, если она кроме домашнего быта больше ничего не умеет. Прежде всего, она должна просто любить своего мужа. Ведь любить не заставишь, это либо дано двум людям, либо нет. А для наилучшего эффекта пара должна жить отдельно от родителей, ключик от жизни вашего сына не должен лежать в вашем кармане. Если я вас обидела, дядя Толя, извините. Просто мне такая перспектива бы никогда в жизни не угодила, и я высказала свое мнение. Я бы не позволила кому-то из родителей мужа со мной обращаться в подобной манере.
Ста-а-асечка! слащаво протянул Анатолий. Да чего ты так сразу меня испугалась? Да к тебе, моя славненькая, это вообще не относится, речь идет о других, о плохих женщинах, которых, я верю, можно исправить. А ты и так хорошая. Ты Матюшу истинно любишь, и вы заботитесь друг о друге.
Пап, я совершеннолетний человек и будущий отец, не надо меня кликать так уменьшительно: Матюша передразнил Матвей. Я несу ответственность и за себя и за жену.
Замолчи, я говорю. Такую жену как ты, Стасенька, на руках носят! Забудь все, что я сейчас наговорил! Это не о тебе!
Ну, тогда ладно. Уже веселее произнесла Стася, шутливо вздернув нос.
Мою сестру напугала перспектива в пять утра варить борщ. Вставил Тимур, засмеявшись. А затем добавил тише, подмигивая каким-то мужчинам: Она его и в шесть вечера варить не умеет!
Взрослые мужчины за столиком расхохотались.
Борщ готовлю я. Выпятил грудь Матвей. Мы со Стасей всегда договоримся об обязанностях. Хоть сегодня и не ее день рождения, я выпью за твое здоровье, Стася, и скажу: обещаю, я буду носить тебя на руках до самой старости. Потому что ты того стоишь, моя зайка.
Тот момент, когда дети стали взрослее раньше, чем ожидали родители. Сказала Эмилия, всем своим видом показывая, как гордится дочерью и Матвеем.
Спасибо. Куда бы ты ни пошел я за тобой. Прошептала Стася на ушко жениху.
Раздался звон бокалов, веселье продолжалось. А когда Стася устала, они с Матвеем поехали домой.
Дороги сегодня после выпавших на город осадков покрылись ужасным гололедом. Мрак застилал загородную лесную местность, и парень был осторожен, особенно когда зазвонил его телефон. В дороге они с девушкой пробыли минут пятнадцать, оставалось достаточно много времени до дома.
Алло, пап, что звонишь? спросил Матвей, отвечая на звонок.
А вы где?
Пап, на дорогах скользко, мы очень медленно едем. Через несколько минут доберемся. Как празднуется? Танцуете хоть?
Вот как раз собрался делать нижний брейк, а что? засмеялся Анатолий.
Смотри, больше не пей, и контролируй дядю Тошу. Придешь сегодня пьяный домой не запущу.
Понятно. Да мы заказали себе немного начал говорить отец, как вдруг на этом месте связь прервалась, и динамик стал кряхтеть, как старое радио. Они заехали под крытый мост, Матвей слышал лишь отдельные звуки и ничего не понимал.
Пап? Пап!
В тоннели связь исчезает, подожди, пока проедем. Сказала Стася.
Точно. Хорошо. Тогда сейчас услышу. Алло!
Мотя, может, потом? Мне страшно из-за дороги. Давай на этом месте помедленней.
Не бойся, у меня нога на тормозе. Успокоил Матвей, по-прежнему держа мобильник в руке. Алло, ну ты слышишь теперь?