Я ее не узнала. Такая конкретная бабища, которая «и коня на скаку остановит, и в горящую хату войдет». Американский шпион на нее пялился все время, усмехнулась Вера.
Кто на нее пялился? удивленно посмотрела на Веру Лариса.
Да поляк мой, с которым я ужинала. Он говорил, что в середине восьмидесятых его арестовало в Москве КГБ по подозрению в шпионаже в пользу США, но доказать чекисты ничего не смогли. Через неделю его привезли в аэропорт и отправили самолетом в Варшаву.
Ну, и друзья ж у тебя! возмутилась Лариса.
Не друг он мне, и не враг, а так, кошелек с деньгами. Грант на науку я от него получила, научную работу могу продолжить теперь, отмахнулась Вера.
А в постель тебя этот поляк не пытался еще затащить? За такие гранты, говорят, платить приходится натурой?
Пытался. Я сказала, что не против, но при одном условии, если он вылечит свой простатит, рассмеялась Вера. После этих слов у него пропало желание меня охмурять.
А о простатите откуда узнала?
Так он при мне раза три в туалет бегал. А частые позывы к мочеиспусканию у кого бывают? Я же лечебный факультет закончила с «Золотой медалью». Поэтому в ресторане он от Алисы глаз оторвать не мог. Между первым и вторым Казимир сказал, что его порочные женщины страшно возбуждают.
Так ты и саму драку видела? продолжила расспросы Лариса.
Не всю, а только финал. Я видела того, кто молодого вырубил одним ударом и нунчаки ему в руки сунул.
Он его нунчаками бил? продолжила расспросы Лариса.
Нет, он нунчаками замахнулся, а ударил кулаком слева по затылку.
И кто это был?
Не знаю. Там темно было.
А опознать смогла бы?
Зачем мне это. У Алисы своя свадьба, а у меня своя. Мне показалось, что у Алисы были, мягко выражаясь, особые отношения с этим юношей, но с фонарем я над ними, как ты понимаешь, не стояла.
Драка в камере
Гарик стоял в метре от сумасшедшего и не знал, как ему поступить. Псих мог быть самым обычным глюком, галлюцинацией, которые преследовали последние минуты Гарика.
«Если это глюк, то бить его не нужно, потому что со стороны этот бой с тенью покажется глупым и смешным. Совсем другое дело, если этот рыхлый толстяк реальный псих-подстрекатель. Его нужно бить жестко и больно, чтобы другим неповадно было. И тут же в его голове начался спор. Один мужской голос требовал жесткой реакции на слова.
Бей, гада, бей! нашептывал голос. Стань в этой камере главным. Не дай им объединиться. Они всего лишь психи, а ты человек, бывший санитар психиатрической больницы. В шестнадцать лет ты управлял сумасшедшими. Что ты тянешь, бей, а потом думай.
Не спеши дружок, тут же вступил в диалог второй голос. Перед тем, как ударить, надо подумать, нужно ли бить убогого. Может, вступить с ним в дискуссию, указать на ошибки и неточности в формулировках.
Дискуссию в голове Гарика неожиданно прервал рыхлый толстяк по имени Вася. Он попытался кулаком разбить нос своему противнику.
Я пущу ему кровь, визжал толстяк. Сейчас вы увидите его синюю кровь. Он не человек, он демон.
Это слово было последним, которое произнес псих Василий в этой камере. Гарик сгруппировался и нанес ему один единственный удар в челюсть, но этот удар был такой силы, что его сокамерник пролетел по воздуху метра три и после приземления выплюнул все передние зубы. Теперь он молчал, дико вращая глазами.
Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела?! неожиданно заорал Гарик. Эта фраза отпечаталась в его голове в раннем детстве, когда женщина-комиссар в кино пристрелила похотливого матроса на глазах всей команды то ли на корабле, то ли на берегу.
Окружившие Гарика психи прекратили болтать и с интересом смотрели на возмутителя спокойствия.
Я убью всех, кто сделает шаг вперед, уже менее агрессивно продолжил Гарик.
Бей, подошел к Гарику Иннокентий второй. Я тут главный. Бей меня.
И Гарик ударил жестко в челюсть, как на тренировке. Иннокентий мешком рухнул на заплёванный пол камеры. После чего в камере началась драка. Психи били друг друга, не разбирая, но были среди них и те, кто возжелал «комиссарское тело». Они подбегали к Гарику и норовили нанести ему удар в голову. Гарик легко уходил от этих ударов, потом догонял убегающего противника, сбивал с ног, и добивал его ногами на полу. Минут через десять Гарик оказался единственным, кто еще держался на ногах.
А теперь, слушайте меня, закричал Гарик. Я здесь санитар, а вы психи. И вы будете выполнять все мои команды. Откроют дверь камеры бейте конвой и никого не бойтесь. Это приказ. Вас ждут ведьмы на атомной станции. Красивые страстные ведьмы. Вы будете любить их над пропастью, целовать, ласкать, но для этого надо разоружить конвой. Бейте конвой и ничего не бойтесь. Вы психи, вам ничего за это не будет. Зато там, на атомной станции, вы получите все от танцующих ведьм.
После этих слов Гарик стал вбивать в головы сумасшедших одну единственную фразу: «Бейте конвой и ничего не бойтесь!».
Со стороны все это могло показаться глупостью. Больные не должны были выполнять его команды, потому что они жили в другом мире. Но Гарик знал, что он делает. При помощи кулаков и выбитых зубов ему удалось восстановить «историческую память». Они поверили в то, что перед ними стоит всесильный санитар. Гарик, как заведенный, ходил среди больных, выхватывая из толпы очередную жертву.
Бей конвой и ничего не бойся! кричал он в самое ухо больному. Бей конвой и ничего не бойся!
Минут через двадцать загремели замки и в дверях камеры появились два милиционера.
Барский с вещами на выход! закричал один из милиционеров с порога. И тут же на милиционеров кинулась толпа сумасшедших. Они сбили с ног сержантов и с криками понеслись по коридору. Немногочисленная охрана попыталась остановить толпу, но была сметена сумасшедшими. У психов в руках оказалось оружие, которое они отобрали у охраны, и ключи от входной двери. Больные выскочили на улицу и побежали в сторону атомной станции. Последним ИВС покинул Гарик.
Через несколько минут дежурный доложил о ЧП начальнику горотдела милиции Слепухину:
Побег совершили 28 человек, находившихся в камере. Они избили охрану и отобрали два пистолета «Макарова». Пострадавших с травмами головы и лица доставили в травматологию, все живы.
Кто-нибудь остался в камере? спросил начальник.
Нет. Этот побег организовал бывший санитар психбольницы Гарри Барский. Его нельзя было держать в одной камере с больными. Они выполняли его команды, как зомби.
Портреты Алисы
Водитель, покрутившись между домами, остановился у старой пятиэтажки. Лариса Ивановна, вооружившись китайским фонариком, первой спустилась в подвал. На двери висел огромный амбарный замок.
И что будем делать? подергав замок, спросила Лариса Ивановна.
Если его нет, поехали к Гарику, быстро ответила Вера.
Тебе не терпится побывать в квартире, где Алиса преподала урок любви твоему первому мужчине? улыбнулась Лариса. Но мы этого делать не будем. Сегодня я хочу посмотреть, как живет мой бывший любовник. Алиса уговорила меня переспать с ее мужем, пока она будет совращать с пути истинного санитара. И я согласилась. Представляешь.
Лариса, почему ты на это пошла. Ты ж его любила? удивилась Вера.
Я на него внимание обратила, как на мужчину, после того, как он побывал в руках у Алисы. А до этого он был зеленым юношей, не больше.
Но забрать к себе на ночь мужа Алисы
Если б я не забрала Володю к себе, произошел бы дикий скандал. Он пошел бы разбираться с Алисой, и Гарик из него сделал бы отбивную. Я не могла этого допустить, да и кучерявого уже было не вернуть. Но у меня появился шанс отомстить Алисе. Я показала ее мужу, какой должна быть в постели идеальная жена. Причем я делала с ним все, что он хотел, с любовью, не спеша, красиво. В моих руках он почувствовал себя мужчиной. Ему это понравилось, и он стал навещать меня регулярно. Она ж его совсем замордовала своими причудами и садистскими выходками. А после Гарика у нее вообще крышу сорвало. Она приревновала Володю ко мне и ночами просто издевалась над своим мужем. Ладно, заболтались мы тут с тобой. Иди, позови Костю с инструментом. Он в молодости промышлял квартирными кражами, сейфы вскрывал, а потом искупил свою вину, стал на путь исправления и последние пятнадцать лет вскрывает квартиры исключительно наших подучетников. Не всегда есть время вызвать слесаря из ЖЭКа и участкового.