Не доверяешь им?
В бизнесе, сын, никому доверять нельзя. Это азбука, следуй ей, когда фирма перейдет в твои руки. Тебе еще учиться в школе два года. Затем поступишь в Казанский университет на юридический факультет. Там подыщешь себе невесту из хорошей небедной семьи. Познакомишь меня с ее родителями. Дальше видно будет. Как тебе мой план? Чего молчишь?
Нормальный план, ответил Алик, а внутри что-то неосознанно противилось этому.
Тогда все. Пошли обедать. Мама приготовила плов из баранины
С этого дня он перестал боготворить отца, хотя и почитал его. Царапину в его душе оставило слово «приспособиться». Его прапрадед приспособился, отдал голодранцам целый табун лошадей, а чем закончил? Получил в Алма-Ате какую-то должность и помер! Кто его помнит, где могила?.. Прадед тоже приспособился, и чекисты отправили его помирать на север. Один дед не захотел приспосабливаться, но попал в облаву и был застрелен. И снова чекистами. Вот и отец приспосабливается. А неприкосновенный запас, на всякий случай, хранит. А надо ли приспосабливаться? Лично он не хочет и не будет!..
Школьные занятия шли своим чередом. Вечера он проводил за компьютером. После восьмого класса отец подарил ему самый навороченный ноутбук, и он до глубокой ночи шарился в Интернете.
Однажды в «Контакте» ему попалось видео, на котором солдаты в песочной форме убивают мусульман. Комментатор объяснял, что убийцы солдаты американской армии, захватившей Ирак, а жертвы мирные жители. Но воины Аллаха из отрядов Абу Мусаба поклялись отомстить за их смерть.
Алик Ибрагимов тихо возненавидел убийц. Написал свой комментарий: «Желаю воинам Аллаха совершить возмездие!» Каково же было его удивление, когда через день он получил ответ: «Спасибо за поддержку. Напишите о себе. Имам Шамиль». Он написал. Сообщил свой адрес, о том, что учится в десятом классе, а в вуз будет поступать в Казани. И снова получил ответ. Имам одобрял его решение поступить в Казанский университет и прислал распечатку своих проповедей.
Переписка продолжалась вплоть до окончания школы.
2
Весной, незадолго до выпуска, на выходе из школы его остановил представительный рыжеватый татарин лет тридцати с небольшим саквояжем.
Я от имама Шамиля, сказал.
Как вы меня узнали?
Увидел, когда ты из дома выходил. Меня зовут Амир.
Меня Алик.
Знаю. Может, зайдем в кафе?
Я не хожу в кафе, там пьют и курят.
Тогда посидим в скверике.
В сквере было пусто и голо. Лишь бабули с детскими колясками изредка появлялись на аллейках. Амир достал из саквояжа газеты, расстелил на скамейке. Сели.
Как ты относишься, Алик, к священной войне с неверными?
Джихад это возмездие за насилие. В проповедях имама Шамиля говорится, что джихад кара Аллаха.
Знаешь ли ты, что в октябре прошлого 2006 года создано Исламское государство?
Читал в Интернете.
Что думаешь о его перспективах?
Перспективы нет, если его деятельность будет ограничена Ираком. Все соседние страны мусульманские. Необходимо проникновение туда. Чтобы люди поняли, что это их халифат. Пропаганда должна стать более примитивной. Моджахед это воин-герой, даже романтик. А для девушек и женщин идеал будущего мужа.
Масштабно мыслишь, Алик.
В политике важно умение управлять толпой. Она подвластна чувствам, которые умный руководитель может направлять, куда ему надо.
Имам Шамиль не ошибся в тебе. Ты согласен помогать святому делу возрождения Исламского халифата?
Согласен.
Не спеши, подумай. Твоя будущая работа сродни работе разведчика.
Что я должен делать?
Потом узнаешь.
Когда?
В Казани. Как я понимаю, Алик, ты не нуждаешься в средствах?
Не нуждаюсь.
Амир открыл свой саквояж, достал конверт.
Здесь тысяча долларов. Мой подарок тебе в честь окончания школы. Не отказывайся.
Алик и не думал отказываться.
Благодарю.
Перед тем, как отбыть в университет, уничтожь дома все свои фотографии. В школе тоже не должно остаться твоих снимков. В Казани я сам найду тебя. Жить будешь в общежитии. В твоем распоряжении будет еще двухкомнатная квартира.
Амир замолчал, пытливо посмотрел на него.
Почему не спрашиваешь, для чего квартира?
Видимо, для конспирации.
Пожалуй, так и есть. У тебя нет никаких вопросов?
Нет
***
Выпускные экзамены он сдал «отлично». Потихоньку от отца изъял из альбомов все свои фотоснимки. При фотосъемке выпускного класса сказался больным. На торжественный вечер не пошел. Отправил в университет документы и стал ждать вызова.
В отсутствие отца посетил летний дом. Вскрыл тайник. Шкатулку в сейфе не тронул. Это семейное. Открыл дипломат с долларами. Отсчитал 50 тысяч. Хватит! Остальное тоже семейный НЗ. Семья святое.
Вызов пришел в начале июля. Накануне отъезда в Казань отец предложил Алику прогуляться по саду.
Ты почему забрал из альбома все свои фотографии? спросил он. Даже семейную?
Хочу чувствовать себя, как дома, папа. Будто я рядом с вами.
Отец поскреб лысину и, похоже, удовлетворился объяснением.
Мы поедем в Казань на машине, сказал он. Я сниму тебе квартирку и куплю жигули.
Не надо, папа. Я буду жить в общежитии, как другие иногородние студенты, и ездить на троллейбусе.
Почему?
Не желаю выделяться.
Пожалуй, ты прав, через паузу проговорил отец. Но деньги все равно понадобятся. Я положил тебе на карточку четыреста тысяч рублей. Когда закончатся, положу еще. Может, тебе долларов дать?
Нет, папа. Я собираюсь учиться, а не в казино ходить.
Ты меня радуешь, сын
В Казани они остановились в гостиничном люксе. Водитель повез Алика в университет. Это оказалось не просто здание, а целый студенческий комплекс. Юридический факультет они нашли на улице Кремлевской. Алик поднялся в приемную комиссию. Симпатичная татарочка зарегистрировала его, вручила листок с расписанием вступительных экзаменов и выдала направление в общежитие для абитуриентов. Там пожилая толстуха записала его в истрепанную книгу, взяла с него 146 рублей, выдала матрас, постельное белье и сказала:
Ступай. Комната 311. Там уже один вчера заселился.
«Надо же, подумал Он, поднимаясь по лестнице на третий этаж, номер комнаты, как код к отцовым сокровищам».
Комната напоминала пенал с высоким распахнутым окном и четырьмя кроватями. На одной лежал кучерявый парень в верхней одежде, в кроссовках и дымил в потолок.
Увидев нового жильца, он принял сидячее положение и воскликнул:
О, нашего полку прибыло! Откуда?
Из Набережных Челнов, ответил Он и стал застилать кровать у окна.
Я из Саранска. Зовут Василий. А тебя?
Алик.
Шмотки у кастелянши оставил?
Нет, у знакомых.
Хочешь выпить, Алик? У меня еще три баллона спирта остались. Один мы с кастеляншей оприходовали.
Не могу, тороплюсь. Свидание. Послезавтра утром появлюсь.
Уважительная причина, бормотнул Вася и снова завалился на кровать.
По дороге в гостиницу он думал о том, что совсем непросто ему будет в общаге, особенно, если соседями окажутся такие, как этот абитуриент из Саранска. В комнате даже ноутбук опасно оставлять. Когда еще появится Амир с двухкомнатной квартирой!..
Отец собирался остаться в Казани, пока сын сдает экзамены. Но Алик воспротивился. Он и сам легко справится с таким пустячным делом, как экзамены. А у отца серьезные дела, требующие хозяйского догляда. В общем, уговорил. Отец сказал, что номер оплачен за три дня вперед, наказал, чтобы сын звонил не реже раза в неделю, распрощался и уехал.
Утром Алик отправился на троллейбусе в общежитие. У входа он заметил белые жигули с открытой дверцей. Водитель приветливо помахал ему рукой. Это был Амир.
Квартира, куда они приехали, находилась всего в двух кварталах от университетского городка. Располагалась она на втором этаже пятиэтажного дома. Они зашли в крохотную прихожую, в которой, кроме вешалки и трюмо, ничего не было. В распахнутые двери просматривались жилые комнаты. В той, что напротив входа, стоял стол с ноутбуком. Сбоку диван, у противоположной стены книжный шкаф с литературой.