«С таким лексикономв опере? Что тут забыли эти хамоватые русские нувориши? размышляла Алина, не решаясь оглянуться, чтобы в упор посмотреть на источник похабщины. Боковым зрением она уловила появление крупного объекта справа. В нос ударил резкий запах пряных духов. И что за привычка выливать на себя сразу целый флакон? Это или своего рода демонстрация «крутизны», у меня, мол, денег куры не клюютмогу сразу на себя вылить полсотни баксов, или попытка забить свой собственный не особо приятный запах. Во всяком случае, для окружающих такие ароматы не столь приятны, как себе представляют испускающие их источники».
Алина, слегка сморщив носик, повернулась, чтобы идти дальше, но снова услышала русскую речь. Правда, на этот раз говорила женщина, и очень тихо. «Совершенно точно, это они, они» взволнованный шепоток со свистом слетал с густо напомаженных губ.
Алина наконец разобрала, кому принадлежит голос. По всей видимости, это и была та самая «тюлениха в бриллиантах», о которой говорили бестактные молодые люди. «Весьма неосмотрительно так спокойно разговаривать по-русски, рассчитывая, что вокруг тебя никто не понимает. Прошли уж те времена, когда двое русских, повстречавшись где-нибудь в Берлине или Риме, бросались друг к другу в объятия, радуясь встрече с соотечественником. Сегодня русскую речь в любом уголке мира можно услышать чуть ли не чаще, чем местную. При этом «бывалые», с лету распознавая «своих», тем не менее, упорно делают вид, что они «русски не понимать». Видать, ребята, столь опрометчиво делящиеся своими впечатлениями на русском языке, здесь недавно. Но сама «тюлениха» их опознала и при этом очень перепугалась» размышления Алины прервал звонок, извещающий о начале следующего акта. Она поставила пустой фужер из-под сока на столик и поспешила в зал. Толстая дама, увешанная драгоценностями, продолжала стоять лицом к стене, делая вид, что разглядывает старую афишу. Кажется, интерес к «Лебединому озеру» она утратила окончательно.
* * *
Утро в семействе Вальд, как всегда, проходит без спешки и суматохи. Они не любят суету, да и необходимости никакой в этом нет. Выпив кофе за компанию с Макрусом и выпроводив его на работу, Алина смотрит утреннюю программу телевидения, ожидая, когда проснется сын Миха. Малыш любит утром поспать. В этом есть свои преимущества, но и взывает к родительскому благоразумию: ребенка все равно необходимо приучать к ранней побудкев детский сад, а потом в школу.
Но, одно делочитать умные книжки по педагогике, а другое делореализовывать их советы в жизни, причем в приложении к своему ребенку, а не к какому-то абстрактному. Алина успокаивает себя мыслью, что даже у таких великих педагогов, как, например, Бенджамин Спок, в воспитании собственных детей были большие проблемы.
Какой-то американский журналист злопыхал по этому поводувот, мол, каких моральных уродов вырастил сам знаменитый доктор, по книжкам которого весь мир учится, как воспитывать детишек. Вроде бы, родной сын Спока стал то ли наркоманом, то ли асоциальным элементом.
Хотя, верить сегодня подобным утверждениямдело неблагодарное. Почему-то в последние годы самым популярным методом пиар-кампаний стало поливание грязью соперников и конкурентов, а отнюдь не демонстрация собственных достоинств.
Алина удивленно потянулась в сторону телефонной трели: «Кто это в такое время?»
Гутен морген! четко выговаривая каждую букву, приветствовал ее незнакомый мужской голос.
Почувствовав, с каким напряжением незнакомец произносит слова чужой речи, Алина поспешила вставить:
Говорите по-русски. Доброе утро! Вам кого? собственно, последний вопрос можно было и не задавать. На русском языке в ее доме можно было говорить только с ней. Во всяком случае, пока. Алина рассчитывала, что ее сын Михаэль, как и большинство детей в смешанных семьях, будет со временем разговаривать на двух языках. Пока что он изобретал свой собственный язык, понятный, пожалуй, только маме.
ТыАлина Перова? с невозмутимой фамильярностью продолжал мужчина, не утруждая себя тем, чтобы представиться самому.
Растерявшись на секунду: откуда он знает ее девичью фамилию? она ответила:
Ну да. Была раньше Перовой. А вы, собственно, кто?
На бесцеремонность можно отвечать бесцеремонностью. Почувствовав легкое раздражение, Алина хотела сразу же прекратить разговор, но мужчина, как ни в чем не бывало, продолжал:
Приветик тебе из Москвы. От старых знакомых.
Спасибо. Это все? Алина собралась нажать на «отбой».
И что, даже не спросишь, от кого?
Алина бросила трубку и заставила себя снова переключиться на просмотр утренней программы, прогоняя навязчивые мысли о неприятном звонке.
Приветик из Москвы! Один из старых «доброжелателей»? А может, все-таки кто-то из знакомых привет передал, а она трубками швыряется? Нет, вряд ли Свои бы назвали ее по нынешней фамилииВальд. А этот типчик как-то с особым нажимом подчеркнул фамилию, под которой она была раньше широко известна, Перова. Да, в свое время журналистка Алина Перова нажила себя немало тайных и явных врагов в Москве и ее окрестностях. Но столько лет прошло Неужели, кому-то из «обиженных» до сих пор неймется?
Потирая сонные глазки и хныкая, на пороге столовой показался Михаэль, и Алина занялась с ним привычными утренними сборами, приготовлением завтрака и гигиеническими процедурами. Мысль об утреннем звонке постепенно улетучивалась, освобождая место для текущих проблем.
Уже две недели Миха посещает детский сад. Он находится там всего четыре часа, и Алина старается максимально использовать это время для самых неотложных дел. Правда, чем взрослее становится малыш, тем дольше он способен сам себя занять и дома, с игрушками, освобождая тем самым маму от необходимости присутствовать при нем неотлучно. Но полноценной работы, когда в доме маленький ребенок, все равно не получается.
На десять часов утра у нее назначена встреча с балериной Тамарой Мищенко. Вчерашнее посещение балета, помимо отдыха и эстетического наслаждениячасть запланированных мероприятий для подготовки материалов о деятелях культуры и искусства из бывшего Союза, работающих в странах Западной Европы. Имена Анны Нетребко или Владимира Хворостовского известны во всем мире. Но на самом деле, российский экспорт талантов представлен значительно шире. Русские имена украшают афиши практически любого театра в Берлине, Лондоне, Париже или Вене.
В дюссельдорфской балетной труппе Тамара Мищенко танцевала уже пятый год. Несмотря на критический для балерины возрастза тридцать, она сумела не только обойти около сотни претенденток, участвовавших в конкурсе на место солистки одного из самых известных театров Германии, но и прекрасно утвердилась в его разношерстной труппе. Язык общения в мультикультурных коллективах любых странанглийский, а у Тамары по счастливому стечению обстоятельств супруг-англичанин. Так что, свои скудные школьные познания в английском, она в течение последних лет старательно шлифовала в семейном кругу. Именнокругу, поскольку традиционная английская провинциальная семья родителей Вильяма Ричардсона насчитывала, кроме него, еще пять отпрысков.
Конечно, все они уже стали взрослыми, обзавелись женами, мужьями, детьми, свояками, золовками, тещами и свекрами. Но семейные сборы, по меньшей мере, два раза в годуна Рождество и день рождения материбыли для них вроде безоговорочной обязанности, которую не принято даже обсуждать.
Единственной иностранкой во всем семейном клане оказалась Тамара. При этом настолько хорошо вписалась в классическую английскую семью, что стала негласной любимицей мамаши Ричардсон. Что, согласитесь, при наличии родных дочерей, для невестки практически недостижимая позиция. Даже если она самато есть невесткак таковой стремится.
Тамаре, по большому счету, это было безразлично, хотя, как человек честолюбивый, она ценила в жизни любые победы. Даже столь незначительные с точки зрения карьеры. Хотя, кто знает? Старики Ричардсонылюди далеко не бедные, так что, если говорить о наследстве и завещании Впрочем, такие мысли особо не занимали голову Тамары. На сегодня она могла достичь жизненного Олимпа собственными силами и талантомсо всеми вытекающими отсюда молочными реками с кисельными берегами и шоколадными яхтами. И чтобы достичь своей цели, трудилась, не покладая рук. Вернее, ног, так будет правильнее сказать в отношении балерины.