Он еще не встречался с двумя из трех прекрасных леди. Что они знают и о чем расскажут? Что написала им Анна? Что сказала Стаси? Они уже знают, что вокруг них бродит голландский полицейский и упорно интересуется Дэнисом Линчем.
Есть еще мистер Фланаган. Интересно, как он отреагирует на твердолобую тактику, на которую Ван дер Вальк возлагал некоторые надеждылучшего он все равно не придумал, если он скажет ему прямо в лоб об отношениях его прелестной добродетельной жены с не менее прелестным добродетельным мальчиком, и, что еще более важно, что мистер Фланаган об этом думает?
Он и дальше будет изображать из себя простака, упрямца и глупца.
Он был один на автобусной остановке. За ним никто не шел, во всяком случае он никого не заметил. Но кто-то ждал его на Сипойнт-авеню, и этот кто-то не мог знать заранее, что он пойдет этой дорогой. Может быть, кто-то выехал на машине следом за автобусом, потом обогнал его и притаился в тени деревьев, куда не попадал свет уличного фонаря?
Он внезапно почувствовал какое-то движение за спиной; дернулся в сторону, но слишком поздно. Он только начал разворачиваться, как на его голову обрушилось что-то тяжелое, скользнув по скуле и больно ударив по плечу. Удар пришелся по виску, и он отключился на пару секунд. Сразу же получил внушительный пинок в спину, пошатнулся и рухнул на дорогу, ударившись головой об асфальт. На этот раз он отключился полностьюбольше ничего не слышал. Он даже не знал, не стукнула ли его проезжавшая машина.
Пришел в себя, чувствуя страшную тошноту. Молодой парень со своей подружкой усаживали его в машину. У него не ворочался язык, и он не мог ответить на их взволнованные вопросы. Они отвезли его в амбулаторное отделение больницы Святого Михаила, сообщили, что его сбила машина, и уехали без всяких дальнейших объяснений.
В тот момент ему было все равно. Он согнувшись сидел на покрытой пластиком скамье, заляпанной чем-то липким. Наверное, кровью, а может быть, это ребенок испачкал ее конфетой или кто-то пролил стаут и бармен лишь подмахнул грязной тряпкой? Нет, он в больнице, и медсестра с сильными руками протирает его лоб ватой, смоченной в эфире, кошмарный запах. Он не мог думать, чувствуя себя ужасно глупо. Его тошнило от запаха эфира.
Извините, но меня сейчас вырвет.
Вот, сюда. Не пытайтесь встать.
Сострадательная сестра держала его за плечи, чтобы он не упал.
Здесь ничего страшного, произнес мужской голос. Просто шишка. Немного кружится голова; выпейте это.
«Этим» оказалась нюхательная соль, растворенная в воде, старое надежное средство.
Внутренних повреждений нет. Голос обрел плоть энергичного молодого врача, похожего на игрока в регби: в голове прояснилось.
Здесь больно? Нет? А здесь? А здесь? Хорошо. А здесь? А здесь?
Ой!
Все ясно. Ключица. Очень хрупкая кость. Простой перелом, и без рентгена понятно. Ничего серьезного. Вы, наверное, переходили дорогу, не посмотрев по сторонам. Сейчас такое ужасное движение. Ах, вы иностранец. Теперь понятно: вы привыкли к правостороннему движению. Сестра, руку подвесить на поддерживающую перевязь. Дайте ему пару таблеток кодеина от головной боли. Легкое сотрясение, и больше ничего; так, давайте еще раз проверим пульссто пять и уже приходит в норму. Все в порядке, не волнуйтесь. Вы здоровый мужчина, скоро поправитесь. Я видел более тяжелые повреждения на матчах по регби.
Не хотите прилечь? спросила милая медсестра.
Я в порядке, сестра, спасибо. Могу я вызвать такси и уехать домой?..
Что с вами случилось? сочувственно поинтересовался портье.
Неаккуратно переходил дорогу, и меня сбила машина. Ничего серьезного.
Никто не заметил странного расположения его ран: всех удовлетворяла его версия. Видимо, так было задумано.
Какой кошмар. Движение просто убийственное. Некоторые водители совсем не соблюдают правил. Эти ублюдки все паркуются здесь прямо под знаком, на котором огромными буквами написано: «Стоянка такси». А им хоть бы что, черт бы их побрал, извините за выражение, сэр. Я вызову вам лифт. Спокойной ночи, спите крепко.
И он действительно спал крепконаверное, из-за кодеина.
Итак, что вы об этом знаете? задал риторический вопрос инспектор Флинн.
Это не псих, заявил Ван дер Вальк. Во всяком случае, не столь невменяемый, как вы считали. Как я считал, добавил он из чувства справедливости.
Я его достану, рявкнул Флинн. Были задеты его честь, национальная гордость и чувство гостеприимства. Я сожру его с потрохами. Чертов наглец.
Кто-то не хотел, чтобы я говорил с Эдди Фланаганом.
Может быть, он сам.
Может быть, хотя я так не думаю. Ничем не могу подтвердить. Просто инстинкт.
Инстинктвещь хорошая. То, что не может говорить, не может и солгать. Вы совсем его не разглядели?
Я оказался слишком неповоротлив. Слишком много виски.
Или слишком мало. Обедза мной. На этот раз съедим немного устриц. А к этому джентльмену я проявлю максимум внимания.
Он чувствовал себя разбитым, уставшим, подавленным. Он не собирался сообщать о происшествии Арлетт; она с ума сойдет от беспокойства. Что может быть более удручающим, чем номер гостиницы днем? Все тело ныло и болело, но самое главноеон ничего не мог понять. В нападении не было смысла. Теперь он не был уверен, что ему нравится Ирландия. Он решил лечь в постель и ни о чем не думать, все равно ни голова, ни ноги не способны были совершать какие-либо усилия. Лучше бы кто-нибудь пришел и зашил рваный рукав, желательно парочка блондинок. Он лег в постель и заснул. Проснулся в миролюбивом настроении и почувствовал, что его мозг готов взяться за решение серьезных задач, к примеру заставить руку набрать номер телефона.
«Тара Принтинг Уоркс», ответил голос.
Мистера Фланагана, пожалуйста.
Подождите, пожалуйста Он вышел. Ему что-нибудь передать?
Когда он вернется?
С минуты на минуту. Попросить его, чтобы он вам перезвонил?
Да, пожалуйста, если не трудно. Передайте, что я по личному делу.
Он почистил зубы, заказал чай и вместе с ним получил сочувствие официантки«милочки», как выражается инспектор Флинн.
«Ужасное движение, ужасное, помоги нам Бог». Главная тема ирландцев. Как сухо заметил Флинн, движение продолжает оставаться ужасным уже больше тридцати лет, и никто ничего не пытается сделать. Телефон зазвонил, когда он допивал вторую чашку. Это показалось ему хорошим знакомзначит, ему повезет и он возьмет Эдди Фланагана за рога. У этого парня точно есть рога, да еще какие. Ими можно пробить дырки в потолке спальни, а если он ошибается, то онаСтасисвятая Лючия, и онВан дер Валькотправится домой следующим же рейсом с одной рукой.
Говорит Эдди Фланаган. Кто это?
Ван дер Вальк.
А.
Я позвонил не для того, чтобы досаждать вам. Я болен, сижу в своем номере и ужасно хочу выпить. Приходите и выпейте со мной.
О. Подозрение немного рассеялось, но не до конца. Ну пожалуй, я бы смог я скоро заканчиваю Где? Осторожно.
Где вам будет угодно. Можно здесь. Тихо. Уютно.
Ну хорошо мне по пути дайте мне несколько минут. Там трудно найти место для парковки.
Припаркуйтесь на чертовой стоянке такси, посоветовал Ван дер Вальк: он быстро схватывал.
Когда Эдди Фланаган ввалился в кафе и замер на месте, уставившись широко открытыми глазами на перевязь и синяк, Ван дер Вальк перестал сомневаться в его невиновностивсе в этом парне свидетельствует о невиновности, думал он. Но не будем делать поспешных выводов. Шаг за шагом. Он словно услышал голос старого Самсона, когда-то бывшего его комиссара: то была его любимая присказка.
«Шаг за шагом, как граф Монте-Кристо». Кроме этой книги, старый шельмец больше ничего не читал: она слишком хороша, говорил он, после нее ничего не хочется читать.
Господи, что с вами случилось?
Не поделил дорогу с автомобилем. Потом расскажу. Виски? Официант, будьте добры, две больших порции «Редбрест» в красивых стаканах.
Да, сэр, кивнул официант, привыкший к эксцентричности клиентов. С водой, сэр?
Эдди, вам с содовой или чистяком?
Вы быстро пополняете словарный запас, с восхищением заметил Эдди.