Рауль ее не услышал. Хлопнув дверцей, он обежал машину кругом, чтобы выпустить ее из машины. Беатрис молча взяла Рауля за руку и вылезла. Эрхард тоже выбрался наружу. Он сразу промок, но его это не беспокоило.
Они побежали вниз по склону, как будто хотели встать в очередь желающих посмотреть сегодняшнее представление. Конечно, никакой очереди не было. Во всяком случае, на склоне. Поскальзываясь на мокрой тропе, они стали спускаться. Беатрис возбужденно взвизгнула.
Молнии непрестанно вспарывали небо. Раскаты грома почти заглушали дождь. Каждая вспышка расцветала фантастическим узором, озаряя все вокруг каким-то нереальным светом. И, в довершение всего, совсем рядом ревел и пенился океан.
Действительно, на пляже собралась целая толпа. Они видели темные силуэты людей с фонарями и факелами. Люди перекрикивались, какая-то машина кружила и кружила по песку.
Какого черта? удивился Рауль. Что случилось?
Наверное, какая-нибудь туристическая группа! крикнула в ответ Беатрис.
Не может бытьв такой дождь! засмеялся Рауль.
Они направились к толпеона оказалась не такой густой, как им показалось вначале, люди стояли полукругом. Мерцал синий свет, кто-то скомандовал:
Отойдите, отойдите!
Но никто не двинулся с места. Волны лизали им ноги; некоторые стояли почти по колени в пенной воде.
Там машина! крикнула Беатрис. Что она здесь делает?
Глава 18
Полицейский пытался обнести заградительной лентой черный «фольксваген-пассат». Вокруг нее расставили яркие прожекторы, но генератор не справлялся, и прожекторы по очереди гасли и заваливались на мягкий песок.
Рауль, Беатрис и Эрхард подошли к собравшимся, намереваясь выяснить, что случилось. Между собой они решили, что кто-то неудачно припарковался или бросил на пляже угнанную машину. Эрхард много раз видел и то и другое.
Давайте отойдем отсюда и полюбуемся молниями, предложила Беатрис.
Нельзя, ответил Рауль. Случилось что-то ужасное.
Да ведь и я про то же! Неприлично стоять и глазеть. Тут наверняка есть пострадавшие.
Человек, стоящий перед ними, сказал:
Кто-то случайно свалился с обрыва и упал в море.
Оттуда невозможно свалиться случайно Наверняка кто-то решил покончить с собой, возразил другой.
Самоубийство?
Кто пришел сюда первым? спросил полицейский.
Несколько человек подняли руки.
Кто нас вызвал? Не помню, с кем из вас я уже говорил
Один мужчина сделал шаг вперед. Разговора не было слышно из-за дождя. Мужчина показал наверх, на склон. Полицейский начал было записывать его ответы в блокнот, но из-за сильного дождя оставил безуспешные попытки.
Скорее всего, машина угнанная! Смотрите, номеров-то нет, заметил серфер в ярком гидрокостюме.
Что они там разглядывают? поинтересовался другой. На заднем сиденье что-то есть
Отойдите, черт побери, отойдите!
Эрхард узнал полицейского. Это был Берналь. Он совсем промок, его одежда блестела и переливалась. Берналь посветил фонарем на заднее сиденье и щелкнул фотоаппаратом с большим объективом.
Эй, Хассиб! позвал Берналь. Мне нужна помощь.
Его голос перекрыл шум дождя. Но на его зов никто не откликнулся. Один полицейский все пытался установить прожекторы так, чтобы они не падали, другой беседовал с фельдшером с медицинским чемоданчиком под мышкой. На пляж пригнали подъемный кран, с его помощью полицейские намеревались поднять машину.
Дождь усиливался.
Давайте уйдем отсюда! Мне как-то не по себе, прошептала Беатрис.
Иди ко мне. Рауль обнял ее.
Журналисты есть? спросил полицейский.
Все молчали.
Еще нет, босс! крикнул полицейский Берналю.
Берналь снова сфотографировал что-то на заднем сиденье автомобиля. Похоже, там лежат газеты или газетные вырезки. К Берналю подошел коллега и стал вместе с ним раскладывать газеты на сиденье. Они тихо переговаривались и перекладывали листы, а Берналь все щелкал и щелкал затвором камеры. Молния подмигивает с черного неба, словно в ответ на вспышку фотоаппарата.
Порыв ветра донес до носа Эрхарда едкую вонь. Сначала он подумал, что источник запаха в его пакете. От пальца. Тогда он ощупал тугой сверток в кармане, проверяя, не развязался ли узел. Может быть, когда он бежал вниз по склону, пластик прорвался? При этой мысли «Лумумба» моментально выветрилась из него. Нет, пакет целый и невредимый. Он понял, что запах идет от машины. Вонь все более агрессивная и настойчивая. Как будто что-то протухло
Должно быть, авария. Когда это случилось? спросил Рауль у серфера-любителя.
По-моему, машина простояла здесь уже целый день. Потом кто-то заметил, что она не заперта, ответил тот.
В их разговор вмешался мужчина, который отвечал на вопросы полицейского:
Я сразу понял, что в коробке на заднем сиденье что-то есть. Оттуда что-то торчало.
Что оттуда торчало? спросил серфер, успевший накинуть поверх гидрокостюма дождевик.
Похоже на Мужчина умолк.
Мимо них проходит Берналь; на его лице читалось раздраженное выражение. Он заметил Эрхарда и недовольно сощурился, хотел было пройти дальше, но внезапно развернулся. Рауль отступил, ему явно не хотелось разговаривать с полицейским.
Отшельник! сказал Берналь. У вас что, нюх на трагедии?
Эрхард хотел ответить, что не искал очередную аварию, но тут вмешался серфер.
Что здесь произошло? спросил он.
Вместо ответа, Берналь отчеканил:
Мне нужны имена всех, кто что-либо видел. Те, кто пришел только поглазеть, из любопытства, должны немедленно уйти. Он пристально посмотрел на Эрхарда.
Мы приехали посмотреть на молнии, подала голос Беатрис.
Берналь повернулся к ней:
Так смотрите на молнии, сеньорита.
Он поднялся по склону и скрылся за пеленой дождя, точнее, дождь словно превратился в густое, черное облако.
Пойдем отсюда! прошептала Беатрис.
Рауль, пристально смотревший на машину, повернулся к ней:
Конечно, мой ангел.
Начался отлив; волны набрасывались на берег, как дикие звери.
Ты должен мне «Лумумбу», заявил Эрхард Раулю, косясь на Беатрис. Платье у нее так намокло, что облепило тело.
Глава 19
Давным-давно мальчик-мужчина каждую среду садился в автобус. По утрам автобус отвозил его в Туинехе, а по вечерам возвращал обратно в «Дом святой Марисы». Несколько раз он выходил слишком рано и оказывался в какой-то крошечной деревушке, начинал в растерянности бегать по улицам и бить себя по голове, тогда прохожие вызывали полицию. Ростом он метр девяносто с лишним, а может, ближе к двум метрам, но лицо как у семилетнего мальчика. Он долговяз, неуклюж и одевается по-детски. Его глаза все время беспокойно бегают туда-сюда. Как будто он силится понять мир, читая его как код или музыкальные ноты. В такси он любит смотреть в окошко, прислонясь лбом к стеклу.
Каждую среду, в десять пятнадцать, в том числе и сегодня, он стоит на тротуаре перед широкими воротами и ждет. За плечами у него рюкзак. Целых четырнадцать лет Аас не говорит. Не проронил ни слова. Однажды он просто перестал разговаривать. Моника объяснила: он умеет говорить, просто не хочет.
В первые несколько поездок Эрхард все надеялся, что Аас скажет хотя бы слово. Всякий раз они проводили вместе больше двух часовчас туда и час обратно. Эрхард надеялся, что рано или поздно мальчик-мужчина раскроется. Окажет Эрхарду доверие. В конце концов это превратилось в игру, в трудную задачу. Он долго пытался вызвать Ааса на разговор.
Эрхарду удавалось его рассмешить, иногда в ответ на его слова Аас поворачивался к нему. И все же раз за разом Эрхард терпел поражение. Наконец он так разозлился, что попросил Монику поискать другого водителя. Он больше не выдерживал. Но трудность заключалась в том, что ни один другой водитель не соглашался возить мальчика-мужчину. Это значило, что Аасу снова пришлось бы ездить на автобусе.
Моника предложила платить Эрхарду вдвое больше. Вы ведь не обязаны его любить, сказала она. Просто притворитесь. Эрхард дал себе еще полгода. И дело вовсе не в деньгах.
А потом кое-что произошло. Эрхард слышал, как Аас говорит.