Немного повертевшись и чуть не заработав при этом головокружение, я обращаю внимание на то, что многие посетители паба внимательно смотрят на нас. Я встаю и покидаю свое место.
Сара подбегает ко мне уже на улице. Она оставила пальто внутри и теперь стоит, дрожа, в одном джемпере кремового цвета, засунув руки под мышки.
Я не собираюсь задавать вам никаких вопросов. Просто если вы сами вдруг захотите поговорить, то я всегда готова.
Я не беседую с представителями прессы.
Это Алистер Моретти велел вам так отвечать? интересуется газетчица. Но вам совсем не обязательно прислушиваться к каждому его слову.
Мне не хочется, чтобы Сара знала, где именно я остановилась, поэтому я направляюсь к зданию муниципалитета. Когда я оглядываюсь, то вижу, как за ней закрывается покачивающаяся дверь в «Руки мельника». Я иду мимо муниципалитета, сворачиваю на Солт-Милл-лейн. У дороги я вижу мемориал, и первая моя мысль о том, что его соорудили в память о Рэйчел. Я невольно прижимаю ладонь к губам. Тут горят свечи, разложены свежесрезанные бледные цветы. Потом я замечаю футбольную майку, прикрепленную к ограде, и табличку, на которой крупно написано «Каллум».
Маленький сблокированный домик за забором, похоже, пустует. Рэйчел рассказывала мне, что Каллум умер в сентябре, а его семья до сих пор не успела продать дом. Я жду, когда переулок опустеет, потом опускаюсь на корточки, чтобы прочитать надписи на разных карточках. Сообщения, написанные на них от руки, говорят о том, каким горем охвачены души этих людей, как они страдают. Во многих Каллум описан как герой. Либо никто его не знал, либо тем, кто знал, было на это наплевать.
Глава 8
Я перехожу центральную улицу и тут замечаю, что Льюис беседует со старичком владельцем газетного киоска. Я жду, когда он подойдет ко мне.
Это подозреваемый?
Нет.
Из киоска Джайлзу открывается прекрасный вид на железнодорожный вокзал. Если верить Рэйчел, Джайлз известный городской сплетник. Его киоск работает допоздна, когда все остальные заведения на центральной улице уже закрыты, и он знает буквально всех в городе. Люди ему доверяют. Джайлз справляется об их болезнях, беременностях, разводах. До смешного доходило, как я помню, он даже был в курсе моего разрыва с Лиамом. Вытянул из меня всю информацию за какие-то две минуты, пока я покупала у него в киоске газету и бутылку минералки, когда приезжала сюда в мае.
Я оцениваю вид из киоска Джайлза вокзал хорошо освещен фонарями, подвешенными на крюках на высоких столбах. Потом иду вслед за Льюисом по центральной улице. Возле здания муниципалитета мы отыскиваем свободную скамейку. На церковном кладбище я замечаю священника в черном одеянии. Над ним ярусами поднимается листоватый вяз, будто пытается спрятать его в свою крону.
Интересно, англиканские священники выслушивают исповеди? интересуюсь я.
Нет, формально нет. У них не так, как у католиков. Но даже если бы и выслушивали, ничего хорошего из этого бы для нас не получилось. Они и так нам никогда ничего не рассказывают.
Священник поднимается по ступенькам в церковь. На мгновение мне кажется, что он смотрит на нас, потом он хватается за большие кольца на дверях, тянет за них и закрывает вход.
Ему всегда приходится делать это именно так? удивляется Льюис. Разве не проще сначала затворить одну половину, а потом другую?
Я пристально гляжу на витражи над входом в церковь. На другой стороне улицы порывы ветра сквозь ряд тисов воют так, как будто где-то раздается морская сирена. Затем ветер усиливается, и вот мне уже кажется, будто я стою на прибрежной полосе в Эдинбурге, рядом с университетом, где когда-то училась.
Два года назад некий Эндрю Хили напал на девочку-подростка в Уитли, докладывает Льюис. Это в восьми километрах от Снейта. Рэйчел писала ему письмо с просьбой навестить его в тюрьме. Эндрю дал свое согласие, и в марте их встреча состоялась.
Это оказался он?
Нет. Хили был осужден за наркотики и отсиживал срок в то самое лето, когда было совершено нападение на Рэйчел.
Может быть, он сумел на время каким-то образом незаметно покинуть камеру?
Это надежная тюрьма высшего класса. В день преступления он дежурил по кухне. И если бы кто-то в то время отсутствовал, на этот счет обязательно должна была остаться запись.
Рэйчел об этом было известно?
Хили говорит, что объяснил ей, почему это никак не мог быть именно он. Рэйчел беседовала с его адвокатом, и тот подтвердил даты и сроки заключения своего подопечного.
Куда она приезжала на свидание?
Эта тюрьма расположена под Бристолем.
Мне кажется, Льюиса что-то смущает и беспокоит. Рэйчел даже не попросила меня поехать с ней и подождать ее в машине. Она даже не сообщила о том, что писала ему.
Скажите, Рэйчел когда-нибудь говорила о том, что хочет разыскать своего обидчика? спрашивает Льюис.
Она говорила, что прекратила этим заниматься. И еще она сказала мне, будто вообще хочет забыть о том, что это когда-то происходило.
Разумеется, именно это она и могла мне сказать. В течение долгих лет я умоляла ее прекратить поиски, и, видимо, настал такой момент, когда ей было проще солгать, чем опять продолжать споры.
Льюис задает еще один вопрос:
Когда это случилось?
Пять лет назад. Вы его подозреваете?
Нет. Хили до сих пор сидит в тюрьме.
В «Охотниках» я исследую ее маршрут от дома до тюрьмы. Я представляю себе, как Рэйчел находится в комнате для свиданий, как туда гуськом начинают заходить осужденные. Я не знаю, о чем она там собиралась говорить. Какие обвинения готовилась предъявить. Думаю, Рэйчел не стала бы допытываться, почему он так поступил. Я однажды спросила ее об этом, а она только рассмеялась мне в лицо и сказала: «Ему не нужны никакие причины». Она не хотела встречаться с ним, чтобы лучше понять, из-за чего это произошло. Рэйчел хотела наказать его.
Однажды она даже поведала мне о том, как можно отомстить. Она станет переписываться с другими осужденными и постепенно завоюет их доверие. Потом, на свидании, упомянет их имена и скажет, на что они готовы пойти ради нее.
Я не знаю, как далеко она зашла в осуществлении своего плана. И способна ли она была подговорить одного заключенного напасть на другого. Я лично сомневаюсь в этом, но желаемый эффект был именно таким.
Итак, это был не он. Не Эндрю Хили. Вероятно, они были внешне чем-то похожи, хотя звонка к его адвокату достаточно для подтверждения слов Хили. И все же Рэйчел могла продолжать угрожать ему. И хотя он напал не на нее, но все же жертва была, как и преступление. Я почти вижу, как она возвращается к своей машине, крепко обхватив себя руками, на лице написана нескрываемая ярость.
Она, скорее всего, остановилась в Бристоле, чтобы выпить немного. Даже само место я представляю отчетливо: это бар со знакомым названием, такие она посещает в Лондоне и Бате. Например, это мог быть «Слаг энд Леттук» или нечто подобное. У нее в то время все еще продолжали вертеться в голове разные планы, и она выпила слишком много, чтобы снова садиться за руль и ехать домой. В этом я настолько убеждена, что начинаю обзванивать все гостиницы среднего уровня в центре Бристоля.
Здравствуйте, вам звонит Рэйчел Лоренс. Я хотела бы забронировать у вас тот же номер, в котором останавливалась в прошлый раз. Посмотрите, пожалуйста, это возможно?
Как только я слышу в ответ, что в книге записей нет никакой Рэйчел Лоренс, я сразу вешаю трубку и набираю следующий номер. Наконец в ответ я слышу: «Комната номер двенадцать».
Я спрашиваю, сколько это будет стоить.
Мне кажется, это дороже, чем в прошлый раз. Цена за весь уикенд?
Цена за номер восьмого марта также составила девяносто пять фунтов.
Я так и сияю от гордости. Я всегда знала ее гораздо лучше, чем все остальные.
Глава 9
Нора, сказала Рэйчел, ты пойдешь со мной или останешься?
Останусь. И я тут же опять заснула. Рэйчел легкой походкой спустилась по ступенькам. Внизу она попрощалась с Рэйфом и теми, кто еще не спал, потом открыла входную дверь, впуская в дом летний воздух. Солнце еще не встало, но прогретая мостовая оставалась теплой всю ночь.