Вон они! Я буквально сорвалась с дивана и подошла к Эду. Лицо у него раскраснелось, и от него пахло вином.
Где ты был?
Что ты имеешь в виду? дерзко спросил он. Выходил воздухом подышать!
Не предупредив меня?
Мне что, каждый раз тебе докладывать?
От слез у меня защипало глаза.
Почему ты так себя ведешь?
На меня смотрел совсем другой Эд, не похожий на того, с которым я лежала в обнимку на диване.
А ты почему так себя ведешь? передразнил он.
Потому что я нигде не вижу Давины, чуть не сказала я, но это было бы глупо.
Потому что я не видела и Давины, услышала я свой голос.
Лицо Эда стало жестким.
И ты решила, что мы с ней уединились?
Сердце у меня на мгновение остановилось.
Нет, я не имела в виду
Понятно. Все, хватит. Он схватил меня за руку выше локтя.
Подожди, что ты де
Мы уходим. Эд потащил меня к двери.
Но мне нужно взять пальто, возразила я.
На нас смотрели все, и в том числе Давина, которая вошла в комнату под руку с пожилым человеком, которого я еще не видела.
Уже уходите? промурлыкала она шелково-гладким голосом. Какая досада, а я хотела познакомить вас с Гасом Она с обожанием посмотрела на своего спутника. Простите, я сегодня плохая хозяйка, но мы с Гасом были заняты.
Рука Эда судорожно вцепилась в мой локоть, но он тут же убрал ее и отступил.
У Лили разболелась голова.
Ничего подобного, чуть не сказала я, но услышала свой голос, благодаривший Давину за прекрасный вечер, и даже испугалась: как легко, оказывается, лгать.
Теперь вы непременно должны прийти в гости к нам, прибавила я.
Глаза Давины заблестели от удовольствия.
Мы с огромным удовольствием, правда, Гас?
Она подошла к моему мужу и прижалась щекой к его груди. Простой и естественный жест, призванный напомнить, что раньше они встречались. Давина улыбнулась, словно говоря: видишь, он был моим задолго до тебя.
Я в ужасе ждала, что Эд отойдет, но он стоял неподвижно, словно просчитывая варианты. Я хотела что-нибудь сказать, но страшилась последствий. К счастью, Гас прервал наступившее в комнате неловкое молчание, нарушаемое лишь гремевшей музыкой:
По-моему, не стоит задерживать молодых супругов, Давина. Как ты считаешь?
Эд молчал всю дорогу до дома. Разговор вела я.
Я не знаю, почему ты так себя ведешь, говорила я, быстро шагая, чтобы успеть за мужем. Я только спросила, где ты был. Я волновалась, я там никого не знаю
Чем больше я говорила, тем глупее казались мне собственные страхи.
Ты ревнуешь к ней.
Ну, хоть губы разжал.
Ничего подобного.
Ревнуешь, ревнуешь. Эд со щелчком отпер нашу дверь.
Хорошо. Ревную! Я не могла себя сдержать. Ты ходил за ней как щенок, едва мы перешагнули порог этой ее миленькой квартирки. Ты с нее глаз не сводил, а потом пропал на два часа
Чтобы глотнуть воздуха!!!
Я отступила, шокированная. При всех перепадах настроения Эд еще никогда на меня не кричал.
Ты же слышала, заговорил он тише, но в его голосе еще угадывался гнев. У нее бойфренд. А мы с тобой женаты. Тебе этого достаточно?
Но достаточно ли этого тебе? прошептала я.
Между нами повисло напряженное молчание. Ни один из нас не отважился заговорить.
Я наконец позволила себе вспомнить о медовом месяце и о том, что там получилось. Вернее, чего не получилось. Вспомнилась мне и ночь после неожиданного предложения руки и сердца на втором свидании в маленьком ресторане в Сохо, и неуклюжие объятия на кровати в моей тесной квартирке, снимаемой вместе с подругой, и моя невнятная просьба: если он не возражает, я бы «подождала» до свадьбы.
Глаза Эда недоверчиво округлились:
Ты что, никогда этим не занималась?
Я ждала, что он заявит: это просто нелепо, в наше время не бывает девственниц двадцати пяти лет от роду. Я приготовилась вернуть ему кольцо и признать, что все случившееся мне приснилось, но Эд вдруг привлек меня к себе, гладя по волосам.
Мне кажется, это очень мило, пробормотал он. Только подумай, какой прекрасный медовый месяц у нас будет!
Прекрасный? Полная катастрофа! Как я и опасалась, мое тело отказывалось сотрудничать сонной.
Что-то не так? спрашивал Эд.
Но я не могла, никак не могла ему сказать, хотя и видела: он считает, что это его вина. Неудивительно, что муж от меня отвернулся.
В Италии наши отношения настолько накалились, что в последнюю ночь я принудила себя пройти через это.
Дальше будет легче, тихо сказал мне потом Эд.
И вот сейчас я решила: пора ему узнать. Я не хочу потерять этого человека. Смешно, но мне очень нравится, когда он обнимает меня и прижимает к себе. Я люблю говорить с ним, быть с ним рядом, но понимаю, что ему этого недостаточно и долго он терпеть не будет. Неудивительно, что его потянуло к Давине. Мне некого винить, кроме самой себя.
Эд, я кое-что должна тебе Я замолчала, услышав шорох.
Под дверь подсунули записку. Эд нагнулся и молча протянул ее мне.
ЭТО ФРАНЧЕСКА ИЗ СЕДЬМОЙ КВАРТИРЫ. МНЕ НАДО РАБОТАТЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ. ПРОСТИТЕ, ЧТО ОБРАЩАЮСЬ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ ПРИГЛЯДЕТЬ ЗА МОЕЙ МАЛЮТКОЙ? ОНА НЕ ДОСТАВИТ ХЛОПОТ.
Эд пожал плечами.
Как хочешь. В конце концов, я буду рисовать. Он повернулся, чтобы идти в ванную, но остановился:Прости, ты что-то говорила?
Нет, ничего.
Меня охватило невероятное облегчение. Я отвлеклась как нельзя вовремя, и момент прошел. Можно только порадоватьсяесли бы я призналась, потеряла бы Эда навсегда. А этого я допустить не могу.
Глава 8. Карла
Мама была счастлива, заметила Карла, у которой тоже отлегло от сердца. Они пели дуэтом, идя к автобусной остановке. Вчера вечером мама и дядя с блестящей машиной танцевали так энергично, что пол дрожал, но Карла была умницей и не выходила из своей комнаты, чтобы попросить их вести себя потише, хотя и не могла заснуть. Она свернулась под одеялом, прижимая к себе гусеницу Чарли.
А теперь Карла семенила за мамой, то и дело подпрыгивая. Всем известно, как важно не наступать на приносящие несчастье трещины в асфальте. Надо же позаботиться, чтобы не случилось ничего плохого после всего хорошего.
Нам очень жаль, что ты пострадала от хулиганской выходки, сказала одна учительница (единственная хорошая), когда весь класс ушел играть. Мальчик, который тебя ударил, задирал и других тоже. Этого больше не произойдет.
Кевина в классе не было. Значит, можно спокойно приносить Чарли в школу! Теплое чувство благодарности окутало Карлу невесомым мягким пледом. Grazie, grazie! Она будет как все остальные ученики.
Правда, не совсем. Когда они с мамой вошли и сели, Карла стала рассматривать себя в зеркале автобуса. Она всегда будет отличатьсяиз-за смуглой кожи, черных волос и густых бровей, самых широких в классе. Волосатая Карла Каволетти
Карла, строго сказала мама, прервав ее мысли. Не скачи на сиденье. От этого автобус быстрее не поедет.
А Карла просто высматривала Лили. Вскоре после лечения подбитого глаза Карла узнала, что мамин начальник велел ей работать в воскресенье.
Что же мне делать? Глаза у мамы были совсем круглые от отчаяния. Мне не с кем тебя оставить, cara mia. Ее взгляд упал на фотографию сгорбленной женщины в шали с лицом, покрытым множеством волнистых морщин, точно вырезанных в камне. Ох, если бы твоя нонна была здесь! Она бы помогла
А леди, которая возила меня в больницу, помнишь, из третьей квартиры? Она же сказала, что поможет в любое время, не растерялась Карла. И тут же вспомнила о Чарли. Что, если Лили с золотыми волосами скажет маме, что вовсе не дарила ей гусеницу Чарли?
Поздно: мама уже написала записку и подсунула Лили под дверь. Вечером в субботу Карла ворочалась на своей узенькой кровати с простым распятием на стене, сделанным из дерева со Святой земли. Бедный Чарли тоже боялся.
Я не хочу тебя покидать, говорил он.
Проснувшись утром, Карла увидела над собой сияющие мамины глаза.
Эта милая леди и ее муж возьмут тебя на денек. Ты должна хорошо себя вести.
Ура!