Временной работа будет, внес он очередное решительное предложение.
С зарплатой?
А как иначе?
В Клавдии проснулся чисто человеческий интерес к завязавшейся с авторитетом беседе. Она призадумалась, взвешивая все за и против. В ее представлении Федечка сейчас болтался без дела. То же сидение возле компьютера, на ее взгляд, было бессмысленным. А здесь вроде дело предлагалось. Заработок опять же. Что в нем плохого?..
Зарплата Федечке не помешала бы, протянула Розгина. Ребенок почти голый.
Вот и оденем! радостно осклабился Лавр.
Э! Э! Э! с дикими гортанными воплями к палатке как ошалелый подскочил Русик, непосредственный владелец продаваемого Клавдией товара, и свирепо завращал карими очами. Почему точку окружили?! Кто такие?
Опасения кавказца были вполне понятны. Он прекрасно знал, насколько славянская братва не жаловала на рынке его соплеменников. Местные использовали любую возможность, дабы наехать и прижать, что называется, инородца к ногтю. Сейчас, по мнению Русика, и намечалась очередная разборка полетов. Двое лавровских ребят быстро и профессионально стиснули кавказца с двух сторон, не подпуская к Федору Павловичу. Заблокированный горец понял, что его изначальные опасения вряд ли были беспочвенными.
Пусти! еще пуще завопил он с явной угрозой в голосе. Сейчас здесь пятьдесят земляков будет!
Лавр обернулся на вновь прибывшего.
Тихо, моджахед! миролюбиво молвил он. Тихо!
Яхристианин! гордо заявил Русик, но горячий горский норов все же немного обуздал.
Тем более, кивнул авторитет, шагая навстречу кавказцу. Давай по-христиански.
Не волнуйся, Русик, поспешила вмешаться в назревающий скандал Клавдия. Это знакомые. И, уже обратившись к двум амбалам, сурово добавила:Отстаньте от человека.
Сказаноотстаньте, в унисон ей продублировал распоряжение Лавр, и на этот раз накачанные парни беспрекословно расступились в стороны, давая кавказцу свободу действий.
Тот стремительно метнулся к прилавку и набросился с претензиями на свою продавщицу.
У тебязнакомые, у менятовар, прокаркал Русик, брызгая слюной. Чего им надо?
Лавра покоробил тот факт, что кавказец общался не с ним напрямую, а со своей подчиненной. Ситуация требовала немедленного вмешательства.
Женщина нужна, с усмешкой ответил вместо Клавдии Лавриков.
Больше ничего? В душе Русика непроизвольно шевельнулась мужская ревность. Он круто обернулся. Женщина на работе!
Лавриков понимающе покачал головой.
Тогда еще распорядись, чтоб всю эту бытовую химию в машину перенесли, сказал он. Будем считать, что твоя работница на сегодня план выполнила. Будем считать? Или нет?
При этом Федор Павлович демонстративно почесал правой рукой подбородок, выставляя на всеобщее обозрение свою именную печатку, являвшуюся символом настоящего воровского авторитета. Человеку, знающему в этом толк, достаточно было бы и одного взгляда на это символическое украшение. Глаза кавказца округлились. Он, по всему видать, умел разбираться в подобных вещах. На лице Русика появилось смущенное выражение, и он благоразумно потупил взор.
Будем, как можно мягче произнес он. Извини, если что не так.
Лавр открыто улыбнулся, сунул руки в карманы брюк и зашарил взглядом в толпе, отыскивая куда-то запропастившегося Санчо.
Санчо! нетерпеливо выкрикнул он.
Да.
Тот покорно вышел из-за массивной спины Ессентуки, продолжая испытывать жуткое смущение. Вор в законе удивленно вскинул брови. Таким он Мошкина еще ни разу в жизни не видел, сколько его знал. Но времени для сиюминутного выяснения причин монашеской скромности и нерасторопности со стороны Александра у Лавра сейчас не было.
Санчо, рассчитайся с хозяином, распорядился авторитет. Да! И про трусы не забудь, напомнил он строго. Пар двадцать пять.
Трусы не мои, уважаемый, вежливо подал голос кавказец. Трусы Сослана.
Были Сослана, стали мои, усмехнулся Федор Павлович и уже решительно, с полной серьезностью на лице обратился к Клавдии:Ехать надо. С Ессентуки привезешь Легенду сама придумаешь для мальчишки?
Женщина неспешно вышла из-за прилавка, на ходу сосредотачиваясь на каких-то одной ей ведомых мыслях.
Да уж совру что-нибудь, хмуро произнесла она. Не знаю тольконадо ли?
Поздно сомневаться, тетка, строго нахмурился Лавриков. Заварила кашухлебай!..
Розгина тяжело вздохнула в ответ. В чем-то Федор Павлович был бесспорно прав.
Ессентуки нетерпеливо барабанил пальцами по приборной панели и ерзал на кожаном сиденье джипа в ожидании чересчур медлительных, как ему казалось, пассажиров. Не в первый раз уже за последнее время телохранитель Лавра мысленно анализировал свое жалкое существование, на которое пытался пожаловаться сегодня утром Санчо. Больше всего на свете Ессентуки гнобило полное бездействие. Он частенько ловил себя на мысли, какой ерундой ему, профессиональному телохранителю, приходилось порой заниматься по прихоти хозяина. Однако Лавр щедро оплачивал его услуги, да и престиж работы на такого влиятельного и авторитетного человека, как Федор Павлович, был немалым. Но грубая и черствая от природы душа Ессентуки просила чего-то большего. Чего-то более деятельного, если так можно выразиться. К тому же он прекрасно чувствовал, что и его ребятки склоняются к тем же неутешительным для себя выводам.
Ессентуки покосился на бритоголового парня с перебитым боксерским носом, молчаливо восседавшего за рулем джипа, и уже хотел было обратиться к нему с насущным вопросом, как взгляд начальника службы безопасности выхватил в зеркале заднего обзора появившихся на пороге допотопной хрущевки Клавдию и того рыжего косматого паренька с косичками, которого вчера так грамотно и безболезненно нейтрализовал Ушан. Появление юноши почему-то нисколько не удивило Ессентуки. Даже его двух извилин в голове было достаточно, чтобы понять, что этот парень и является главным действующим лицом в неких событиях, связанных с жизнью Лавра. А того, как раз после визита Клавдии, будто подменили. Такое тоже нельзя было не заметить. Ессентуки подозрительно прищурился.
Тем временем задняя дверца автомобиля распахнулась, и Федечка, сначала пропустив вперед Клавдию и бережно поддержав ее при этом за локоть, тоже забрался в салон, закрыл дверцу. Водитель джипа сохранял полнейшую невозмутимость. Прямо не человек, а самый что ни на есть натуральный биоробот. Ессентуки, напротив, обернулся и обдал пожаловавших пассажиров вечной мерзлотой во взгляде.
Чего надо? грубо отреагировала на его беспардонный взор Клавдия.
Пересчитываювсе ли на месте, холодно парировал тот.
Понятно, буркнула женщина.
Ессентуки отдал соответствующие распоряжения водителю. Джип мягко тронулся с места и, вырулив со двора, на предельной скорости помчался к выезду из города. За окном замелькали проносящиеся мимо строения и многочисленные перекрестки. Начальник службы лавровской безопасности понуро уставился на уходящую под колеса автомобиля полосу дороги.
Алло, браток. Федечка по-простецки похлопал шефа секьюрити по плечу, когда повисшее в салоне молчание стало уже предельно тягостным.
Тот недовольно повернул голову.
Откуда про меня узнал этот Парень постарался придать голосу небрежные интонации. Работодатель?
Без комментариев, коротко молвил Ессентуки, подражая некоей знатной особе, на которую направлены многочисленные объективы телекамер. Однажды он имел честь лицезреть подобное по ящику, и фишка пришлась ему по душе.
Ты меня спроси, не его, вмешалась в так и не состоявшийся мужской диалог Клавдия, а телохранитель Лавра вновь уставился на дорогу впереди себя.
Спрашиваю. Федечка повернул к тетке голову.
Я в институт ходила. Ну, чтоб удостовериться Женщина осторожно провела рукой по своей старомодной и неброской прическе. А он там как называется? Она наморщила лоб, пытаясь припомнить инструкции Лаврикова.
Попечитель богоугодных заведений, подсказал Ессентуки, пользуясь фразой, которую Лавр заставил его вызубрить наизусть. Меценат.