Клавдия встретила мужчин радушно. По телефону Александр уже известил свою возлюбленную о счастливом событии в их общей жизни. Стол был накрыт, сон уставшего студента безжалостно прерван, о чем тот в общем-то и не слишком сожалел, и компании не потребовалось много времени, чтобы начать семейную пирушку.
А какие у тебя все-таки планы, Лавр? вроде как ненавязчиво, но с явным интересом подключилась к беседе Розгина. Она сидела рядом со своим кавалером на противоположной от двух Федоров стороне стола. Уже что-то задумал или пока только в поисках?..
Лавриков откинулся на спинку стула и интригующим взглядом окинул собравшихся в столовой троих близких ему людей. Хитро прищурил глаза.
Задумки у меня есть, поведал он после непродолжительной паузы. И как мне самому кажется, задумки интересные. Однако Федор Павлович вновь помолчал, и губы его разъехались в загадочной чарующей улыбке. Пока мне не хотелось бы говорить об этом вслух. Информация закрытая.
Что, даже от нас? Клава нахмурилась.
Санчо поспешно накрыл ее округлую широкую коленку своей не менее внушительной по объему ладонью. Прикосновение было нежным и успокаивающим.
Пойми, Клава, театральным шепотом молвил Александр. Господин депутат опасается, что мы воспользуемся его болтливостью и продадим гениальную задумку конкурентам.
Он пытался направить разговор в шутейное русло, но наивная Клавдия Розгина, как это часто случалось, приняла все его слова за чистую монету. Глаза ее округлились, и, развернувшись лицом к Санчо, она вполне искренне вопросила:
А что, разве же такое случается?
О! Мошкин закатил глаза. Сплошь и рядом. Едва ли не каждый день. Ляпнет депутат лишнего в кругу близких друзейи все. Считай, сожрали. Слопали его, болезного. Информация продана, а болтун остался с носом.
Краем глаза Санчо заметил улыбки на лицах Лавра и Федечки. Этот факт еще больше ввел его в состояние безудержного куража. Он смело и открыто взирал на изумленную Клавдию. Та тоже смотрела на него.
И много дают? поинтересовалась она.
Чего дают? не понял Мошкин.
Ну, денег, спрашиваю, много дают за такую информацию?
Во! Александр лихо чиркнул по горлу ребром правой ладони. На всю жизнь хватит, Клавочка!
Федечка с отцом уже не в силах были удержаться и одновременно прыснули от смеха. Не совладал с собой и Санчо, улыбка осветила его лицо. Розгина резко повернулась к покатывающимся от хохота племяннику и Лавру, затем зыркнула на Санчо, снова на них. Догадаться о том, что ее жестоко разыграли, было уже не сложно.
Ах ты! Она недолго думая отвесила Мошкину подзатыльник. Доиграешься ты у меня, Санчо. Ой, доиграешься! Отправлю на ночь спать к твоему любимому депутату. Сразу охота пошутить исчезнет.
Ну, Клава Он попытался миролюбиво обнять ее за талию, но женщина решительно отбросила руки ухажера и поднялась во весь рост. Ты что, обиделась? Я же не со зла. Клава!
Она отошла к плите, и незадачливый проштрафившийся кавалер покорно двинулся следом за ней, продолжая на ходу бубнить какие-то слова извинений. Выяснение отношений между Санчо и Розгиной в последнее время для всех стало явлением привычным, и, не желая наблюдать еще одну сцену, Лавр встал из-за стола.
Пойду покурю! проинформировал он домочадцев и направился к выходу.
Еще накануне переезда Клавдия поставила жесткое условие бывшему законнику: никакого курева в помещении. «Нравится тебе травить свой организмпожалуйста, сказала она. Но трави его на улице. Без причинения вреда окружающим». Федор Павлович был вынужден согласиться. И вот сегодня такой момент настал. Теперь ему, как школьнику, придется выбегать на свежий воздух всякий раз, когда организм затребует порцию никотина.
Лавриков вышел на крыльцо. Сумерки уже полностью окутали окрестности, и здесь, за городом, вдали от цивилизации, они казались еще гуще. Новоиспеченный депутат спустился на тропинку и углубился в сад. В результате недолгих поисков он облюбовал себе симпатичную беседочку, расположенную под раскидистой листвой яблони. Ветки плодового дерева свисали настолько низко, что, находясь внутри беседки, можно было быть уверенным на сто процентов в собственном уединении. Узреть находящегося здесь человека невозможно было ни с садовой тропинки, ни с общей дороги за территорией дачи. Лавр сел на скамеечку и закурил. Прохладный летний вечер пьянил похлеще любого шампанского. Пуская к куполообразному потолку беседки кольца дыма, Лавр призадумался.
С сегодняшнего дня он вступал на новый жизненный путь. Незнакомый ему путь, не изведанный прежде. Но страха перед будущим не было. Федор Павлович уже вообще давно забыл, что такое страх. Он был уверен в том, что политика по сравнению с пережитым в прошлом всего лишь семечки. Главное заключалось в том, что он, Лавр, должен был остаться верен самому себе. Вот это первостепенно. А с остальными трудностями и проблемами разберемся по ходу движения.
Лавруша! донесся голос Мошкина откуда-то из-за листвы и безжалостно прервал плавное течение мыслей Федора Павловича. Лавр, ты где?
Я здесь, Санчо, откликнулся бывший криминальный авторитет.
Александр зашел в беседку и молча пристроился на скамеечке рядом с соратником. Вид у него был явно как у побитой собаки. Лавр улыбнулся, но заметить этого в окутавшей беседку темноте Санчо не смог.
Выгнали тебя на улицу, жених ты наш? саркастически поинтересовался Федор Павлович.
Ага. Мошкин по привычке шмыгнул носом. Выгнали. Но она меня любит, Лавр.
Не сомневаюсь.
Глава 2
Владимир Кирсанов, относительно молодой человек с копной густых темных волос, причесанных на косой пробор, и острой бородкой клинышком, резко распахнул большие карие глаза, обретая чувство реальности. Он и сам не заметил, как заснул в шезлонге на огромном пустом балконе двухэтажного дома. Подобное случалось с ним не часто, если не сказать большего. Подсознательно Кирсанов чувствовал, что с ним или вокруг него творится что-то не то. Владимир поднялся на ноги и, перегнувшись через резные перила, внимательным взглядом окинул спокойную водную гладь реки, вид на которую являлся одной из приятных достопримечательностей жилого комплекса «Алые паруса». На небольшом лбу Кирсанова выступила холодная испарина, которую он и поспешил смахнуть тыльной стороной ладони.
Владимир обернулся и вздрогнул от неожиданности, заметив в распахнутом дверном проеме гостиной Ольгу. На фоне невесомой белой портьеры, развевавшейся от легкого дуновения ветерка, жена в темном мужском халате выглядела уж как-то слишком зловеще. Так, во всяком случае, показалось Кирсанову. Или это до сих пор на нем сказывались пагубные последствия непонятно-пугающего сна?
Оля шагнула вперед, и предрассветные лучи восходящего солнца упали на ее миловидное, приятное личико. Даже без косметики госпожа Кирсанова выглядела прекрасно. Голубые, как два бездонных озера, глаза, рельефно очерченные брови, чуть вздернутый кверху носик и едва заметные ямочки на щеках. В таких, как Ольга, мужчины влюблялись безоглядно и впоследствии готовы были идти на любые геройства ради их прекрасных глаз и милой улыбки. Сейчас же озабоченный взгляд красавицы внимательно изучал неестественно бледное лицо супруга.
Открыла глаза, халат валяется, а тебя нет, заговорила она приятным бархатным голосом, от звуков которого Владимир почувствовал себя немного лучше. Почему-то стало жутко страшно. Всего на несколько секунд
Была бессонница, признался Кирсанов, нежно обнимая жену за плечи и привлекая ее к своей густо заросшей волосами груди. Я выбрался сюда и задремал. Ванюшка приснился. Трехлетний, когда еще костюмчик матросский носил
Как именно приснился? перебила его Оля, поднимая глаза.
Признаваться жене в увиденном Владимиру не хотелось, даже если бы это был просто ничего не значащий сон. Но по его мнению, в сновидении было что-то магическое и пугающее. Ольга слегка отстранилась и испытующе заглянула в карие очи супруга, выжидая ответа на поставленный вопрос. Деваться Кирсанову было некуда.
Он шел через высокую колючую траву и оказался у обрыва берега