Хозяйка не распоряжалась передавать кому-то ключи, с достоинством заявила она.
Лизавета! Брови Натальи Сергеевны сурово сошлись над переносицей, и она слегка повысила голос. Мыне «кто-то». Яее родная сестра. И потом, хозяйка
Когда Ольга Сергеевна скажет сделать это, упрямо перебила ее домработница, недовольным взором окинув броское и не в меру красочное одеяние Кухариной, я это сделаю.
Спорить с Голощаповой было занятием явно бесполезным. Прекрасно осознала этот факт и Наталья Сергеевна. Она лишь выразила внутреннее недовольство вызывающим поведением прислуги и ее неприступностью, но произносить слова осуждения или грубости вслух воздержалась. Сегодняшний настрой Лизы не смог бы изменить никто. Так к чему тогда пытаться. Все равно что метать бисер перед свиньями.
Ладно, через силу вымолвила Кухарина, справляясь с нарастающим в душе раздражением. Успеем еще вернуться к этой теме.
Черт знает что! грубо подхватил Олег Борисович.
Не прощаясь с Елизаветой, супружеская пара Кухариных покинула больничное помещение, именуемое комнатой ожидания, и направилась к лифту. Олег Борисович ненавидел ходить пешком, невзирая на то, с какого этажа ему предстоит спуститься, будь то второй или десятый. Суть оставалась прежней. Наталья же беспрекословно следовала чудачествам своего мужа.
Да что ж это такое творится сегодня? нервно воскликнул Кухарин, интенсивно щелкая кнопкой вызова лифта, но не получая от этого процесса никакого положительного результата. Почему он не урчит, не едет?!
Это служебный лифт, Олег, осторожно произнесла его супруга, опасаясь вызвать новый приступ неконтролируемой агрессии и раздражения. Видишь, тут скважина.
Какая скважина? ворчливо произнес Олег Борисович.
Для служебного ключа, пояснила Наталья, сопровождая свои слова указующим жестом перста. Надо повернуть ключ, тогда кабина вызовется.
Опять ключи! Кухарин жестко ударил кулаком по двери кабины. Везде ключи! Его голос уже начинал срываться на истеричный крик, и жена с опаской огляделась по сторонам. Благо никто не видел пока этой сцены. В дурдомах на каждую дверь положена скважина и ключ, а здесь же не дурдом!
Здесь не дурдом, поэтому не ори на всю округу, тактично заметила Наталья с робкой улыбкой на устах.
Кухарин ничего не ответил, но его истерика своевременно завершилась. В конце коридора появился молодой человек в белом халате и уверенно зашагал в направлении супружеской пары. Олег Борисович узнал заведующего отделением, развернулся и двинулся к лестнице. Покататься на служебном лифте ему не улыбнулось, что еще больше испортило мужчине настроение. Наталья спускалась следом, сокрушенно качая головой.
Не затыкай меня, пожалуйста, запоздало вымолвил Кухарин, не поворачивая головы.
Кто кого постоянно затыкает? огрызнулась супруга, но Олег не расслышал ее слов.
Деньги, наверно, дерут несусветные, а сервиса для ближайших родственниковкот наплакал. Он неожиданно остановился посреди лестницы и отер пот со лба тыльной стороной ладони. Стой!
Стою, послушно замерла Наталья Сергеевна.
Что получается? Кухарин развернулся всем корпусом.
Где?
В принципе.
Что в принципе получается? никак не могла уловить ход его мыслей женщина.
Получается, мыединственные, кто может претендовать?.. тихим свистящим шепотом произнес Олег Борисович. Рука его выхватила неизвестно откуда широкий носовой платок ярко-красного цвета, и Кухарин промокнул им лоб и шею.
На что? на всякий случай уточнила Наталья, хотя подсознательно она уже понимала, куда клонит ее благоверный.
На все, Наташа. На все-все. Прикинь сама. Ведь действительно никого больше.
Глаза Олега Борисовича загорелись алчным блеском. Он никогда не был знаком с бухгалтерией, да и вообще смутно представлял, что это такое, но сейчас, похоже, Кухарин с ходу подсчитал вероятный размер возможного наследства. От этой мысли и потенциальной суммы в твердой валюте мужчину бросило в пот. В горле пересохло от волнения. Он энергично облизал нижнюю губу и зачем-то осторожно посмотрел по сторонам. Наверное, проверял, не подслушивает ли их кто, грешным делом.
Не хорони живых, Олег, нахмурилась женщина. Очень тебя прошу.
Да брось ты лицемерить! снова заголосил Кухарин, но уже через секунду продолжил шепотом:Наверняка ведь, как услышала про аварию, первая мысль была о том же. Столько лет не везло, продолжил он, спускаясь по лестнице и обращаясь с монологом преимущественно к самому себе. Женился сдуру молодым, когда все рывок карьерный делали. И дальше Всегда не везло. И тут вдругшанс. Олег Борисович приостановился и дождался, когда жена поравняется с ним. Подхватил ее за пухлый локоток. Ну, согласись, Наташа. Согласись! Чего ты молчишь? Меня ведь никто не слышит.
Я, мрачно ответила Наталья Сергеевна.
Чтоты?
Я тебя слышу.
Кухарин демонстративно покрутил пальцем у виска.
В данной ситуации мыдва сапога, как говорится, пара, веско изрек он.
Я не сапог, дорогой. Наталья сокрушенно покачала головой. И правда, слишком много лицемерю. Привыкла. Подстраивалась, подстраивалась иподстроилась. А была-то совсем другой. Как Ольга. Красивой была. Свободной внутри. В театры ходила. А теперь Она с досадой махнула рукой и, выдернув локоть из мужниного плена, зашагала вниз по лестнице в гордом одиночестве.
Кухарин быстро догнал ее и свирепо прошипел в самое ухо:
Дюймовочку только не надо из себя строить, а?.. Только не надо вот этого пафоса обвинительного типа «мама меня предупреждала»! Ты всегда завидовала сестричке! Люто завидовала!
Потому что в сволочь превратилась, без излишнего апломба, спокойно произнесла Наталья, как бы вынося самой себе окончательный диагноз. И тысволочь отменная.
Вот и хорошо! Олег Борисович криво улыбнулся. Его подобные мелочи смутить не смогли. Слишком он был поглощен открывающимися неожиданно перспективами. Есть общая платформа! Вот и будем сволочами, если ничего другого жизнь нам не оставила! Он демонстративно громко фыркнул. Все другоекрасивая болтовня.
Страшно так, Олег. Кухарина шмыгнула носом. Того и гляди, расплачется. И стыдно. Не по-божески.
Кончай лабуду, Натусик, строго осадил ее супруг. Бога нет. Есть обстоятельства. Олег Кухарин твердо верил в произносимые им слова.
Глава 5
Я не дам вам ничего, женщина, сурово заявил заведующий отделением, стремительно вышагивая по коридору в тесном обществе таких же, как и он, медиков. Группа врачей достигла лестничного пролета и двинулась вниз. Никаких документов. Не имею права. Неужели не ясно?
Не ясно, не отставала от него назойливо семенящая рядом Елизавета Михайловна. Доктора взирали на нее с неприкрытой усмешкой и иронично качали головами. Но сейчас ей было не до чьей-то посторонней оценки. Существовали вопросы поважнее. Почему?
Моложавый заведующий остановился на одной из ступенек, пропуская всю группу впереди себя и на некоторое время оставаясь с Голощаповой тет-а-тет. Приставшая к нему на этаже особа была крайне назойливой. Отделаться от нее оказалось занятием не из простых. Да и тратить на эту женщину чересчур много времени эскулап также не имел права. В конце концов, он находился на работе, и у него имелись самые прямые обязанности.
Выпосторонняя, женщина. В его голосе уже засквозили нотки раздражения, хотя он искренне старался этого не показать. Извините, у меня обход. Вам нельзя здесь находиться. Всех благ.
Эскулап продолжил свой путь, нагнал коллег на следующем лестничном марше, и весь консилиум повернул в коридор на втором этаже. Лиза осталась стоять на той же самой точке, где ее и оставил неприветливый и черствый, на ее взгляд, заведующий отделением. Уходить она не торопилась. Огорчение и явная беспомощность проступили на ее усталом лице. Лиза прекрасно понимала, что она должна была что-то предпринять. Какие-нибудь существенные шаги, которые могли бы реально помочь Ольге Кирсановой. Но какие, она не знала. Да и то, как встречались ее просьбы, направленные к людям, от усилий которых зависело Олино здоровье, не прибавляло ни малейшего оптимизма. Сзади неслышно приблизилась уже знакомая Голощаповой медсестра в коротком халатике, все это время наблюдавшая за женщиной со стороны, и бережно подхватила ее под локоть.