Уже конец марта, но на улице прохладно. Хочется бесконечно втягивать носом свежий воздух, заглотить его как можно больше, но я себя одергиваю: впереди еще целый день. Как хорошо! Я с большим трудом заработала право на эту вылазку и теперь намерена наслаждаться каждой секундой. Мы подходим к машине. Джек нажимает кнопку на брелоке и, пока огромные черные ворота открываются, обходит машину и распахивает передо мной пассажирскую дверцу. Я сажусь; какой-то мужчина, совершающий пробежку, смотрит на нас во все глаза. Не знаю, кто это. Джек с ним здоровается, а тот лишь приветственно машет рукойто ли выдохся и не может ответить, то ли просто бережет силы. Джек захлопывает мою дверцу, и через минуту мы выезжаем на улицу. Я оборачиваюсь и, пока ворота закрываются, смотрю на прекрасный дом, который подарил мне Джек. Люблю видеть его со стороны, глазами других.
По дороге в Лондон мысленно возвращаюсь к вчерашней вечеринке. Шансов напортачить было предостаточно, и я до сих пор удивляюсь, что у меня так хорошо все получилось.
Суфле вышло идеальное, говорит Джек. Значит, не я одна размышляю о прошедшем вечере. Весьма разумно было предположить, что гости не сразу сядут за стол, и внести поправку в расчеты. Снимаю шляпу. Вот только Эстер ты, похоже, не очень понравилась. Интересно почему?
Я понимаю, что слова нужно подбирать аккуратно.
Она не ценит совершенство, отвечаю я, подумав.
Похоже, угодила. Джек принимается тихонько напевать себе под нос. Разглядывая проносящиеся мимо пейзажи, я невольно думаю об Эстер. При других обстоятельствах она бы мне наверняка понравилась. Но она далеко не глупа, а потому представляет опасность. Не то чтобы она совсем не ценила совершенство, как мне сначала показалось, она скорее относится к нему настороженно.
До школы ехать почти час. Чтобы отвлечься, я размышляю о клиентке Джека, Дене Андерсон. Правда, знаю я очень малотолько то, что она недавно вышла замуж за состоятельного и всеми уважаемого филантропа, помогающего множеству благотворительных учреждений. Вот уж кого в последнюю очередь заподозришь в избиении жены! Но кому, как не мне, знать, как обманчиво бывает внешнее благополучие. Дело верное, иначе Джек бы за него не взялся. В его словаре нет слова «проиграть», о чем он сам без устали мне напоминает.
Мы не виделись целый месяц, и Милли, сгорая от нетерпения, ждет меня во дворе на скамейке, в желтой шляпе (ее любимый цвет) и шарфе. Рядом с ней Дженис, ее воспитатель. Выхожу из машины, и Милли, чуть не плача от облегчения, сразу бросается ко мне. Обнимаю ее так крепко, как могу. Джек наблюдает. Подходит Дженис, и он говорит ей, что нам было жаль расстраивать Милли, но мы не стали рисковать и не приезжали, пока я полностью не оправилась от тяжелого гриппа, буквально свалившего меня с ног. Мы все сделали правильно, уверяет Дженис; она объяснила Милли, почему мы не можем приехать.
Но ей было тяжело, прибавляет она. Она ведь так любит вас обоих!
И мы ее тоже, отвечает Джек, глядя на Милли с теплой улыбкой.
Милли, поздоровайся, вполголоса напоминаю я, и Милли, освободившись от моих объятий, поворачивается к Джеку.
Привет, Джек, говорит она, улыбаясь во весь рот. Я рада тебя видеть!
И я тоже очень рад тебя видеть, Милли, отвечает он, целуя ее в щеку. Ты ведь знаешь, почему мы не приезжали?
Да, кивает Милли. Бедная Грейс. Болела. Но сейчас лучше.
Гораздо лучше, соглашается он и продолжает, засовывая руку в карман: У меня для тебя кое-что есть. Награда за твое терпение. Угадай что?
Агата Кристи?! Карие глаза Милли блестят от радости: она обожает аудиокниги о таинственных убийствах.
Умница! Джек достает из кармана диск. Ты, кажется, еще не слушала «Десять негритят»?
Милли мотает головой.
О, это мое любимое! улыбается Дженис. Начнем сегодня вечером, Милли?
Да, кивает та. Спасибо, Джек.
Не за что. А теперь я поведу своих прекрасных дам на ланч. Какой ресторан предпочитаете?
Отель, тут же отзывается Милли.
Я знаю, почему она туда рветсяи почему Джек избегает его всеми силами.
Тот, что на озере, продолжает он, словно не слыша ее, или тот, где на десерт дают восхитительные блинчики? Улыбка Милли гаснет. Выбирай, Милли.
Озеро, тихо отвечает она, опустив голову. Темные волосы падают на ее лицо.
По дороге Милли больше молчит. Она просила меня сесть назад, к ней, но Джек заявил, что тогда он будет чувствовать себя водителем такси.
Подъезжаем к ресторану. Джек паркуется и под руки ведет нас с Милли к входу. Мы часто бываем здесь втроем, и нас уже встречают как старых друзей. Провожают за столик в углу у окна, который нравится Джеку. Садимся как обычно: Джек в середине, лицом к окну, мы с Милли по бокам. Изучая меню, я ногой нахожу под столом ее ногу. Наш секретный знак.
За едой Джек болтает с Милли, пытаясь ее разговорить. Расспрашивает, что она делала в те выходные, когда мы не приезжали. Оказывается, один раз Дженис водила ее к себе домой на обед, потом они где-то пили чай, а потом их пригласила в гости Пейдж, подруга Дженис, у которой они уже бывали раньше. В сотый раз радуюсь, что у Милли есть Дженис, готовая помочь, когда меня нет рядом.
Грейс, гулять? спрашивает Милли после ланча. Круг озера?
Конечно, давай. Я нарочито медленно разглаживаю салфетку и кладу ее на стол. Ну что, идем?
Джек отодвигает стул:
Я с вами.
Ничего другого я и не ожидала, но все равно неприятно.
Идем округ всего озера! предупреждает Милли.
Ну нет, не всего, возражает Джек. Слишком холодно, долго не погуляешь.
Тогда ты здесь, командует она. Я и Грейс идем.
Нет, пойдем все вместе.
Джек, я тебя люблю, торжественно произносит Милли, глядя на Джека через стол. Но я не люблю Джожа Куни.
Знаю, кивает Джек. Я его тоже не люблю.
Он противный, продолжает Милли.
Ужасно противный, поддакивает Джек, и Милли разражается диким хохотом.
Двигаемся вокруг озера. Джек идет между мной и Милли. Он говорит ей, что заканчивает отделку ее комнаты и скоро можно будет переезжать. Заверяет ее, что комната действительно желтая.
Для долгой прогулки и впрямь слишком холодно. Минут через двадцать мы возвращаемся к машине. Милли совсем сникла, не раскрывает ртарасстроилась, как и я. На прощанье она спрашивает, приедем ли мы через неделю. Приедем обязательно, обещает Джек. Хорошо, что Дженис это слышит.
Прошлое
Когда мы с Джеком объявили Милли о помолвке, она сразу захотела быть подружкой невесты.
Конечно, дорогая! воскликнула я, обнимая ее, и, испугавшись нахмуренного лица Джека, поспешно спросила: Да, Джек? Ты не против?
Я думал, у нас будет скромная свадьба, ответил он многозначительным тоном.
Да, но мне все равно нужна подружка невесты!
Разве?
Разумеется! Так положено, объясняла я, несколько сбитая с толку. Я надеюсь, ты не будешь возражать?
А тебе не кажется, что для Милли это слишком? понизив голос, спросил он. Если тебе так нужна подружка невесты, почему бы не позвать Кейт или Эмили?
Потому что я хочу, чтобы подружкой была Милли, твердо ответила я, чувствуя на себе ее тревожный взгляд.
На миг повисло неловкое молчание.
Что ж, так тому и быть. Он с улыбкой протянул Милли руку: Пойдем, Милли, сообщим твоим наставницам новости!
Узнав, что мы решили пожениться, миссис Гудрич и Дженис пришли в восторг. Пока Милли мыла руки перед ужином, миссис Гудрич согласилась, что лучше оставить ее в школе еще на год и три месяца, до восемнадцати лет, как и планировалось с самого начала. А потомнесмотря на все заверения Джека, что он готов принять Милли хоть сейчас, намекнула: молодоженам не помешает побыть какое-то время вдвоем. Этим она очень меня порадоваладогадалась, наверно, что мы собираемся сразу заняться пополнением семейства.
Из пансиона мы отправились прямиком в Крэнлипарк, и он оказался в точности таким, как расписывал мне Джек. Идеальное место для свадьбы. Я была глубоко признательна Джайлсу и Мойредрузьям Джека, которые любезно предоставили нам свой потрясающий дом. Мы сочли, что едва ли кто-то из гостей поленится проехать сорок минут ради отдыха в таком волшебном месте, тем более что радушные хозяева согласились оставить на ночь всех, кто не сможет сесть за руль. Часа через два, обсудив меню на полсотни гостей (обслуживание банкета заказали кейтеринговой компании из Лондона), мы отправились в отель, который забронировал Джек.