Я призадумалась.
А если с ним договориться, что я не буду представляться как журналист и, только наладив хороший контакт с Авдеевой, раскрою свои карты? настаивала я.
Ну и упрямая же ты, Бойкова, со смесью досады и уважения посмотрел на меня Кряжимский, ты что же это, вынешь из сумки свой «Никон» и станешь ее фотографировать, задавать ей вопросы? Да она просто вышвырнет тебя, и все!
В глазах Кряжимского опять появилось тревожное выражение.
А если у меня будет в сумке диктофон и я вызову ее на разговор, на доверительную беседу?
Так все равно мы не сможем опубликовать это интервью без ее согласия Оставь эту затею, Оля.
В голосе Кряжимского начала сквозить занудно-отеческая, нетерпимая для меня интонация мудрого, но чересчур осторожного наставника.
Ну, это мы еще посмотрим. Так Валерий не
Нет, насколько мне известно, у него с мадам Авдеевой исключительно деловые отношения. Он очень способный менеджер, хорошо знает маркетинг, умеет налаживать контакты
Что-то не заметила, язвительно сказала я.
Ну-у, воскликнул Кряжимский, вы оба молодые, ершистые, и потом, знаешь, он лукаво сощурил глаза, мне кажется, ты ему понравилась. Просто он не хотел показывать этого. Подростковый комплекс, изрек напоследок просиявший оттого, что нашел такое удачное, такое научное определение, Сергей Иванович.
Тем лучше, не отступала я, я предложу составить ему компанию на эту вечеринку, а за это
Но одного мужского интереса мало, чтобы он решился пойти тебе навстречу, на карту поставлено слишком много, сказал Кряжимский.
Да дайте мне договорить, Сергей Иванович, почти возмущенно воскликнула я, мы предложим ему не оплачивать рекламу В награду, так сказать.
Ну, Бойкова, ты даешь! вытаращил на меня глаза Кряжимский, что это за манипуляция?
Владелица газетыя? с веселым вызовом спросила я.
Ты, настороженно произнес Сергей Иванович.
Значит, сама могу решить этот вопрос, жестким тоном сказала я.
Ну вот, сейчас начнется
Что? спросите вы.
Дело в том, что сознание моей частичной беспомощности и неопытностиэто как бальзам на душу Кряжимского. Все мы грешны, грешен и он. Очень ему нравится, когда я лишний раз даю ему понять, что я без него как без рук, что он незаменим, и не будь его, еженедельник перестал бы существовать. Не то чтобы он жаждал помыкать мной или постоянно стремился поставить под вопрос мою самостоятельность, но очень переживал, когда я как бы напоминала ему о его должности и обязанностях, о его заместительстве. Все это выглядело так, словно он хотел узурпировать мои права, а я с высокой трибуны отстаивала их. Вот это и было для него неприятней всего.
Только на этот раз я не угадала: Кряжимский не стал мне ничего выговаривать, он просто обиделся или сделал вид, что обиделся.
Поступай как знаешь, сказал он и отвернулся.
Я не стала его успокаивать: придет времяразберемся.
Оставив Кряжимского в кабинете, я оделась и вышла на улицу. Приближения праздника по лицам прохожих и по состоянию города не чувствовалось.
Я вспомнила время, когда атмосфера этого праздника начинала ощущаться за несколько дней до его наступления. Конечно, я тогда была совсем маленькой, но точно помню суетливость и деловитость людей, шныряние их по магазинам в поисках необходимых продуктов для праздничного стола, украшенные улицы и дома
Здание, где располагалась администрация «Чайной розы», находилось, как и любое другое уважающее себя заведение, недалеко от центра. Улица Казачья, носившая в застойные времена довольно странное названиеулица Двадцать лет ВЛКСМ, в основном была застроена купеческими домами начала века, которые после реконструкции служили офисами богатым фирмам и компаниям. В одном из таких домовдвухэтажном особняке со стенами толщиной в метрразместилось совместное предприятие «Чайная роза». На входе, перед массивной дубовой дверью, мерз охранник. Поинтересовавшись, к кому я направляюсь, он посмотрел мое служебное удостоверение и объяснил, как найти кабинет Кирсанова.
Внутренняя часть здания, начиная с вестибюля, была отделана по европейским стандартам и выдержана в пастельных тонах. Я поднялась на второй этаж по широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой, повернула налево и остановилась перед дверью с табличкой: «Кирсанов Валерий Владиславович. Коммерческий директор». Стукнув пару раз в дверь, я открыла ее.
Разрешите?
Входите, неуверенно произнес Валерий Владиславович, поднимая голову от стола.
Видимо, не ожидал так скоро опять увидеть меня.
Нацепив на лицо виноватую улыбку, я неторопливо прошла мимо стеклянных стеллажей, уставленных продукцией фирмы, и опустилась в кресло для посетителей. На Кирсанове был отличный коричневый в тонкую полоску костюм, его владелец явно заботился о своем внешнем виде. Впрочем, он являлся, можно сказать, лицом фирмы, так как директриса не жаловала своим вниманием корреспондентов.
Немного придя в себя за время, пока я шла до его стола, Кирсанов достал из пачки «Парламента» сигарету и прикурил ее, откинувшись на спинку кресла.
Чем могу служить? спросил он не слишком любезно.
Я, в свою очередь, достала свой любимый «Винстон» и молча зажала сигарету губами. Дождавшись, когда он наклонится ко мне и поднесет свою позолоченную зажигалку «Зиппо», я посмотрела ему в глаза.
Хочу извиниться перед вами, Валерий Владиславович, произнесла я, выпустив дым. Я была не слишком любезна и, надо сказать, без всяких на то причин. Как вы верно подметили, добавила я, я еще слишком молода. Но, чтобы вы меня правильно поняли, не считаю это оправданием своей резкости.
«Кажется, неплохо, подумала я, закончив свою тираду. Если я все правильно рассчитала, он сейчас должен тоже заняться самобичеванием, а там и до взаимопонимания недалеко».
Ну что вы, его холодные серые глаза несколько оттаяли, как я и ожидала, я тоже немного погорячился.
Чтобы окончательно загладить свою вину, произнесла я, широко улыбнувшись, я предлагаю вам разместить рекламу в «Свидетеле» на ваших условиях. Что вы на это скажете?
Это было бы великолепно, на его губах заиграла улыбка. Только
Вы что, сомневаетесь, в моих словах? шутливо нахмурилась я.
Нет, что вы, воскликнул Кирсанов. Только я должен вам сначала кое-что объяснить. Наша компания выпускает новую линию женской косметикикомплекс кремов по уходу за кожей лица, и мы хотели бы дать не маленькое объявление, а рекламу на целую страницу в течение месяца. Не будет ли для вас это слишком разорительно? Нет, ответила я, не моргнув глазом. Больше того, я готова разместить вашу рекламу бесплатно, и добавила, выпуская тонкую струйку дыма:Если вы окажете мне небольшую услугу.
Буду рад, с готовностью ответил Валерий Владиславович, но в его глазах появилась настороженность.
Ловлю вас на слове, улыбнулась я. Значит, вы выполните мою просьбу?
Если это будет в моих силах.
Хорошо. Я сделала небольшую паузу и стряхнула пепел с сигареты. Я знаю, что вы завтра приглашены к своей начальнице
Да, кивнул Кирсанов, это будет небольшая вечеринка, только я не совсем понимаю
Возьмите меня с собой, выпалила я и уставилась на него невинными глазами.
Это невозможно, с поспешностью ответил он, но я поняла, что попаду на эту чертову вечеринку.
Ни от чего люди не отказываются так быстро, как от категорических решений.
Почему? наивно спросила я с обидой в голосе. Вы идете не один?
Аврора Кондратьевна на дух не переносит журналистов.
Это единственная причина, по которой вы не можете выполнить свое обещание?
Да, Кирсанов кивнул и глубоко затянулся.
Тогда ее легко обойти, с энтузиазмом сказала я.
Вы хотите сказать, что смените профессию? скептически усмехнулся он.
Нет, я покачала головой, есть другой, более простой выход.
И какой же? Он действительно заинтересовался.
Просто вы не скажете Авроре Кондратьевне, что я работаю в газете, выдала я.
Вы не представляете, что будет, когда она узнает, что я ее обманул, он вытаращил на меня глаза. Она уволит меня. Вы что, этого хотите?