Пока я предавалась воспоминаниям, девица покинула немецкий столик. Затем поднялся и Вольфганг. Не успела его широкая спина исчезнуть за поворотом к лестнице, как Харольд подошел ко мне. К этому я тоже была подготовлена.
Вы позволите? Он склонился над моим столиком.
Я из вежливости кивнула, хотя сейчас меня совсем не прельщало общение, тем более с представителем другой страны, который к тому же явно желал знакомства с продолжением.
Прошу прощения, начал он, я не совсем хорошо говорю по-русски Меня зовут Харольд.
Очень приятно, соврала я и в упор посмотрела на него.
За столом воцарилось молчание.
Вы, наверное, фотокорреспондент? через некоторое время спросил Харольд, глядя на мой «Никон». Очень хорошая машина, похвалил он.
Он был довольно настойчив, этот Харольд. Он явно знал, что нравится женщинам, не комплексовал по поводу своей одежды, хотя одет был довольно просто для торжества. Но бардон и в Африке бард, не говоря уж о Германии, решила я. Потому и выглядеть должен соответственно.
А вы сегодня будете петь? чтобы как-то сгладить неловкое молчание, поинтересовалась я.
Да, кивнул он, немного буду петь, а вообще-то я журналист.
О чем же вы пишете?
О русских, о немцах, об их взаимоотношениях, обо всем. Он сделал рукой неопределенный жест.
В это время все потянулись в зал, как будто кто-то подал сигнал.
Вы не сказали, как вас зовут, напомнил мне немецкий бард, поднимаясь со стула.
Ольга, ответила я, довольная, что наконец отделаюсь от этого прилипалы.
Не то, чтобы он был навязчивым или чересчур фамильярным, нет, просто не хотелось мне ни с кем сейчас разговаривать.
Перед началом концерта выступил немецкий консул. Зрители тепло приняли артистов из Берлина, а под занавес выступил Харольд Михалик, неплохо исполнивший несколько песен собственного сочинения. Затем всех пригласили к общению в неформальной обстановке, то бишь к фуршетному столу.
Устроившись в уголке, я без труда «доставала» своим «Никоном» всех, кто меня интересовал, решив, что их имена, если это понадобится, узнаю у своих коллег после того, как напечатаю фотографии. Было уже десять часов, когда я решила, что впечатлений и снимков для репортажа у меня уже достаточно. Я поднялась и пошла в гардероб за пальто, кивнув на прощание Валерке из «Тарасовских вестей», который налегал на халявные выпивку и закуску на пару со своим собратом по перу Женькой из «Культуры и жизни». Оба уже прилично набрались и едва держались на ногах.
«А ведь ребята могут получить под зад коленом от своих главных редакторов, если отколят здесь что-нибудь эдакое», подумала я, надев пальто, и направилась к ним.
Не достаточно ли вам, орлы? потихоньку спросила я, оттесняя их от столов с выпивкой, и иронично заметила:Что о нас могут подумать наши немецкие друзья?
Но как говорится, благими намерениями Мои русские друзья, очевидно, не совсем правильно поняли меня, потому что Валера, который был немного трезвее своего приятеля, посчитал, что его хотят лишить законной халявы.
Мать твою, Бойкова, заплетающимся языком произнес он, да так громко, что его услышали в другом конце зала, какого черта
Он решительным жестом отстранил меня и снова ринулся к заветному столу. Женька бросился за ним. Правда, немного не рассчиталразвил слишком большую скоростьи врезался в Валерку. Валера еле удержался на ногах, замахал руками, чтобы сохранить равновесие, и едва не упал на фуршетный стол. Его подхватили сильные руки неизвестно откуда появившегося Харольда.
У ваших друзей проблемы? Он посмотрел на меня и понимающе улыбнулся.
Да, кивнула я, есть немножко. Если бы вы им чуть-чуть помогли, я была бы вам очень признательна. Боюсь, как бы не произошел российско-германский конфликт
Черт его знает, понял он меня или нет? Скорее всего понял, потому что, приобняв Валеру за плечи, повел его к выходу. Я же взяла под руку Женьку и направилась следом. Честь города была спасена. Но я не знала, что мне делать с этими алкашами. На ногах они еле держались. Достаточно было малейшего толчка, как они тотчас потеряли бы точку опоры, не говоря уж об ориентации в пространстве. Харольд предложил посадить эту сладкую парочку в такси и направить каждого по его адресу. Но не тут-то было: два приятеля начали сопротивляться нашим трезвым и своевременным действиям, подняли настоящую бучу, орали бог весть что, матерились на всю улицу Вольскую. На нас стали пялиться прохожие (благо их уже немного было), возмущенные вульгарным поведением моих распоясавшихся коллег. Если бы не физическая мощь Харольда, неизвестно, чем бы кончилось дело. В то время, как он пытался удержать на ногах Женьку с Валеркой, прислонив их к стене дома, я ловила машину. Наконец, скорее всего купившись на мои длинные ноги и смазливую мордашку, водитель серой «девятки» остановил машину и призывно посмотрел на меня, не обращая никакого внимания на околодомную баталию. Я двусмысленно улыбнулась и подошла поближе.
Как насчет «Ротонды»? плотоядно ухмыльнулся коротко остриженный бугай, сидевший за рулем.
Не возражаю, лукаво сощурила я глаза, только не мешало бы для начала подбросить до дома моих друзей.
Харольд, видя, что я остановила машину, начал теснить коллег-журналистов к обочине. Он был уже рядом. Парень в машине увидел, о ком шла речь, и вопросительно уставился на меня.
Этих? усмехнулся он.
Угу. Я приняла смелую позу.
Давай. Он вышел из машины и поспешил на помощь Харольду.
Вот деньги, сунула я бугаю пятидесятирулевку, до городского парка.
О'кей, не моргнув глазом, парень затолкал в машину упиравшихся Женьку и Валерку, а ты, цыпонька?
А как же, я открыла дверь и, к удивлению Харольда, села на переднее сиденье, поехали.
Ольга, закричал Харольд, ты куда?
«Девятка» резко стартанула, голос Харольда повис в промозглом ночном воздухе. Я высунулась из машины и, чувствуя в душе закипающую садистскую радость, послала Харольду воздушный поцелуй.
Останови-ка здесь, обратилась я к парню, когда мы уже почти подъехали ко Второй Садовой, забегу к подруге.
Да ладно тебе, парень недовольно насупился.
Валерка и Женька подозрительно молчали. Потом Женька как-то обиженно спросил:
Бойкова, ты куда нас тащишь?
Ха-ха, рассмеялся водитель, ну, мужики, вы даете!
Фрицу какому-то нас спихнула, прогнусавил Валерка.
Не волнуйтесь, мальчики, через пару минут будете дома пить чай с баранками. А мне нужно за Ленкой сгонять, нас, я лукаво скосила глаза на бугая, ждет сумасшедшая ночь, правда?
Ну, тыогонь! восхищенно присвистнул бугай. Меня Жорой зовут, а тебя?
А ее Олей, дурашливо проблеял Валерка.
Ну вы, двое из ларца, заткнитесь, скомандовала я, Жора тормозни-ка здесь.
А может, вначале этих придурков отвезем, а потом за Ленкой?
Да я боюсь, как бы она не слиняла или спать не легла. Я мигом. А ты пока с этими пообщайся, пренебрежительно махнула я рукой в сторону своих коллег-журналистов.
Ты кого это придурками назвал?! вызывающе заорал Валерка.
Сядь мужик, не суетись, не порть программы, с иронией сказал Жора, останавливая «девятку» на троллейбусной остановке. Только одна ногаздесь, другаятам, осмелился поставить он мне условие.
Не переживай, Жорик, разошлась я, нам ничто не сможет помешать!
Спиртное, что ли, забродило во мне жаждой авантюры и театрального действа, только я гордо вышла из машины и, хлопнув дверцей, с ленивой кошачьей грацией направилась во двор девятиэтажного дома, тянувшегося на целый квартал.
А побыстрее? фамильярно крикнул мне вдогонку парень.
У меня каблуки высокие, томно протянула я, еле сдерживая приступ хохота.
«Нервы совсем расшатались», подумала я, заворачивая за угол.
Как вы уже, наверное, догадались, я не вернулась в машину, где меня ожидали Жора и два моих «приятеля», ни через пять, ни через тридцать пять минут. Более того, выйдя с другой стороны двора, я поймала машину и без проблем доехала до «Немецкого дома», рядом с которым мокла под дождем моя «Лада». Довольная хотя бы тем, что мне удалось одним ударом избавиться сразу от нескольких мужчин, я вернулась домой, и первое, что сделала, залезла под горячий душ.