Мне показалось, что Вульф перестарался, ибо она ответила ему не словами, а действиями: спокойно поднялась со стула и направилась к двери.
Тем же ровным голосом Вульф произнес, обращаясь к ее спине:
Когда вы перестанете размышлять о преступлении и снова обратитесь к завещанию, дайте мне знать, и мы хорошенько все обсудим.
Я почувствовал раздражение. Возможно, во всем была виновата «бомба» Скиннера, но надо же учесть и то, какого труда мне стоило привезти эту даму, чтобы теперь Вульф так невежливо ее выставил! По-моему, болтал он только для собственного удовольствия. Во всяком случае, я не намеревался ему помогать, распахивая перед нею дверь.
Наоборот, я демонстративно сел за свой стол. Однако ее уверенные шаги замедлились и пальцы замерли на дверной ручке. Постояв пару минут в нерешительности, мисс Кари резко развернулась и вновь проследовала к красному креслу,
Я осталась пегому, сказала она, посмотрев на Вульфа, что, пока сидела в углу, кое о чем подумала.
Вульф кивнул.
Ага. Значит, вы что-то решили?
Да. Но я и рта не успела раскрыть, собираясь изложить вам свои идеи, как вы набросились на меня, уверяя, будто я угодила в беду и перепугана до полусмерти. Мне нечего пугаться, мистер Вульф. Ее глаза, смотрящие на Вульфа в упор, и впрямь не казались испуганными, голос звучал твердо. Вы не сумеете нагнать на меня страху. Последний раз настоящую панику я испытала в двухлетнем возрасте, когда проглотила живого лягушонка. Теперь бы со мной такого не случилось, даже если бы я лично убила мистера Хауторна.
Замечательно. Я люблю храбрость. И все же, какое решение вы приняли?
Не знаю, стоит ли об этом говорить? И нужно ли компромисс предпочитать борьбе?
Получается, никакого решения у вас нет!
Есть! И отступать я не собираюсь. Поверьте, причиной тому вовсе не страх, а подобная новость. Сейчас мое положение еще не безвыходно, однако у меня достаточно здравого смысла, чтобы понять: когда Хаутор-ны становятся тебе смертельными врагами, оно может таковым сделаться. Мне с ними не справиться. Они могут получить половину состояния. Половину того, что было оставлено мне.
Вот как?Вульф закрыл глаза и через минуту снова приоткрыл. Значит, вы именно это надумали?
Да.
И отступать, значит, не собираетесь?
Нет.
Очень плохо.
Почему плохо?
Потому что такой вариант еще сегодня утром мог бы и пройти. Сейчас, к несчастью, с ним нельзя считаться всерьез. Хотите выслушать встречное предложение?
Какое же?
Вы получаете сто тысяч долларов, остальноемои клиенты.
Мисс Кари на глазах уменьшилась, как-то вся подобравшись, словно некие скрытые в ней пружины уплотнились. Так продолжалось секунд десять, а потом она рассмеялась, звонко и весело.
Как забавно!
Вы полагаете? Но в действительности ничего забавного здесь нет.
Что вы, это ужасно смешно!Она опять не то захихикала, не то поперхнулась. Смешно, что Ниро Вульф может так ошибаться. Как вы додумались до такого идиотизма? Неужели, по-вашему, я собственноручно убила Хауторна? Наивный вы человек! Ведь во вторник днем я была в Нью-Йорке.
Я не наивен и не глуп, мисс Кари. И вам советую не глупить.
Я стараюсь. Она поднялась с кресла и одернула свой голубой жакет.
Почему же вы так рассердились на сто тысяч долларов?
Очевидно, мне их подсовывают для: того, чтобы я наняла хорошего защитника? Как это мило с вашей стороны, вы просто золотце, Ниро Вульф! Найду я где-нибудь поблизости такси?
Вы едете?
Да, приходится. Очень приятно провела время.
Возможно, мне удастся уговорить моих клиентов удвоить сумму. Двести тысяч. Вы сумеете найти меня здесь в любое время... А такси у нас возле реки трудно поймать. Мистер Гудвин отвезет вас сам. Арчи, пожалуйста, загляни на кухню и передай Саулу, что мы будем обедать, когда ты вернешься.
Я посмотрел на него удивленно. Выходит, этот хитрец уже предпринял кое-какие шаги?
Сказав наследнице, что задержусь на минуту, я оставил ее в холле, прошел на кухню и действительно увидел там Саула Пензера, который играл в карты с Фредом за моим обеденным столом. Его серые и, по-моему, самые зоркие на земле глаза сразу глянули на меня.
Зачем он тебя вызвал?спросил я. Установить слежку за женщиной по фамилии Кари?
Да.
Она уезжает. Сейчас я отвезу ее домой на Парк-авеню, 787, квартира 13-д. Не исключено, что она попросит меня высадить ее раньше. Ты на машине? Прекрасно. Я поеду напрямик. Через Тридцать четвертую до Парка и затем к центру. Если увидишь эту даму вблизи, перекрестись сначала, а потом сплюнь через левое плечо. Трижды... Говорят, помогает. Ее подпольное имя Далила.
Затем я вернулся в холл и провел мисс Кари к автомобилю. Она ни разу не открыла рта, пока я, лавируя между машинами, добирался до Тридцать четвертой улицы. Там, буквально в двух шагах от себя, я заметил Саула. Меня одолевали грустные мысли. На пути к Вульфу рядом со мной сидела обладательница семи миллионов, а теперь у нее оставалась лишь жалкая сотня или две сотни тысяч. Не удивительно было, что ей не хотелось разговаривать после такого падения. Впрочем, когда я высадил ее в переулке подле дома, «спасибо» она из себя выжала. Саул завернул на Семьдесят третью в поисках местечка для машины. Я же принялся проверять заднее колесо и проверял до тех пор, пока он не показался уже без автомобиля. Тогда я взгромоздился на водительское место и включил мотор.
Домой я приехал в половине девятого и страшно расстроился, увидев, что Вульф еще не садился обедать, хотя, как правило, священнодействие начиналось в восемь. Фред Даркин по-прежнему болтался на кухне, что обходилось нам по доллару за час. Меня это удивило, ибо Вульф не принадлежал к людям, которые предпочитают дорогостоящие услуги, когда вопрос вознаграждения весьма проблематичен. Саул Пензер или Орри Кадер отобедали бы со мной и Вульфом, но Фреда накормили на кухне вместе с Фрицем. Дело в том, что Фред все поливал уксусом, а человек с подобным отсутствием вкуса к столу Вульфа не допускался. Опростоволосился он еще в 1939 году, потребовав уксуса к куропаткам, приготовленным с орехами и различными восточными специями. Конечно, никто ему ничего не сказал, поскольку Вульф считал недопустимым мешать кому-то во время еды вплоть до того момента, когда пища наверняка переварится, но на следующее утро Фреда рассчитали и не приглашали на работу целый месяц.
После обеда мы вернулись в кабинет. Вульф устроился за письменным столом с атласом в руках, и к непроизвольно осклабился: вместо того чтобы изучать флору и фауну Монголии или отправиться в небольшое путешествие по Тибету, он вовсю штудировал карту штата Нью-Йорк. Судя по повороту головы, освежения потребовали его познания о Рокленд-Каунти.
И только-только я успел выбрать себе книжонку для послеобеденного часа, как затрезвонил телефон. Я привычным жестом потянулся к трубке и произнес шаблонное:
Бюро Ниро Вульфа.
Услышав собственное имя, произнесенное знакомым голосом Саула, я сообщил об этом Вульфу. Тот со вздохом отложил атлас в сторону, взял трубку параллельного аппарата и кивком головы попросил меня тоже послушать.
Сейчас девять пятьдесят шесть, сэр, сообщал Саул. Известная вам особа вошла в свою квартиру в восемь четырнадцать. В девять девятнадцать вышла и взяла такси до «Санторетти»итальянского ресторана на Шестьдесят третьей восточной улице, дом 883. Я направился следом, попросил порцию спагетти и заговорил по-итальянски с официантом. Теперь она там, с ней за столиком сидит какой-то мужчина, они едят цыплят с грибами. У него полное отсутствие аппетита, у неезавидный. Разговаривают еле слышно. Я звоню из аптеки на углу Шестьдесят девятой улицы и Второй авеню. Если они разъедутся в разные стороны, за кем следовать?
Опиши мужчину.
От сорока до сорока пяти, среднего роста, сухощавый. Пьет. Костюм серого цвета, великолепно сшит, ткань «тропическая камвольная», нынче в моде. Шляпа из тонкого фетра, очень дорогая, с широкими мягкими полями. Голубая рубашка, галстук серый, в тон костюму, с голубыми косыми полосами. Челюсть квадратная, рот широкий, губы полные, длинный узкий нос, мешки под глазами, глаза карие, с беспокойным блеском, уши маленькие...