Официант ушел.
Днем мы вышли на прогулку, продолжил Леон, и пошли по Риджент-стрит. Он каждые несколько секунд останавливался и заглядывал в витрины магазинов, потом неожиданно мы смотрели на витрину фотомастерской он исчез. На улице были сотни людей Но Тери я не видел С тех пор я его не могу найти.
Леон сделал глоток из бокала и посмотрел на часы.
Остальные двое сидели молча и неподвижно, но внимательный наблюдатель мог заметить, что и у Манфреда, и у Пуаккара руки потянулись к верхним пуговицам их плащей.
Возможно, все не так плохо, улыбнулся Гонзалес.
Всю вину я беру на себя, заговорил Манфред, но Пуаккар жестом остановил его.
Если кто-то в чем-то виноват, то только не я, со смешком произнес он. Нет, Джордж, теперь уже поздно говорить о вине. Мы недооценили хитрость нашего друга, предприимчивость английских газет и и
Девушку в Хересе, закончил Леон.
Пять минут прошли в тишине, каждый напряженно пытался понять, что теперь делать.
Вы мне сказали, что будете здесь к одиннадцати, наконец произнес Леон, поэтому я приготовил автомобиль, он тут недалеко. В Бернем-он-Крауче у нас есть дизельный катер К утру вы уже можете быть во Франции.
Манфред внимательно посмотрел на него.
А вы что намерены делать? спросил он.
Я останусь и закончу дело, ответил Леон.
Я тоже остаюсь, негромко, но решительно сказал Пуаккар.
Манфред подозвал официанта.
У вас есть последние вечерние газеты?
Официант ответил, что поищет и вскоре вернулся с двумя.
Манфред внимательно просмотрел их и отбросил в сторону.
Ничего, произнес он. Если Тери направился в полицию, нам нужно затаиться и придумать другой способ завершить начатое. Или же мы можем нанести удар сейчас. В конце концов, Тери рассказал все что нужно, вот только
По отношению к Рамону это будет нечестно, тоном, исключающим такую возможность, закончил предложение Пуаккар. У него еще есть два дня, и он должен получить еще одно, последнее предупреждение.
А потом нам нужно будет найти Тери, сказал Манфред и встал. За ним встали и остальные.
Если Тери направился не в полицию Куда он мог пойти?
Интонация, с которой Леон задал этот вопрос, предполагала ответ.
В редакцию газеты, опубликовавшей объявление на испанском, ответил Манфред, и трое мужчин почувствовали, что это правильный ответ.
Ваш автомобиль все же пригодится, сказал Манфред, и они направились к выходу.
В кабинете редактора «Мегафона» Тери разговаривал с двумя журналистами.
Тери? переспросил Уэлби. Не слышал такого имени. Вы откуда? Адрес свой можете назвать?
Я из Андалузии, из Хереса, работал на виноградниках Сиено.
Я не об этом, оборвал его Уэлби. Откуда вы пришли сюда Из какой части Лондона?
Тери в отчаянии всплеснул руками.
Откуда мне знать? Здесь столько домов, улиц, людей И все это Лондон, Лондон, а я должен был убить человека, министра, за то, что он сделал какой-то неправильный закон Они не рассказывали мне.
Они? Кто они? жадно спросил редактор.
Остальные трое.
Как их зовут? Имена?
Тери подозрительно посмотрел на собеседников.
Обещали награду, угрюмо произнес он, и помилование. Я хочу получить их до того, как расскажу
Редактор подошел к своему столу.
Если выодин из «Четырех», вы получите свою награду И часть прямо сейчас. Он нажал кнопку, и в дверях появился посыльный. Сходите в наборный цех, скажите печатнику, чтобы до моего распоряжения не отпускал своих людей.
Внизу, в подвале, печатные машины уже громыхали вовсю, извергая первые номера утренних новостей.
Итак, редактор повернулся к Тери, который неуверенно переминался с ноги на ногу, пока отдавались указания. Теперь расскажите мне все, что вам известно.
Тери не ответил, он смотрел на пол, себе под ноги.
Награда и помилование, упрямо пробормотал он.
Да что вы канитель тянете? нетерпеливо воскликнул Уэлби. Получите вы и свою награду, и помилование. Расскажите, кто эти «Четверо благочестивых»? Кто остальные трое? Где их найти?
Здесь, произнес ясный отчетливый голос позади него.
Он повернулся и увидел незнакомца, который, войдя в кабинет, прикрыл за собой дверь и остановился, осматривая троих. Мужчина был во фраке, лицо его скрывала большая, ото лба до самого подбородка, маска. В опущенной руке его был зажат револьвер.
Яодин из них. Остальные двое ждут у здания.
Как вы сюда попали?.. Что вам нужно? вскричал редактор и потянулся к ящику стола.
Уберите руку! тонкий ствол револьвера резко поднялся. Как я сюда попал, вам расскажет ваш швейцар, когда придет в сознание. А пришел я сюда потому, что хочу спасти свою жизнь По-моему, вполне разумное желание. Если Тери заговорит, меня можно считать покойником, поэтому я собираюсь помешать ему. Против вас, джентльмены, я ничего не имею, но, если вы попытаетесь встать у меня на пути, я убью вас, просто сказал он. Все это время он говорил по-английски, Тери же, с округлившимися от страха глазами, раздувая ноздри, прижимался спиной к стене и часто дышал.
Ты, сказал человек в маске на испанском, повернувшись к охваченному ужасом доносчику, хотел предать товарищей ты хотел помешать великому делу, поэтому будет справедливо, если ты умрешь.
Он поднял руку и нацелил револьвер в грудь Тери. Тери повалился на колени, судорожно пытаясь произнести слова молитвы, но из его горла вылетали только отдельные звуки и обрывки фраз.
Господи Боже, нет! закричал редактор и бросился вперед.
Револьвер повернулся в его сторону.
Сэр, тихо, почти шепотом, твердо произнес незнакомец, ради Бога, не заставляйте меня убивать вас.
Я не позволю вам совершить хладнокровное убийство! бледнея от гнева, яростно вскричал редактор и ринулся вперед, но Уэлби удержал его.
Это бессмысленно, прошипел он. Разве вы не видите? Мы уже ничего не можем сделать.
Можете, произнес замаскированный и опустил револьвер.
Прежде чем редактор успел что-то произнести в ответ, в дверь постучали.
Скажите, что заняты, револьвер снова нацелился на Тери, который, скрючившись, лежал бесформенной грудой у стены и всхлипывал.
Уходите, выкрикнул редактор. Я занят.
Печатники ждут, сэр, сообщил из-за двери посыльный.
Итак, спросил редактор, когда шаги посыльного стихли. Что мы можем сделать?
Вы можете спасти этому человеку жизнь.
Как?
Дайте слово чести, что позволите нам с ним уйти, не станете поднимать тревоги и не покинете этой комнаты в течение четверти часа.
Редактор заколебался.
Откуда мне знать, что вы не убьете его, когда окажетесь в безопасности?
Мужчина с револьвером усмехнулся.
А откуда мне знать, что вы не поднимете тревогу, как только я выйду из комнаты?
Я мог бы дать слово, сэр, и этого было бы достаточно, сдержанно произнес редактор.
А я мог бы дать свое, был спокойный ответ. И, поверьте, мое слово еще ни разу не было нарушено.
В голове редактора происходила нешуточная борьба. В его руках находилась величайшая история века, еще минутаи он бы выжал из Тери тайну «Четверки».
Даже сейчас смелый бросок мог бы решить все К тому же внизу ждут печатники Но перед ним с револьвером в руке стоял решительный, готовый на все человек, и редактор сдался.
Я соглашаюсь, но против своей воли, сказал он. Хочу предупредить: для вас арест и наказание неизбежны.
К сожалению, человек в маске слегка поклонился, я не могу с вами согласиться Кроме смерти нет ничего неизбежного. Пошли, Тери, перешел он на испанский. Слово кабальеро, я вас не трону.
Тери помедлил секунду, а потом, повесив голову и глядя в пол, шагнул вперед.
Человек в маске на дюйм приоткрыл дверь, прислушался, и в этот миг в голову редактора пришла мысль, возможно, самая удачная за всю его жизнь.
Послушайте, быстро проговорил он, снова превращаясь в журналиста, вы не согласитесь, когда вернетесь домой, написать для нас статью? Никаких тайн можете не выдавать Просто расскажите, что вами движет, опишите свой raison détre.