Тэйлор Адамс - Выхода нет стр 8.

«Правильно?»

Правильно.

Дарби растерла мурашки на руках и внимательно осмотрела комнату. За столом завершилась игра в «Рыбу», и теперь Эшли пытался уговорить Эда поиграть в какую-то новую карточную игру под названием «Война». Сэнди вытащила из сумки желтую книжку в дешевой бумажной обложке и отгородилась ею, будто оборонительной стеной. А Ларс, звезда сегодняшнего ужастика, всё стоял на посту напротив двери, прихлебывая из одноразовой чашки какао. Дарби вела счетэто было уже его третьей порцией. Он скоро захочет в туалет.

«Когда-то захочет»,  уточнила про себя она. И тогда она выскользнет наружу. В прошлый раз у фургона она была беззащитной и испуганной.

Теперь она будет готова.

Эшли тасовал колоду, уломав Эда на новую игру.

 Что вы читаете?  спросил он, кивая на обложку Сэнди.

Та рассеянно пробормотала:

 «Загадочное убийство».

 Я люблю загадочные убийства.  Он запнулся.  Ну на самом деле, если честно, я не особо много читаю. Я имею в виду, мне просто нравится сама идея убивать загадочно.

Сэнди перелистнула страницу, изобразив вежливую улыбку. «Тогда зачем спрашивать?»  было на ней написано.

Прошло только два часа пребывания Дарби на стоянке отдыха Ванапа, а Эшли уже ее бесил. Он слишком много болтал. А еще он напоминал заводную игрушку, забрасывая крючки к Сэнди.

 Как далеко э-э, в смысле, сколько глав вы уже прочитали?

 Немного.

 Жертва уже того? Убита?

 Ага.

 Я люблю кравишшу. Это было достаточно кроваво?

Эд неловко пошевелился, и его стул заскрипел. Он наблюдал за Сэнди, которая переворачивала следующую страницу и еще не успевала ответить на предыдущий вопрос Эшли, как в нее уже летел другой.

 У вас уже есть догадки, кто убийца?

 Нет пока,  сказала она сухо.  Поставим на этом точку.

 Это всегда славный парень,  не унимался Эшли.  Опять же, я не читаю, но я пересмотрел кучу фильмов, а это даже лучше. Тот, кто казался положительным персонажем сперва, всегда превращается в засранца в конце.

Сэнди игнорировала его.

«Пожалуйста, замолчи,  думала Дарби.  Просто остановись».

 Этот грузовик,  продолжал он, глянув на окно.  Это ваш, верно?

 Угу-мм.

 Напомнил мне хохму. Что означает: «Форд»?

 Я не знаю.

 Найден на дороге, мертвым.

Сэнди фыркнула и продолжила чтение.

В конце концов Эшли понял намек.

 Простите. Не буду вас отвлекать.

Ларс наблюдал за этой интермедией от двери. Он облизывал губы, и Дарби поражалась, насколько маленькие у него зубы. Просто два ряда мелких орешков, будто зубки ребенка, наполовину сформированные, наполовину все еще скрытые в розовых деснах. Он допил свое последнее какао и бросил пустую пластмассовую чашку в мусорный ящик в трех шагах от себя.

Промахнувшись.

Никто ничего не сказал на это.

Даже Эшли.

Дарби смотрела, как белая чашка крутится на кафельном полу, и обдумывалапри условии, что ее подозрения подтвердятся,  хватит ли у нее сил и здоровья на то, чтобы взломать фургон Ларса и незаметно перенести ребенка в свою машину.

Спрятать его или ее на заднем сиденье, возможно, прикрыть кучей разорванной бумаги, которую Дарби использовала для своей коллекции отпечатков. Или лучше даже в багажнике, если там будет достаточно воздуха и тепла. Когда прибудут снегоочистители ранним завтрашним утром, каждый из застрявших на стоянке пойдет своей отдельной дорогой, и Ларс может уехать, не поняв даже, что его жертва убежала

Нет. Думать такэто принимать желаемое за действительное. За то время, пока они будут сидеть здесь, Ларс периодически станет запускать двигатель, чтобы держать ребенка в тепле. Он немедленно обнаружит, что пленник исчез.

Дарби вновь прибегла к интенсивному дыханию. Она считала до пяти перед тем, как выпустить воздух наружу. Так, как мать когда-то научила ее.

«Сейчас преимущество у меня.

Я не могу позволить себе потерять его».

Она хотела бы, чтобы в этой ситуации оказался кто-то другой. Кто-то умнее, смелее, устойчивее, более умелый. Кто-то из Тренировочного Корпуса Офицеров Запаса при ее колледже, одна из тех суровых девиц в городском камуфляже «цифра», таскавших тяжелые рюкзаки вверх и вниз по лестницам кампуса. Кто-то, знающий джиу-джитсу.

Да кто угодно, черт побери.

Но тут была просто она.

Просто Дарби Торн, странная девушка, которая скрывалась от вечеринок в общежитии внутри своей комнаты со стенами, обвешанными черными карандашными оттисками чужих фраз, украденных с чужих могил, будто какой-то благочестивый вампир неизвестной породы.

Метель снаружи усиливалась. Дарби вытащила свой айфон и быстро набрала новый текст. Только черновик сообщения. Просто сохранить на случай немыслимого, но все равно от него наворачивались слезы на глаза.

Через пятнадцать минут Ларс отправился в туалет.

Он прошел мимо стула Дарби, и она заметила нечто странное. Он снял свои черные лыжные перчатки, обнажив бледную кожу на руках. Тыльная сторона левой руки была усыпана пятнышками и маленькими рельефными бугорками. Похожими на москитные укусы. Или это были зарубцевавшиеся шрамы, хотя она не представляла, какой ужасный инструмент мог сотворить подобное с человеческой рукойчто-то вроде терки для сыра?

Ларс прошаркал мимо и скрылся в мужской уборной. Дверь со свистом закрылась, но Дарби показалось, что прошла целая вечность до финального щелчка.

«Сейчас».

Дарби вскочила со стула на дрожащих ногах. Эд и Эшли глянули на нее. Это был ее шанс, ее тридцатисекундное окно, выскользнуть на улицу и подтвердить или опровергнуть увиденное. С телефоном в руке она двигалась к выходу, задержав дыхание на вдохе, с легкими, полными кислорода,  но по пути она удивила сама себя. Она сделала нечто чрезвычайно нелогичное.

Дарби приблизилась ко второму кофейнику с надписью «КАКАВА» и быстро наполнила пластмассовый стакан объемом восемь унций. Хотя никогда не любила горячий шоколад.

«Но дети любят. Верно?»

Она услышала шум смываемого писсуара. Ларс возвращался.

Торопясь теперь, она глотнула горячего напитка, быстро вернулась к выходу и открыла дверь, впуская в помещение запах снега и холода. Но вездесущий неугомонный Эшли наблюдал за ней.

 Эй, Дарбс, что ты делаешь?

«Дарбс». Она не отзывалась на такое имя лет с пяти.

 Снова попробую поймать сигнал. У моей мамы рак поджелудочной железы, и она сейчас в больнице в Прово.

Не дав Эшли времени ответить, она шагнула наружу, в воющий шторм, через плотную стену морозного воздуха, пробирающего до костей, вспоминая импровизированную маленькую поговорку, которую услышала однажды давно от своей матери.

«Легче всего солгать, когда говоришь правду».

Ночь

21:25

Дарби сперва пошла к Кошмарным Детям.

Это была часть ее планабыло бы подозрительно идти к машинам сразу, прямо, по кратчайшему расстоянию, и она предполагала, что Ларс немедленно кинется к окну, после того как выйдет из туалета и не найдет ее на месте. К тому же она оставляла следы на снегу. Она различала свои собственные, сделанные час назад, и следы Эшли, и Ларса (ее восьмой размер обуви был намного меньше, чем их). Всеприсыпанные снегом.

Этой ночью каждое принятое решение оставит свой след.

К примеру, решение взять с собой горячий шоколад было тупым. Сравнимое по тупости разве что с татуировкой на плече Дэвон: «Сделано в Китае». Дарби не знала, зачем наливала напиток, пока этот мелкий хищник изливал всё, что у него на душе накопилось, через комнату от нее. Она просто сделала это. Она обожгла себе язык, когда глотнула из стакана на ходу, будто уличная девчонка.

Она обошла пожеванные статуи и, описав петлю, повернула обратно к гостевому центру. Здание балансировало на кромке обрыва, отделенное от пропасти только узким промежутком позади цементной стенки фундамента, делавшимся еще у́же от сложенной там кучи столов для пикника. На задней стене Дарби обнаружила два дополнительных окна. По одному в каждом туалете. Они были маленькие и треугольные, примерно в десяти футах над землей, пристроившиеся под обледенелым козырьком крыши. Она знала, что Ларс уже закончил свои делаона слышала спуск воды в писсуаре, еще когда выходила наружу,  но старалась двигаться бесшумно, просто на всякий случай.