* * *
В среду днем в дежурную комнату следственного отдела пожаловал мальчик лет двенадцати. На нем были грубые ботинки, в которых дети из трущоб ходят круглый год, и старая лыжная куртка, похоже, старшего братаголубая и на три размера больше. Мальчишка нахлобучил на голову капюшон, а тесемки завязал вокруг шеи, но все равно капюшон был слишком велик и постоянно спадал, а мальчишка все время поправлял его. В участок он вошел с конвертом в руке. Приблизившись к столу дежурного подпрыгивающей походкой, мальчишка еще раз попытался поправить капюшон, вытер нос и, взглянув на сержанта Мерчисона, спросил:
Вы тут дежурный?
Я, буркнул Мерчисон, не отрывая глаз от списка отсутствующих сотрудников, который составлял по утренней сводке. Сейчас было 14.10, через час на дежурство заступала новая смена патрульных, а это означало новую перекличку и новый список отсутствующих. Не жизнь, а каторга. Почему он не пошел в пожарные или в почтальоны?
Вам велено передать это, сказал мальчик и вручил Мерчисону запечатанный конверт.
Спасибо, не отрываясь от списка, буркнул Мерчисон и взял конверт. Но потом он поднял голову и сказал:А ну-ка, погоди!
Чего?
Погоди минутку!
Дейв Мерчисон открыл конверт. Развернув сложенный вчетверо листок бумаги, он прочитал текст, посмотрел на курьера и спросил:
Где ты это взял?
На улице.
Кто дал?
Один дядька.
Где ты его встретил?
У парка.
И он дал тебе этот конверт?
Да.
Что он сказал?
Сказал, чтобы я отнес его в участок и отдал дежурному.
Ты его знаешь?
Нет. Он дал мне пять долларов, чтобы я отнес письмо.
Как он выглядел?
Высокий, волосы светлые и еще в ухе у него такая штучка.
Какая штучка?
Ну, чтобы лучше слышать. Он вроде как глухой, сказал мальчишка и вытер нос.
Вот что было в записке, составленной из вырезанных из газеты букв:
СЛЕДУЮЩИЙЗАМЕСТИТЕЛЬ МЭРА СКЭНЛОН.
* * *
Детективы 87-го участка самым тщательным образом изучили послание, стараясь не оставлять отпечатков, листок и так был захватан Мерчисоном. Они окружили двенадцатилетнего мальчишку в огромной голубой куртке и наперебой задавали ему вопросы, словно сам Джек-Потрошитель пожаловал из Лондона.
Допрос мальчишки ничего сыщикам не дал, кроме насморка.
Он повторил то же, что рассказал сержанту. Высокий тип с такой вот штучкой в ухе (это называется, мальчик, слуховой аппарат) ну да, со штучкой в ухе, остановил его около Гровер-парка и предложил пять долларов, если он отнесет в участок письмо и передаст дежурному. Мальчишка решил, что ничего плохого в этом нет, и согласился. Он даже не знал, кто этот тип со штучкой в ухе (со слуховым аппаратом, мальчик) ну да, с такой штучкой. Он с ним не только незнаком, но и вообще видел впервые. Всё, пора бежать, потому что в салоне "Линда" ему велено забрать платье для сестры, которая шьет на дому для миссис Монтана. Значит, у него слуховой аппарат, мальчик? Ну да, такая штучка в ухе.
Они отпустили мальчишку в 4.30, не угостив его мороженым или жевательной резинкой, а потом долго разглядывали письмо, вертели его в разные стороны, придерживая пинцетом, и, наконец, решили переслать его в лабораторию Сэма Гроссманавдруг он обнаружит отпечатки пальцев не только Дейва Мерчисона.
Никто и не вспомнил о Глухом. Кому охота вспоминать призраков. Неприятно даже думать о них.
* * *
Привет, Бернис, сказал в трубку Мейер. Шеф у себя? Хорошо, я подожду.
Он терпеливо ждал, постукивая карандашом по столу. Наконец в трубке раздался громкий уверенный голос:
Заместитель окружного прокурора Рауль Шабриер.
Привет, Ролли! Это Мейер Мейер из восемьдесят седьмого участка. Как жизнь на Челси-стрит?
Все в порядке, ответил Шабриер. Что вы еще для нас припасли? Маленькое симпатичное убийство?
Да нет, я по личному вопросу.
По личному? изумился Шабриер.
Да. Слушай, Ролли, что делать человеку, если кто-то использовал его имя?
Каким образом?
В книге.
Ты хочешь сказать, кто-то использовал твое имя в книге?
Да.
Книга о полиции?
Нет.
Там речь лично о тебе?
И да и нет. А в каком смысле "лично"?
Упомянут ли в книге детектив третьего класса Мейер Мейер?
Второго класса, поправил Мейер.
Пусть так. Упомянут ли там детектив второго класса Мейер Мейер?
Нет.
Значит, лично о тебе речи нет?
Нет.
Но ты вроде сказал, что использовано твое имя
Да, она использовала мое имя.
Мейер, у меня масса дел, взмолился Шабриер. У меня их вагон и маленькая тележка. Давай выкладывай, что там у тебя, да поживей.
Роман, сказал Мейер. Роман под названием "Мейер Мейер".
Господи, неужели вышел роман с таким названием?
Да. Я имею право подать в суд?
Я специалист по уголовным делам, сказал Шабриер.
Да, но
И не разбираюсь в делах литературных.
Да, но
Роман-то хороший?
Не знаю, признался Мейер. Говорят, это книга о преподавателе университета, он толстяк-коротышка
Сначала я должен прочитать роман, сказал Шабриер.
Ты мне потом позвонишь?
Зачем?
Чтобы дать совет?
Какой?
Подавать мне в суд или нет.
Сначала мне придется выяснить, что сказано об этом в законе. Я что, чем-нибудь тебе обязан?
Да, сказал Мейер, с трудом сдерживая гнев. Сколько раз, когда у нас случались чрезвычайные происшествия, я, вместо того чтобы вызвать тебя в три часа ночи, рисковал своей жизнью и держал подозреваемого до утра, чтобы ты мог как следует отоспаться. Я же прошу тебя о совершеннейшем пустяке, Ролли. Мне неохота тратиться на специалиста по авторскому праву. Просто хочу знать, имею ли я право подать в суд на того, кто использовал мое имя, записанное в метрике. Использовал как заглавие романа, во-первых, и дал его персонажу, во-вторых, хотя это самое имя носит живой человек, а именно твой покорный слуга.
Ладно, не поднимай волну, сказал Шабриер.
А кто поднимает волну? удивился Мейер.
Я посмотрю кое-какую литературу и тебе позвоню.
Когда?
Скоро.
Обещаю, если к нам опять притащат убийцу во время твоего дежурства, я плюну на МирандуЭскобедо и продержу его до утра, чтобы ты спокойно выспался на своем рабочем месте.
Я позвоню тебе завтра, сказал Шабриер, а потом, помолчав, добавил:Может, ты еще спросишь, в котором часу?
В котором часу? спросил Мейер.
* * *
У хозяйки дома был артрит, и она ненавидела зиму, а также полицейских. Она сразу заявила Коттону Хейзу, что с тех пор как укокошили большого начальника, вокруг ее дома постоянно толкутся сыщики и лично ей это надоело. Почему бы им не оставить ее в покое? Хейз, успевший наслушаться подобных заявлений от управляющих и домовладельцев по всей улице, терпеливо объяснил, что он выполняет свой служебный долг и надеется на ее помощь в поисках убийцы. На это хозяйка сказала, что город погряз в коррупции и, если подстрелят еще кого-то из городского начальства, она лично горевать не станет.
Хейз уже обошел четыре многоэтажки, выходившие окнами на сверкавшее стеклом и бетоном здание театрального комплекса. Здание прекрасно было видно из четырех домов, особенно широкая белая лестница. Тот, кто дважды стрелял в Каупера и смертельно ранил его, мог сделать это из любого дома. Полиция искала место, откуда стреляли, в надежде, что там остались какие-нибудь следы. В деле об убийстве лишних улик не бывает.
Первое, о чем спросил Хейз хозяйку, сдавала ли она квартиру или комнату высокому блондину со слуховым аппаратом.
Сдавала, ответила хозяйка.
Кто он? спросил Хейз. Как его зовут?
Морт Ореккио.
Хейз вынул блокнот и стал записывать.
Ореккио, произнес он. Морт. Это сокращенно от Мортимер?
Просто Морт, сказала хозяйка. Он итальянец.
Откуда вы знаете?
Фамилии на "о" бывают только у итальянцев.
Правда? А как же Шапиро?
Вы шутник, сказала хозяйка.
Какую квартиру снимал у вас этот Ореккио?