Миссис Рэдфилд утверждает, что ее насильно напоили на вечеринке в доме Рэндольфа Нордена приблизительно во второй половине апреля 1940 года. Говорит, что находилась в состоянии опьянения, когда другие студенты в час-два ночи разошлись по домам. Сознавала, что события принимают опасный оборот, но слишком плохо себя чувствовала, чтобы уйти. Она отказалась принимать участие в том, что, как она понимала, происходило в соседних комнатах, и осталась в гостиной у пианино. Две. другие девушки, Бланш Леттиджер и Элен Стразерс, затащили миссис Рэдфилд в спальню и с помощью ребят держали ее, в то время как Рэнди Норден "надругался" над ней. Она пыталась покинуть комнату, но ей связали руки, и молодые люди по очереди насиловали ее, пока она не потеряла сознание. Говорит, что в этом принимали участие все ребята и что девушки над ней смеялись. У нее сохранились смутные воспоминания об огне; кажется, одна из портьер горела, но она не уверена. Около пяти утра кто-то отвез ее домой, но кто именноона не помнит. Единственному близкому родственникуматериона побоялась рассказать о случившемся.
В октябре 1940 года она обратилась к доктору Фидио по поводу недомогания, казавшегося обычным раздражением матки. Анализ крови показал, что у нее венерическое заболеваниегонорея, перешедшая в хроническую стадию с внутренним изъязвлением женских органов. Она рассказала доктору Фидио о событиях на вечеринке; он настаивал на возбуждении уголовного дела, но она отказалась, не желая, чтобы об этом инциденте знала мать. По мнению доктора Фидио, серьезность симптомов требовала срочного хирургического вмешательства, и в ноябре у миссис Рэдфилд была удалена матка. Ее матери было сказано, что была сделана операция по удалению аппендикса.
Миссис Рэдфилд считает, что ее заразил именно Рэнди Норден, хотя, и не может утверждать этого наверняка, т. е. в изнасиловании принимали участие все подростки. Также намекает на то, что девушки тоже вступали с ней в противоестественные отношения, но не может заставить себя обсуждать эту тему. Говорит, что рада смерти Нордена и Форреста. Узнав, что Бланш Леттиджер впоследствии стала проституткой, сказала: "Я не удивляюсь". Наш разговор закончила словами: "Жаль, что не убили Элен. Все это затеяла она".
9 мая
Детектив 3-го класса Элис Р. Бэннион"
Они устроили Дэвиду Артуру Коэну допрос с пристрастием, который продолжался четыре часа. Его психоаналитику и не снились такие изощренные методы шокотерапии. Коэна заставляли снова и снова рассказывать в деталях обо всем, что произошло на той давней вечеринке, ему по нескольку раз зачитывали отрывки из показаний Маргарет Рэдфилд, а потом просили пересказать все своими словами, спрашивали, почему горела портьера и что именно делали девушки, и так четыре часа подряд, пока он. не разрыдался, повторяя снова и снова:
Я не убийца, я не убийца
Закончив с Коэном, детективы посовещались с помощником окружного прокурора.
Не думаю, что мы можем его арестовать, покачал головой тот. Абсолютно не к чему придраться.
Карелла и Мейер кивнули.
Мы установим за ним наблюдение, сказал Карелла. Спасибо, что приехали.
Они отпустили Дэвида Артура Коэна в четыре часа пополудни. Берт Клинт приготовился начать слежку, но ему так и не довелось выполнить эту работу. Едва Коэн вышел на залитое солнцем крыльцо участка, как тут же рухнул замертво с простреленной головой.
Глава 17
На противоположной стороне улицы, домов не былотолько парк. И за низкой каменной оградой, тянувшейся вдоль тротуара, нс было деревьев. У ограды они нашли стреляную гильзу и пришли к выводу, что убийца стрелял именно оттуда, с гораздо более близкого, чем обычно, расстояния, сумев снести Коэну полголовы. Услышав выстрел, Клинг выскочил из участка, сбежал по лестнице и углубился в парк, наугад петляя по дорожкам и прочесывая кусты, но убийца исчез.
Рядовым патрульным участка все это начало казаться очень забавным. Когда человека убивают на ступеньках полицейского участкаэто довольно мрачный образчик черного юмора, но тем не менее он их очень веселил. Всем им было известно, что в тот день детективы звонили в прокуратуру и что Коэна полдня продержали в участке, и теперь они острили по поводу того, что он уже не сможет подать в суд за незаконный арест, поскольку кто-то очень своевременно убил его. Один патрульный в шутку сказал, что детективам осталось еще немножко подождать, и когда все участники пьесы, будут мертвы, убийства автоматически прекратятся и можно будет идти домой спать. Другой выдвинул идею получше^ предложив действовать методом исключениякогда в живых останется всего один участник пьесы, то почему бы ему и не быть убийцей?.
Но Карелле было не до смеха. Он знал, что ни Томас Ди Паскуале, ни Элен* Вейл, не убивали Коэна, так как оба они передвигались по городу в сопровождении полицейских, не выпускавших их из виду. С другой стороны, Льюис и Маргарет Рэдфилд покинули участок в час дня, за три часа до того, как Коэн вышел на крыльцо и получил пулю в голову. Детектив Мейер Мейер был немедленно отправлен в квартиру Рэдфилда на углу Гровер-авеню и 41-й стрит в Айсоле, где ему сказали, что Маргарет Рэдфилд прямо из участка отправилась в салон красоты, по-видимому, для того, чтобы восстановить внешность и духовное равновесие. Льюис Рэдфилд сообщил Мейеру, что из участка он поехал в свою контору на Карвин-стрит, где находился до пяти, а потом вернулся домой. Он вспомнил, что надиктовал несколько писем секретарше, а в три часа присутствовал на совещании/ Звонок в контору подтвердил, что с половины второго до пяти Рэдфилд был на работе. Никто не мог сказать наверняка, где именно он находился в четыре часа, когда убили Коэна, поэтому на этот счет оставались некоторые сомнения. Тогда Мейер позвонил Карелле в участок, что собирается немного понаблюдать за Рэдфилдом. Карелла согласился, что это хорошая идея, и отправился домой обедать. Ни он, ни Мейер не считали, что дело было очень смешным. По правде говоря, их от него уже тошнило.
А- затем, как это ни странно, если учесть, с какой легкостью патрульные отнеслись ко всем этим жутким убийствам, именно патрульный предпринял еше одну попытку сдвинуть расследование с мертвой точки.
В одиннадцать вечера, когда Карелла сидел дома и читал газету, раздался телефонный звонок. Карелла раздраженно посмотрел на телефон, встал с кресла в гостиной, вышел в прихожую и поднял трубку.
Алло?
Стив, это капитан Фрик. Я тебя не разбудил?
Нет-нет. Что случилось?
Мне неудобно беспокоить тебя по такому поводу, но я все еще у себя в кабинете и пытаюсь разобраться с этим чертовым расписанием.
С каким расписанием?
С графиком дежурств моих патрульных.
А, ну да. И в чем дело?
У меня здесь отмечено, что Антонино был закреплен за Элен Вейлс восьми утра до четырех дня, а потом его сменил Бордмен. Он будет дежурить до двенадцати ночи. Так?
Видимо, так.
Окей. И Семелмен должен дежурить у этого Ди Паскуале с восьми до четырех, но тут написано, что он ушел в три. В четыре его должен был сменить Канаван, но он позвонил в девять вечера и сказал, что только что заступил на пост. Стив, я ничего не понимаю. Ты давал этим парням разрешение?
Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что с трех до девяти с Ди Паскуале никого не было?
Похоже на то. Судя по расписанию.
Понятно.
Ты давал им разрешение?
Нет, не давал я им никакого разрешения..
Когда Карелла примчался к Ди Паскуале, у его двери стоял патрульный. Полисмен посторонился, чтобы старший по званию мог позвонить в квартиру. Карелла торопливо позвонил и стал ждать, когда ему откроют. Открыли не сразу, поскольку Ди Паскуале находился в спальне в другом конце квартиры и ему пришлось надеть халат и шлепанцы, а потом пройти через шесть комнат в прихожую. Открыв дверь, он увидел совершенно незнакомого человека.
Окей, что вам нужно?
Мистер Ди Паскуале?
Ну?
Я детектив Карелла.
Очень мило. А вы знаете, что сейчас половина двенадцатого?
Очень сожалею, мистер Ди Паскуале, но мне нужно задать вам несколько вопросов.
А до утра потерпеть не можете?
Боюсь, что нет, сэр.