За спиной вдруг кто-то тяжело задышал, и Мамонт испуганно дёрнулся.
Егоров что есть силы всадил поэту кулаком между глаз. Кабан опрокинулся на пол, зацепив собой компьютер. Монитор лопнул. Хищно улыбаясь, Егоров встал ботинком на клавиатуру и хлёстко врезал Самсонову пинком в лицо.
Мамонт хрюкнул, блеванув кровью.
Пидор! рявкнул оскорблённый отец. Он ещё раз пнул кабана в брюхо и, брезгливо кривясь, пошёл прочь. Что ещё взять с подонка? Придётся Машку на аборт тащить. Прерывать первую беременность очень нежелательно. Если что с ней случится, он уроет кучерявого гадаудавит по-тихому.
Мамонт, сплевывая кровь и кривясь от боли, привстал на рукахсука, как он вошёл? Неужели дверь была не заперта?
С сожалением обозрев угробленный монитор и держась за разбитую переносицу, Мамонт вытащил флеш-карту из проёма компьютера, достал из ящика стола ноутбук, вставил в негона экране ноутбука высветилась поэма. Целая. Мамонт не раз бывал в передрягах и, когда творил, немедленно всё сохранял для верности.
Сука Егоров, и дочь его сука. Но он отплатит за унижение. Не такой он человек, чтобы позволять каждому козлу
Умывшись, Самсонов стал названивать своему другу-бандиту. На днях у крутого авторитета намечалось торжествосорокапятилетний юбилей, и Мамонт сочинял оду о правильном разводиле и боссе суровых ребят.
Самсонов ждал, когда ответят, и попросит вместо гонорара за оду наказать Егороваизбить до крови. При этой мысли Самсонов заулыбался, глядя в зеркало на свою вспухшую физиономиюизобьют до крови, и только. Он ведь не зверь, не хочет смерти отца своей бывшей невесты
* * *
Геннадий вернулся домой мрачнее тучирасправа над Мамонтом нисколько не удовлетворила его, не уняла отцовской боли. Почему Машка выбрала такого идиота? Вокруг тысячи прекрасных молодых людей, красивых, по-спортивному подтянутых, умных и умеющих ценить любовь достойных женщин! Нет, надо было подсесть на никчемного, значительно старшего по возрасту дурака!
У порога квартиры взволнованная жена пристально посмотрела ему в глаза. Геннадий понял: опять что-то неладное в семье. Ох, как достала его Машка! А ведь ещё одна красавица подрастаетНаташке уже пятнадцать, скоро тоже начнёт вычебучивать, тогда держитесь, родители! С одной девахой тяжело, а когда две начнут выкидывать коленца, тогда всёполная амба!
Ну, что? спросил он напряженно.
Жена отвела взгляд.
Геннадий торопливо полез в нагрудный карман джинсовой куртки, вытащил деньги, полученные от отца, пятьсот долларов (двести пока придержал).
Возьми.
Что это? удивилась жена. Доллары? И тут же ухмыльнулась: Взятки стал брать? Валюту домой принёс!
Ага, взятки Кто бы дал! Отец что-то комбинирует по своему писательскому делу, вот, подкинул бумажки. Я сам не стал менять в обменнике, не стал светиться.
Забрав купюры, жена закатила глаза:
Боже, он боится светиться! Великие деньги побоялся обменятьпятьсот долларов! Геннадий Егороввеликий коррупционер
Ира, мне не нравятся такие шутки.
А мне не нравится, что ты всё время на службе, а я одна!.. взъярилась вдруг жена. А их двое! Я уже не в состоянии сдерживать Ты отец или приходящий дядя?
Геннадий понял, что его подозрения обоснованныдома что-то случилось, опять Машка из-за своего кучерявого урода матери нервы мотала! Господи, почему у всех всё нормально и только в их семье вечные разборки и скандалы?
Что опять? Скажи! Объясни путно. Он снял джинсовую куртку, повесил на вешалку, стянул туфли, пошевелил пальцами во влажных, потных носках, снова обратил взгляд на жену: Говори! Что молчишь?
В это время дверь спальни дочерей приоткрылась и послышался говор в комнате. Гости!
В прихожую вышли три высоких худых парня лет шестнадцати, все в чёрном, крашеные длинные волосы, серёжки в ушах, на цепях замысловатые каббалистические амулеты. И с нимидочь Наташка, такая же раскрашенная, словно ведьма из фильма ужасов, в таких же побрякушках.
«Господи!» ёкнуло в душе у Геннадия.
Здравствуйте, дядя Гена, поздоровались парни, оттесняя Геннадия от входной двери, стали надевать обувь.
Давая место гостям, Геннадий ошалело спросил у дочери:
Наташа, что это?
Она теперь гот! всплеснула руками жена.
Гот? продолжал обалдевать Геннадий, глядя на разукрашенную Наташку и её долговязых друзей. Это были такие племена в эпоху Римской империи
Это молодёжная субкультура, отец! звонким голосом заявила Наташка.
Что за культура? Панки? После потрясения от нового образа младшей дочери Геннадия резануло по сердцу грубоватое обращение «отец». «Отец» так говорят парни, а девчонки обращаются ласково «папа».
Парни снисходительно рассмеялись невежеству Геннадия, пояснили:
Панкиэто панки. Это было во времена вашей молодости. А мыготы. До свидания, Геннадий Андреевич!
Пока! махнула рукой Наташка, выходя вслед за дружками из квартиры.
Ты куда?! возмутился Геннадий.
Гулять! в ответ возмутилась Наташка и с силой захлопнула входную дверь.
Геннадий посмотрел на жену:
Это чё было?
Вот-вот, из-за своей работы ты дочерей совсем прозеваешь.
Она пошла на кухню, всем своим видом давая понять Геннадию, что он очень виноват перед семьей.
Геннадий пожал плечамион-то при чём? Они бесятся, а он виноват? Господи, теперь этагот Нет, он думал, что завихрения в мозгах Наташки начнутся попозже, через год-полтора, но, видимо, прогресс убыстряет развитие детей.
Сердце защемило. Ему что теперь, на сто частей разорваться?! Захотелось курить, и Геннадий вышел на балкон.
День был солнечный, но не жаркий. Небольшой дворик, образованный их панельной многоэтажкой, соседней трехэтажной гостиницей из серого кирпича и неровной полосой старых кладовых и гаражей, нежился в уютной, благостной неге.
В соседнем подъезде на балконе сидел Бонивур. Балкон Бонивура был совершенно открытый, состоявший только из железных штырей ограждения, но это нисколько его не смущало. Виталий Сонин сам так себя назвал. В далёкой юности, в семидесятых годах прошлого века, в эпоху великого процветания, когда правил Советским Союзом Леонид Ильич Брежнев, на телеэкранах частенько транслировался приключенческий эпос про красного партизана времён Гражданской войны, боровшегося с японской оккупацией Дальнего Востока, Виталия Бонивура. Этот герой так потряс сознание Виталия Сонина, что он стал с той поры, особенно в пьяном виде, именовать себя не иначе как Бонивур.
Это был великолепный сорокапятилетний мужчинаподжарый, мускулистый, высокий. Он сидел на балконе в плавкахдругой одежды не былои, держась руками за штыри ограждения, очень походил на человекоподобную обезьяну в зоопарке. Он был уже прилично пьян, но намеревался продолжить алкогольные наслаждения. Денег на утехи не хватало, и его зоркий глаз обшаривал каждый квадрат тихого дворика.
Всю сознательную жизнь Бонивур сидел на шее покорной материтрудиться ему было как-то в тягость. Пил он тоже на халяву, но пил так, что его несколько раз запирали в психушку, где прокачивали от «белочки». После последней экзекуции с лечением он вернулся во двор особенно добрым и заявил, что теперь онПолковник. Никто не противоречил. Видимо, лечащий врач нашёл в его сознании особенные таланты полководца.
Бонивур томился. Он несколько раз поглядывал на нервно курившего Геннадиятот был далеко, и с ним, даже громко крича, общаться было невозможно.
Геннадий, докурив, уходить с балкона не торопился, он чувствовал, что сегодня Полковник проявит себяон ежедневно себя проявлял
Бонивур, посмотрев вниз, где сидели на скамейке перед входом в его подъезд соседки, громко прорычал:
Э-э-э Пи-пи-пи!!!
Соседки тут же всполошились.
Пи-пи-пи-пи-пи!!!
Не теряя хладнокровия, он опустил плавки и стал писать вниз на уважаемых дам.
Поднялся страшнейший переполох. На Бонивура кричали снизу, грозили кулаками.
И только два человека сохраняли полнейшее хладнокровиеПолковник и Геннадий, который знал, что оргии соседа только началисьжажда алкоголя поднимет весь двор на уши!