Я уронила сигарету, подобрала ее, встала, бормоча:
Ну, скажи мне Э Я понимаю конечно, если бы я предполагала Он, не двигаясь, наблюдал за мной. Потом, страшно смутившись, ведь всему же есть предел, я поспешила на кухню и хлебнула виски прямо из бутылки. Наверное, я кончу алкоголиком, если уже им не стала. Придя в себя, я вернулась на террасу. Пришло время объяснить этому мальчику, что одна я живу добровольно, по своему собственному желанию, и не нуждаюсь в компании молодого человека. Кроме того, его присутствие лишало бы меня возможности принимать дома моих поклонников, весьма существенное неудобство, кроме того кроме того кроме того Короче, я не могла найти лишь причину для его пребывания здесь, в моем доме. В тот момент меня просто возмутило его решение остаться, хотя несколько минут назад я сожалела о его отъезде. Но я привыкла к своим внутренним противоречиям.
Левис, начала я, мы должны поговорить
В этом нет нужды. Если ты не хочешь, чтобы я оставался, я уеду.
Я не об этом, как видите, моего сопротивления хватило ненадолго.
О чем же еще?
Оцепенев, я взглянула на него. Да, о чем же еще? Я ведь действительно, не хотела, чтобы он уходил. Мне он очень нравился.
Это неприлично, выдохнула я. Левис расхохотался. От смеха он молодел. Я начала злиться.
Пока ты выздоравливал, твое присутствие здесь считалось закономерным. Мы подобрали тебя на дороге, ты едва не угодил
Итак, если я снова могу ходить, это уже неприлично?
Теперь нет объяснения.
Нет объяснения для кого?
Для всех.
Ты всем объясняешь, как ты живешь? Презрение в его голосе разъярило меня.
Действительно, Левис, что ты себе думаешь? У меня своя жизнь, друзья, я даже э есть даже мужчины, которые мной интересуются. Произнеся последнюю фразу, я почувствовала, что краснею. В сорок пять лет! Левис кивнул:
Я прекрасно знаю, что есть мужчины, которые любят тебя. Бретт, например.
Между мной и Паулем ничего не было, целомудренно ответила я. И потом, это не твое дело. Просто пойми, что твое присутствие здесь компрометирует меня.
Ты уже большая девочка. Достаточно твердо заявил Левис. Я только подумал, что, работая в городе, я мог бы продолжать жить у тебя и платить за квартиру.
Но мне не нужны деньги. Я зарабатываю достаточно и без постояльцев.
Мне здесь спокойнее.
После бесконечной дискуссии мы пришли к компромиссу. Левис будет искать работу, а потом снимет комнату где-нибудь поблизости, если уж он так настаивает. Он принял эти условия. В полном согласии мы отправились спать. Перед тем как заснуть, до меня дошло, что мы не коснулись только одного простого вопроса: почему он хочет остаться со мной?
На следующий день я обошла все студии, рассказывая о молодом человеке ангельской внешности, и, собрав коллекцию ехидных замечаний, договорилась о встрече для Левиса. Еще через день я привела его на студию, он спокойно прошел кинопробу, и Джей Грант, мой босс, обещал взглянуть на нее через неделю
Этот день наступил. Джей сидел в проекционном зале и просматривал кинопробы Левиса и еще дюжины надежд; я нервно жевала ручку, и Кэнди, влюбившаяся в Левиса с первого взгляда, что-то рассеянно печатала.
Ну и вид же отсюда, лениво пробормотал Левис. Через окно я посмотрела вниз, на желтый лужок. Вот это да! Левис может стать суперзвездой, американским соблазнителем номер один, а его интересует вид из моего окна. Я представила его, идола толпы, увешанного Оскарами, проталкивающегося сквозь массу поклонников и время от времени делающего крюк в своем роскошном «кадиллаке», чтобы навестить бедную старую Дороти, из-за которой все и началось Зазвонил телефон. Влажной от пота рукой я подняла трубку.
Дороти? Это Джей. Дорогая, твой маленький приятель очень хорош, просто превосходен. Приезжай и посмотри сама. Его проба лучшая, какую я видел с времен Джеймса Дина.
Он здесь, сказала я изменившимся голосом.
Прекрасно, бери его с собой.
После того, как Кэнди, снова вытирая глаза, расцеловала нас, мы вскочили в мою машину, побили все рекорды скорости на тех двух милях, что отделяли нас от студии, и упали в объятия Джея. Говоря «мы», я несколько преувеличиваю, так как Левис, насвистывая, еле волочил ноги, выражая полное безразличие к происходящему. Он вежливо поздоровался с Джеем, в темноте сел рядом со мной; тут же включили пленку.
На экране у него было совсем другое лицо, не поддающееся четкому описанию, жестокое, и в то же время удивительно привлекательное. Я должна бы восхищаться, а мне стало как-то не по себе. Незнакомец на экране с неожиданной небрежностью и простотой вставал, закуривал, прислонясь к стене, улыбался, зевал, как если бы он был один. Камера нисколько не мешала ему, он, казалось, не подозревал о ее наличии. Экран погас, и Джей повернулся ко мне, ликуя:
Ну, Дороти, что ты думаешь? Естественно, именно он сделал открытие. Я, ничего не говоря, несколько раз кивнулалучший способ маскировки чувств. Дей повернулся к Левису:
Что ты думаешь о себе?
Я не думаю о себе, спокойно ответил тот.
Где ты учился играть?
Нигде.
Нигде? Ладно, ладно, мой друг
Левис встал. Казалось, он здорово рассердился:
Я никогда не лгу, мистер э э
Грант, механически подсказал Джей.
Я никогда не лгу, мистер Грант. Впервые я увидела, чтобы Джей растерялся. Он даже слегка покраснел:
Я не говорил, что ты лжешь, я просто заметил, что ты удивительно естествен для новичка. Дороти может подтвердить. Джей повернулся ко мне, и от его умоляющего взгляда я чуть не рассмеялась. Но пришла ему на помощь:
Это правда, Левис, ты очень хорош.
Он взглянул на меня, улыбнулся и неожиданно наклонился ко мне, как будто мы были одни:
Правда, я тебе понравился? Его лицо замерло в дюйме от моего, и я беспокойно заерзала в кресле.
Да, Левис, я уверена, ты сделаешь карьеру. Я
Джей скромно кашлянул, как я и надеялась.
Я подготовлю твой контракт, Левис. Если ты захочешь, можешь показать его своему адвокату. Где я смогу найти тебя?
Спрятавшись в кресле, оцепенев, я услышала спокойный ответ Левиса:
Я живу у миссис Сеймур.
6
Скандал не раздули лишь благодаря моей малой известности в Голливуде. Несколько замечаний, несколько идиотских поздравлений с блестящим будущим моего протеже. Но слухи не вышли за пределы моего кабинета. Никто из журналистов не постучал в дверь. Единственная строчка в газете сообщала, что молодой дебютант Левис Майлс подписал контракт у знаменитого Джея Гранта. И лишь Пауль Бретт во время ленча в директорате компании серьезно спросил, что я собираюсь делать с Левисом. Он похудел, что шло ему, и стал меньше улыбаться, впрочем, обычное явление для сорокалетних в этой стране. И неожиданно он заставил меня вспомнить, что на свете существуют мужчины и любовь. Я весело ответила, что с Левисом меня ничего не связывает, я очень рада за него, и он скоро переедет. Пауль посмотрел на меня подозрительно:
Дороти, мне всегда нравилось, что ты не лжешь и не разыгрываешь идиотских комедий, как другие голливудские женщины.
Как?
Не говори мне, что ты целый месяц в целомудрии прожила с красивым молодым парнем. Я полагаю, он не только красив, но и
Я рассмеялась.
Пауль, ты должен поверить мне. Он не интересует меня, во всяком случае в этом смысле. Так же, как и я его. Я знаю, это кажется странным, но все так и есть.
Ты клянешься в этом?
Мания мужчин к получению клятв очаровательна. Итак, я поклялась, и, к моему удивлению, Пауль просиял. Вот уж не думала, что он столь доверчив и полагается на женские клятвы, все равно какие. Тут же, правда, я нашла другое объяснение: он так влюблен в меня, что мои заверения доставляют ему удовольствие. Вот когда до меня дошло, что я прожила с Левисом больше месяца, за это время почти нигде не бывала и тем не менее ни разу не оказалась в одной постели с этим красивым парнем, хотя этот вопрос всегда занимал важное место в моей жизни. Я посмотрела на Пауля более внимательно, обнаружила обаяние, элегантность, изысканные манеры и договорилась о встрече с ним на следующий день. Он заедет за мной около девяти вечера, мы пообедаем у Чейзена, а потом потанцуем. Довольные друг другом, мы разошлись.