Я почувствовала сильный внутренний удар, когда представила себе, насколько легко Эмме будет найти партнеров для реанимации моей мечты. Эмме, с ее оптимизмом и способностями. Эмме, которая, в отличие от Марка с его чертовой простудой на этом кошмарном званом обеде, мгновенно всех очаровала особенно чету Хартли. И хотя это и было сверхзадачей того вечера помочь Эмме завести новых друзей, я вспомнила, какое у меня было настроение перед ссорой с Марком. Что же это было? Ревность? Неужели я приревновала Энтони и Джил, когда увидела, как легко они сошлись с Эммой? Эмма гадала им по руке, я скучала, а Марк играл в человека-невидимку.
Послушай, может быть, я и была не совсем справедлива по отношению к Натану. Я имею в виду этот случай с Кэролайн. Скорее всего, он просто выполнял свою работу
Так ты подумаешь над этим? Эмма улыбнулась.
Я этого не говорила.
Вот и отлично. Бумаги я принесу сегодня вечером.
Сегодня, 17.25
Извините. Прошу прощения Вам необходимо вернуться на поезд.
Я не обращаю внимания на эти слова и смотрю на свой телефон. Связи почти нет. Взбираюсь чуть выше на насыпь, но результат тот же.
Мадам, вы меня слышите?
Сейчас я замечаю, что от поезда до меня доносится шум множества голосов. Голос проводника самый громкий из них. Твердый, но по крайней мере, пока спокойный. Однако я не поворачиваюсь в сторону голосов. Это пассажиры что-то обсуждают между собой. Раздаются звуки открываемых дверей.
Я же продолжаю искать глазами дорогу. Или тропинку. Хоть что-нибудь, что поможет мне определить, где я нахожусь и есть ли какой-то другой, более быстрый способ добраться до Бена. Но ничего нет. Вокруг только трава, насыпь и коровы
Внезапно тональность звуков, доносящихся с поезда, меняется.
Ладно. С меня довольно. Вы двое, немедленно вернитесь. Я не шучу. Мы не можем допустить, чтобы кто-то еще сошел с поезда
Я поворачиваюсь и вижу, что еще два пассажира спустились из вагона на насыпь. Мужчина средних лет с седыми волосами. Довольно симпатичный. Высокий. С добрым лицом. И с ним женщина, моложе его, с волосами, забранными в высокий конский хвост.
Я говорю абсолютно серьезно. Мне придется сообщить об этом, что задержит нас еще больше. Голос проводника звучит гораздо громче, и сейчас в нем слышится растущая тревога. Я прошу вас, мадам. Это небезопасно. Вы должны вернуться на поезд
Он смотрит прямо на меня широко открытыми глазами, сжимая в руках мобильный телефон.
Нас могут продержать здесь много часов. А я не могу здесь застрять. Мне надо домой.
Нам сообщили, что мы отправимся максимум через десять минут.
Тогда почему вы не объявили об этом по внутренней связи? Почему вы просто бросили нас в полном неведении?
Мы ждем подтверждения.
Полная ерунда. А как насчет того поезда неделю назад, когда пассажиров оставили на несколько часов без кондиционера, туалетов и внутренней связи? Вообще без всего. Мы, знаете ли, не можем просто сидеть, позволив вам запереть нас на этом поезде и обращаться с нами таким же образом. Я наслаждаюсь этой сварой. Получаю удовольствие от того, что могу направить свой гнев и неудовольствие в новое русло.
К этому моменту в окнах торчат десятки физиономий пассажиров, наблюдающих за мной. Мужчина с седыми волосами тоже смотрит на меня, но по его лицу видно, что он не сильно меня осуждает.
Я чувствую, что мои руки начинают дрожать, и, чтобы остановить это, крепко сжимаю кулаки. А еще у меня начинает кружиться голова, и мне приходится шире расставить ноги, чтобы не потерять равновесие, я не хочу, чтобы проводник заметил мое состояние.
У нас свои правила, мадам. Процедуры. Пока нас задерживают только на пятнадцать минут.
Пока!
Это выкрикнул кто-то, находящийся в поезде за спиной проводника. Я его не вижу, но благодарна за поддержку.
Проводник поворачивается к поезду и знаками призывает пассажиров к спокойствию, прежде чем вновь посмотреть на меня и парочку на насыпи.
Послушайте. Это последнее предупреждение. Вы все трое должны вернуться в поезд. Прошу вас. В противном случае мне придется сообщить об этом. Вызвать помощь. Полицию. «Скорую»
Полицию?
Мадам, сейчас вы стали причиной довольно серьезного происшествия. И подвергаете себя и других опасности. Мы не можем этого допустить. Прошу вас. Я предупреждаю в последний раз. Возвращайтесь на поезд
Неожиданно я чувствую, как меня охватывает паника. «Скорая помощь»? Что он этим хочет сказать? Мне не «Скорая помощь» нужна, а машина или вертолет.
Мужчина с седыми волосами подходит чуточку ближе:
Вам что, нехорошо? Вы очень побледнели. И на ногах держитесь нетвердо Я врач и с удовольствием попытаюсь вам помочь.
Он смотрит на проводника. Выражение на лице последнего меняется.
Мне совсем не нравится то, как оба они смотрят на меня.
Я не псих. Произнеся это, слегка подаюсь вперед. Вы что, думаете, я псих? Что у меня с головой не в порядке?
Нет. Ну, конечно, нет
На мгновение я задумываюсь, не выгляжу ли действительно как псих.
И внезапно вижу всю эту сцену как бы со стороны и начинаю паниковать, потому что проводник упомянул «Скорую помощь». А вдруг они меня закатают? Что, если у них есть на это право?
Из окон поезда на меня смотрят сотни незнакомых лиц, и вдруг я наконец-то вижу его. Всё вокруг как будто замирает на мгновение, а потом окно открывается и он зовет меня по имени. Я испытываю одновременно и шок, и облегчение меня ставят в тупик мириады обрушившихся на меня эмоций.
А в следующий момент Марк уже спускается из вагона и оказывается рядом со мной.
Это моя жена. Бог мой Софи! Он, не отрываясь, смотрит на меня, но моя поднятая рука заставляет его замолчать.
Ваша жена? Видно, что проводник окончательно запутался, так же как и все остальные. Но вы ведь ехали порознь
Я не знал, что она на этом же поезде У нее нет с собой ее обычного телефона.
Я смотрю на говорящего Марка и с большим трудом сдерживаю слезы.
Нас срочно вызвали домой, он смотрит на проводника.
Мне нужно к Бену, Марк.
Я знаю. Всё знаю, любимая Марк вновь поворачивается к проводнику: Наш сын попал в аварию в Девоне. Сейчас его оперируют. Нам позвонили из полиции, но мы не знаем, что в действительности произошло.
Боже мой Мне очень, очень жаль.
Выражение лица доктора тоже меняется, и он пристально смотрит мне в глаза.
Вы, должно быть, в шоке. И в отчаянии
Теперь я действительно с трудом сдерживаю рыдания. Почему-то мне не нужна эта его доброта она делает всё еще хуже.
Нам необходимо добраться до Девона. Последнее время моей супруге было очень тяжело. Множество потрясений, которые она испытала еще до этого.
Марк говорит очень мягким, «докторским», голосом, а мне хочется, чтобы он замолчал. Может быть, он и пытается убедить их не давать делу официальный ход, но я не хочу, чтобы Марк продолжал.
Я не хочу чтобы он продолжал.
Достаточно того, что они знают о Бене.
Я не хочу, чтобы они узнали, что случилось прошедшим летом. О том, другом, потрясении
Я закрываю глаза, и на мгновение в памяти оживает вся эта сцена. Алый цвет. Кровь, покрывающая мои руки
Глава 7
В недалеком прошлом
Первое, и самое сильное, потрясение было как гром среди ясного неба. Как взрыв.
Ба-бах.
Его последствия оказались необычайно жестокими, и их можно было ощутить почти физически. Как будто ты на бегу огибаешь угол здания, улыбаясь навстречу солнцу, и вдруг врезаешься прямо в стену.
Еще совсем недавно мы обсуждали на берегу проект кулинарии, и моя обычная жизнь становилась гораздо счастливее, полнее и интереснее, и всё это благодаря Эмме Что же случилось потом?
Неожиданно всё было раздавлено разбито, как стекло, гладкое и блестящее в один момент и просыпающееся сквозь пальцы на пол острыми и злыми осколками в следующий. Всего одно мгновение и вот уже на моей кухне сидела и внимательно разглядывала меня женщина из полиции. Она хотела, чтобы я всё повторила еще раз всё с самого начала.
Но вся проблема была в том, что мне этого вовсе не хотелось. Только не это.