«Знаешь, морэ, рассказывала она, заедут, бывало, цыгане в лес, поставят палатки и давай читать заговор от змеев: «Чтоб змеи не попали в мою палатку! Обереги ты моих детей!» Разведут костер, поедят, попьют и спать ложатся.
И вот, значит, морэ, продолжала гадалка, была в одной цыганской семье единственная дочь. Говорит она матери:
«Я, мама, пойду сегодня с товарками в лес. Собирать пойду!»
«Зачем? отвечает мать, что тебе есть что ли, нечего?»
«Не пускаешь, тогда я пойду с отцом, он менять поедет, пойду с ним, посмотрю. Илис товарками?»
«Ну ладно, иди с товарками», говорит мать.
А дело-то в чем было? Один цыган за ней ухлестывал. И она хотела с тем цыганом поговорить, да так, чтобы никто не видал. Вот и пошла она. Подруги ее разошлись по своим делам, а она идет одна. Устала она. Прилегла возле куста смородины и задремала. А тот цыган, который за ней ухлестывал, едет на лошади и что же он видит? Лежит цыганка, спит, а у нее змея во рту. И она ту змею проглотила. Как проглотила она, проснулась, холодно ей стало. Говорит она:
«Ой, как будто я холодную воду во сне пила».
Ничего тот цыганский парень ей не сказал.
Поговорили они, парень снова оседлал своего коня и уехал, а девушка пешком пошла.
Прошло немного времени, и стал расти живот у той цыганки. Бьют ее и спрашивают:
«С кем ты? Где ты? Чего ты?»
Она, бедная, день и ночь плачет, а за собой никакой провинности не знает.
«Мама, отец, я за собой ничего не знаю! За что вы меня бьете, за что?»
Ну, парень тот цыганский приходит к ее отцу и говорит:
«Зря ты, морэ, бьешь ее, зря! Дай мне слово, что если я ее вылечу, то за меня замуж ее отдашь».
«Сынок, да ты вылечи. Конечно же, я ее за тебя отдам!»
А сами-то отец с матерью думают, что она от него в положении. А цыган тот божится, как у нас положено, что, мол, Бог меня покарай, если я к ней какое-то отношение имел!
И снова тот цыган говорит:
«Дай слово, отец, что отдашь ее за меня замуж, если я ее вылечу!»
Согласился отец при всем таборе! Тогда цыган и говорит:
«Ты, отец, ни к чему не касайся».
Заходит тот парень в деревню. Затопил баню и завел туда девушку. Завязал ей глаза и повесил вниз головой. Как змея почувствовала воздух, изо рта высунулась, огляделась, видит: нет никого. Вылезла она оттуда и сварилась. А за ней и все ее змееныши. А цыган тот видит все это. Как увидел он, что в девушке больше змей нет и гнездо змеиное изо рта вышло, снял он девушку и положил на пол. Она была без сознания. Парень ее на воздух вытащил, дал немного передохнуть. И послал за отцом с матерью. Приехали отец с матерью, положили ее на телегу ив табор, в лес привезли. А цыган тот и говорит:
«Ну, отец и мать, идите и посмотрите, за что ваша дочь страдала. Не знала она ни одного радостного дня, каждый день ее били».
Как увидели отец с матерью змеиное гнездо, так в ужасе и упали без сознания, а цыган тот взял в жены эту честную цыганку, которую он сильно любил. Прожил он с ней немного, и померла она, да и ребенок у них был необычный: с крестом на голове ребенок.
Старуха помолчала и посмотрела на барона.
Это давно было, а наша Ружа, может быть, такую же историю пережила?
Брось ты, старая, сказал тогда барон, какая история? Путалась Ружа с кузнецом из села.
А крест откуда? спросила гадалка.
И барон развел руками
Да, трудно объяснить необычайно точные предсказания Рубинты, дочери Ружи. «Значит, думал барон, все же есть в мире какая-то необъяснимая сила, которая руководит всеми нами, и мы ничего не можем с ней поделать. То, что свыше нас, в каждом человеке, оно управляет его предчувствиями, его интуицией и дает ему возможность иногда спасать свою жизнь. А иногда меняет его судьбу. Пришел чужак в табор искать защиты, что привело его сюда? Почему он почувствовал, что именно цыгане спасут его жизнь? Наверное, и сам он не смог бы объяснить этого. Случайно услышанное слово привело сюда Митю, и он не ошибся. Но вот дальнейшее запутало его судьбу. И теперь предстоит решить, что же с ним делать. Конечно, не по его вине пролилась цыганская кровь, это ясно, но кровь пролилась, и цыгане думают, что виноват он».
У барона мелькнула мысль, что если он отдаст Митю в руки криса, то старики могут ошибиться и предъявят чужаку слишком высокий счет, а этого барону не хотелось, он испытывал симпатию к этому человеку, что-то притягивало его к Мите, а что именно, он пока объяснить не мог. Значит, он все-таки пойдет к Руже и спросит у дочери ее, Рубинты, как поступить с чужаком.
Барон поднялся и вышел из палатки. Неподалеку стояла небольшая группа цыган, которые посмотрели ему вслед, но ни о чем не спросили (кто может задавать вопросы барону, пока тот сам не разрешит?). Барон понимал, о чем думают цыгане, глядящие ему в спину, слишком хорошо знал он своих собратьев. Любое его решение будет для них законом, они подчинятся ему. Но если барон примет решение, которое цыгане не одобрят, в душах их будет зреть недовольство, а этого быть не должно, не ведет к добру разлад в таборе.
Ружа сидела неподалеку от своей палатки и смотрела на огонь костра. Она была молода, но сейчас, глядя на всполохи костра, вдруг почувствовала, что века цыганских скитаний будто давят на нее. Табор отторг Ружу, и одиночество стало ее единственным спутником. Конечно, женщина знала, что цыгане не простят ей связи с гаджё, но ведь никто и не догадывался ни о чем, пока не родилась Рубинта. Дэвла, бог цыганский, проклял ее и крест на голове ее дочери поставил. Но он, цыганский бог (а может быть, и дьявол?), дал Рубинте такое зрение, которого не имела даже пхури.
Барон неслышно подошел к палатке Ружи и окликнул ее. Женщина даже не пошевельнулась.
Ружа! еще раз окликнул ее барон.
На мгновение ему показалось, что лес откликнулся и откуда-то из глубины донеслось:
Ужа ужа»
«Что-то змеиное, подумал барон, припомнив рассказ старой гадалки, что-то дьявольское».
Он поежился и снова окликнул ее:
Эй! Что ты молчишь!
Чего ты хочешь? отозвалась Ружа и тут же истерично прокричала:Сами выбросили меня из табора! Прогнали. Заставили жить отдельно, а теперь ходите ко мне. Советы вам нужны?! Дочь моя вам понадобилась? Ведь вы ее дьявольским отродьем считаете, зачем же идете к ней?
Замолчи, прикрикнул на нее барон, замолчи и слушай: хочу я знать, что с чужаком делать? Кровь цыганская пролилась.
Убейте его! коротко сказала Ружа.
Это твои слова, ответил барон. А если он не виноват ни в чем?
Тогда оставьте его в покое.
Это тоже твои слова. У Рубинты спроси Пусть она скажет.
Барон грозно взглянул на Ружу, и она, присмирев, пошла в палатку, где играла маленькая Рубинта.
Из палатки доносились обрывки разговора. Солировал голос Ружи, сначала взволнованный, потом все более и более спокойный. Затем барон услышал отчетливое:
Пусть он войдет, мама!
И столько было в этом детском голосе силы и уверенности, что барон в первое мгновение даже опешил. Чуть пригнув голову, он вошел в палатку. Маленькая цыганка смотрела на него, человека столько повидавшего на своем веку, как на несмышленыша. Ребенок этот явно ощущал какую-то власть над бароном, человеком, в руках которого были многие цыганские жизни.
Что ты хочешь узнать? спросила девочка барона, не назвав его «отцом», как обычно говорили, обращаясь к нему, цыганские дети.
Чужой в таборе, начал барон, но она оборвала его, и это тоже было признаком ее власти над ним.
Я знаю, мне мама говорила об этом.
И тогда барон решился. В конце концов, не имело значения, верит он в чудодейственную силу Рубинты или нет, если в каждом слове этого ребенка он чувствовал, силу.
Как поступить с ним? спросил барон. Из-за него пролилась кровь цыганская и погибли люди.
Это не его вина, сказала Рубинта, я вижу. Дэвла дал мне острое зрение. Возьмите отступного за жизнь Бамбая и оставьте гаджё в покое. Нет здесь его вины.
Почему же тогда он должен платить за жизнь Бамбая? Ведь он не убивал его.
Человек, убивший Бамбая, защищал свою жизнь, а чужак, который сейчас в таборе, не хочет вам отдавать жизнь своего друга.
Так Бамбая убил друг Мити? неожиданно спросил барон. Ты уверена?
Это так, подтвердила Рубинта. Но не вздумай собирать крис, старики не поймут тебя, и в таборе начнется разлад. Реши все сам, своей волей и своей силой.