И я люблю свою страну. Я о твоей работе, Зиг. Когда ты берешься за все эти оторванные руки, разбитые лица, искромсанные губы и придаешь им приемлемый вид, кем тебя следует считать? И, прежде чем Зиг успел ответить, Уэггс выпалила: Великим обманщиком. Товар каждого танатопрактика обман. Ты делаешь это из благородных побуждений помогаешь людям в самую трудную минуту. Но ежедневно прикрывая весь этот ужас, ты неизбежно становишься первоклассным лжецом. Ты здорово поднаторел в искусстве обмана.
Зиг хотел было что-то возразить, но так и не нашелся. Он прикрыл глаза и повернулся к трупу спиной.
На том конце раздался мелодичный звон. Уэггс получила какой-то результат.
Ага, есть: Нола Браун, двадцать шесть лет. Одногодка Мэгги, не так ли?
Услышав имя дочери, Зиг резко обернулся и, потеряв на секунду равновесие, задел локтем серебристое ведерко, наполненное
Нет-нет-нет! Только не «потрошилку»!
Зиг бросился вперед. Емкость с жутким коктейлем накренилась.
Стараясь не выронить телефон, Зиг протянул руку, вскрикнул. Ведерко опрокинулось, содержимое скользнуло через край.
Шлеп!
За два десятка лет Зиг привык к виду внутренностей. Поэтому, когда он глянул на массу, загадившую чистый серый пол, сразу заметил некоторую странность.
Зигги, у нас проблема, сказала Уэггс.
Танатопрактик едва обратил внимания на ее слова, он рассматривал серый орган, в котором распознал желудок. На нем обозначилась круглая выпуклость, будто змея проглотила крысу. Зиг наклонился, чтобы рассмотреть ее как следует. Да, в желудке что-то застряло.
Зигги, ты меня слышишь? Он переключился на громкую связь и положил трубку на каталку.
Предмет в желудке был не круглый и не гладкий. Острые края упирались во внутреннюю стенку, напоминая бумажный ком.
У Зига пересохло во рту. Ему приходилось видеть такое раньше.
Одиннадцатого сентября 2001 года один из пассажиров самолета, летевшего к Пентагону, сообразил, что во время авиакатастрофы лучший способ передать весточку близким написать записку и проглотить ее. Жидкая среда в желудке и кишечнике сохранит бумагу, огонь не затронет эти части тела. В тот день Зиг разрезал ткань скальпелем и достал записку. Она прекрасно сохранилась. Последнее «прощай», отправленное погибшим 227, достигло адресата.
не слышишь? Я нашла отпечатки пальцев! кричала Уэггс.
Зиг все еще молчал. Взяв скальпель, поправив медицинские перчатки, он опустился на одно колено и сделал надрез достаточного размера, чтобы
Вот она!
Зиг извлек скомканный бумажный лист. Он сплющился и намок, но в основном не пострадал. Осторожно, чтобы не порвать, Зиг развернул его и увидел написанные карандашом строки, исступленные, разбегающиеся буквы. Такое вот «послание в бутылке».
Зиг, ты что, оглох? Я проверила отпечатки. Кто бы ни была эта погибшая девушка, она не Нола Браун.
Зиг кивнул своим мыслям, уголки губ поползли вниз, когда он прочитал и потом перечитал записку еще раз, предсмертное послание лежащей перед ним на столе незнакомки:
Нола, ты была права. Беги!
2
* * *
Нейпервилл, штат Иллинойс
Дэйвон Ямагучи пялился на экран лэптопа вот уже пять часов.
Не самая худшая работа для двадцатичетырехлетнего парня с двумя арестами за подделку документов и несанкционированный доступ к данным. Он мог бы сделать карьеру, как его приятель Z0rk, ломавший защиту кредитных карт через сеть магазинов автомобильных запчастей, пока его не накрыли федералы и не пообещали тридцать лет тюрьмы.
Теперь Z0rk трудится на правительство США, получая сорок тысяч в год. Пара других приятелей Дэйвона продавали свои таланты еще дороже, работая в Сирии и Иране. Третьи оттачивали навыки на местных слетах хакеров, хотя большинство из этих тусовок Дэйвон это хорошо знал нарочно создавались для того, чтобы госслужбы могли вынюхивать подходящий контингент. Нулевые с их движухой ушли в прошлое. Теперь хакерством почти полностью заправляло государство. Но только почти.
Посасывая глазированные орешки «M&M», Дэйвон готовился торчать перед экраном шестой час. Какова ирония в хакеры идут те, кому не по нраву офисная тягомотина, однако сегодня все хакеры работают исключительно в офисах.
К началу седьмого часа Дэйвон все еще таращился на экран. И восьмого. И девятого. Но потом
Дзинь!
Вот оно.
Схватив телефон, Дэйвон набрал номер, который его заставили выучить наизусть.
Говори! приказал человек с наждачным голосом.
От Дэйвона скрыли главную трудность новой работы не пялиться в компьютер, а иметь дело с этим типом.
Незнакомец никогда не представлялся. Дэйвон, разу-меется, пробовал выведать, как его зовут. Бесило, что он не мог найти никаких концов. Раньше в его практике такого не случалось.
Говори! повторил чужак.
Вы просили меня проследить за сайтом Сказали, если дзинькнет, сообщить. Ну вот только что дзинькнуло.
Кто зашел?
Женщина. Эми Уэггс, ответил Дэйвон, быстро перескакивая из окна в окно. Из ФБР, как вы и преду-преждали. Прямой запрос на файл Нолы Браун.
На другом конце линии замолчали.
Мисс Уэггс делала поиск для себя или для кого-то другого?
Уже проверяю, ответил Дэйвон, бросая в рот еще один орешек в глазури. Вижу, что она сейчас говорит со своего телефона. Попробую установить с кем.
Ты что, способен хакнуть фэбээровский телефон?
Только если они тупят, пользуясь личным телефоном вместо засекреченной связи. Клянусь Стивом Джобсом, того, кто придумал работу на дому, надо расцеловать в губы.
Человек с наждачным голосом не проронил ни слова.
Ага, получилось. Дэйвон наклонился к экрану. Абонент находится в зоне 302. Штат Делавэр. Надо же, там еще до сих пор люди живут?
Собеседник опять смолчал.
Джим Зигаровски вот с кем она говорит, добавил Дэйвон. Работает в приемном морге Довера, если верить справке.
На другом конце долго не прерывалось молчание. Наконец раздался шепот:
Зиг. Давненько я не слышал это имя.
3
* * *
Довер, штат Делавэр
Когда Зиг добрался до двухэтажного дома и нажал кнопку дверного звонка, уже наступила полночь. Разумеется, ему не ответили.
Ладно тебе, Пушкарь! Давай сегодня без фокусов! выкрикнул Зиг, притоптывая на месте, чтобы согреться.
Дверь не открылась.
Зиг из вредности нажал кнопку звонка еще раз, после чего прошел по давно не стриженному газону к гаражу.
Гаражная штора, чавкнув, с жужжанием поползла вверх.
Щелчок! воскликнул мускулистый чернокожий парень и взмахнул хоккейной клюшкой. Мощным броском, от которого с его лица чуть не слетели очки, он отправил оранжевую шайбу в сетку, натянутую у дальней стенки. На плоском телеэкране в глубине гаража полет шайбы продолжался по заданной траектории в режиме видеоигры. Шайба прошла далеко от компьютерного вратаря русских.
Почему «Лейк-Плэсид» так меня не любит? задал вопрос мастер-сержант по вооружениям корпуса морской пехоты Фрэнсис Стеранко.
Плохим игрокам всегда поле мешает, заметил Зиг.
Это не поле, а каток.
Не каток, а телик! Ты мне дашь клюшку или как? Зиг протянул руку. Я отстаю на три удара с прошлой игры. На кон поставлена моя мужская честь.
Шутка получилась не очень удачной, однако Зиг и Пушкарь знали друг друга больше десяти лет. Они вместе работали над сотнями заданий, похоронили тысячи солдат и, чтобы не свихнуться, литрами глушили в этом самом гараже самопальный джин Пушкаря, а потом пьяные играли в видеохоккей (почти всегда против русских). Шутка должна была вызвать усмешку или хотя бы дешевый наезд на мужскую честь. Вместо этого Пушкарь только крепче сжал клюшку в руке.
Зигги, я вижу, что ты сюда не в хоккей приехал играть.
Мастер-сержант мгновенно подтвердил свою репутацию главного следователя по убийствам в Довере.
От тебя пахнет, заметил Пушкарь. Его накачанные мышцы едва умещались в футболке и трениках. Я даже отсюда чувствую запах.
Иногда Зиг забывал об остроте ума своего друга. Все люди имеют своеобразный запах. У мертвецов он был еще характернее смесь приторности и гнилой рыбы. Собаки чуяли его до четырнадцати месяцев после гибели жертвы. Зиг, прежде чем ехать к другу, три раза принял душ и думал, что соскоблил с себя запах смерти. Большинство людей ничего бы не почувствовали. Пушкарь, однако, имел особый нюх.