Я сам скажу когда. Но сканирование проводить только под моим надзором, а затем ты полностью восстановишь его мозг. Ты понял, Брат Корректор, Великий Визирь, Кулл Красавчик?»
«Я понял и склоняюсь пред твоей властью, король. Но мы должны найти эту скотофилку-садомазохистку, сучью богиню, прежде чем она найдет НАС. И почему я только не убил ее, когда была возможность?»
«Презренный. Сам не знаешь?»
— Итак! — бодро воскликнул Эйкен вслух. Ментальная пикировка с Куллукетом заняла примерно десять секунд. Эйкен отгородился от продолжающихся мысленных увещеваний Куллукета и весь запас своего обаяния излил на Раймо, Салливан Танна, стройную леди Олону (которая с самого момента появления Эйкена внимательно наблюдала за ним) и на других новоприбывших тану и людей, стоящих возле мрачного приемного помещения.
Приободрившийся Салливан Танн воскликнул:
— Этот вооруженный холуй возмутительно обращался с нами, лорд Луганн. Его люди имели наглость осмотреть наш багаж, а вот этот неуклюжий увалень уронил бесценную бутылку «Джеймсон Ризэв» двадцатичетырехлетней выдержки! Хорошо, что я обладаю психокинезом и едва успел вовремя подхватить ее.
— Форменное безобразие! — сказал Эйкен, нахмурившись. Он телепатически подмигнул коменданту города. — Ты, конечно же, знаешь, Конгрив, что светлейшие особы ранга лорда Салливан Танна не должны подвергаться подобным процедурам. Тебе полагается выговор.
Ударив себя в грудь, Конгрив вскинул руку в салюте.
— Я и сам корю себя. Стратег. Подобный досмотр — это обычная предосторожность для обеспечения безопасности, он издавна применялся ко всем людям, прибывающим в Горию на постоянное жительство. Из-за риска, связанного с кровавым металлом, лордом Поданном был отдан на этот счет строжайший приказ.
— Ноданн, — заметил Эйкен, — сейчас кормит рыб. А я повелеваю, чтобы с сего дня и людям, и тану, прибывающим в город, оказывался одинаково радушный прием. Запомни это, или будешь нести ответ лично передо мной.
Салливан Танн расплылся в довольной улыбке. Он вытолкал вперед жеманящуюся Олону и представил ее Эйкену и Куллукету.
— Леди Олона Каламосская, дочь покойного лорда Онидана Герольда, в нынешнем году на празднике Великой Любви она станет моей невестой.
Олона грациозно поклонилась, Лучезарный, усмехаясь, запечатлел на ее руке долгий поцелуй.
— Правда ли, лорд Стратег, что вы будете королем? — низким голосом спросила девушка.
Черные глаза Эйкена сверкнули.
— Коли будет на то воля Таны, милая!
— Со всеми… королевскими прерогативами? — На коралловых губах заиграла легкая улыбка. Лицо Салливан Танна сохраняло неподвижность.
— Игра, — заверил ее Эйкен, — будет вестись по всем правилам.
Он прошагал к сияющему глупой улыбкой Раймо, изящно опустил руку на плечо своего старого приятеля и провозгласил:
— А теперь, ребята, — веселиться! Эйкен Драм с вами! Больше никакого содержания под стражей, никаких обысков, никаких мерзких дознаний. Все отправляемся в мой Стеклянный замок и устраиваем грандиозную пирушку!
7
Старый Айзек Хеннинг нудел не переставая до тех пор, пока Голда — хотя и знала, что собирается дождь, — не согласилась совершить утомительное восхождение на мыс и нести дозор до полуночи.
— Мы — единственные, кто может дать предупреждение, деваха! — Длинные костлявые пальцы впились в ее сильные плечи. Подернутые пленкой глаза Айзека беспокойно скосились в сторону внутреннего грота пещеры. — Сейчас самое опасное время! Полнолуние после весеннего равноденствия! Охота непременно явится. Так случается каждый год. А теперь слушай меня, деваха! Когда заметишь, как они летят над лагуной из Авена, зажжешь сигнальный костер.