Конгрив, нескладный обладатель золотого торквеса, облаченный в доспехи насыщенного синего цвета, ударил себя по нагруднику в приветственном салюте и, не теряя времени даром, представил телепатический отчет:
«Приветствую вас, Стратег и Светлейший лорд Дознаватель! За исключением Салливана Танна и леди Олоны, остальные златоносцы сегодняшней партии — в основном посредственности. Те, что прибыли из Афалии, — почтенные вельможи из числа метисов, не вынесшие реакционного диктата лорда Селадейра. Одиннадцать чистокровных тану из Каламоска — бывшие товарищи Алутейна по заключению в Великой Реторте».
«Спасибо, Конгрив. Это, разумеется, отбросы. Среди наших экзотиков-арестантов четверо изменников, шестеро женоубийц и один уклонявшийся от налогов. Но раз тану в живых осталось так мало, каждый, кто изъявляет желание стать моим последователем, должен быть принят радушно».
«Кулл… ты их как следует проверь. Особенно изменников!»
«Разумеется, Лучезарный. А с теми двадцатью заурядными златоносцами из Каламоска я поработаю в той же манере, как и с подонками из Реторты, что были приговорены к смерти за трусость, проявленную в Битве. А сейчас будь любезен, прояви обходительность с Танном и его потаскушкой, которые с явным неудовольствием переносят заключение под стражей».
— Привет тебе, победоносный Стратег Эйкен-Луганн! — с пафосом проговорил осанистый человек, наряженный в роскошные одеяния светло-вишневых и золотистых тонов. Но прежде чем Салливан Танн успел продолжить свою тираду, раздался гортанный выкрик:
— Эйк! Эйк! Неужто это и вправду ты?
Из пестрой группы людей в золотых торквесах выскочил худой человек с льняными волосами и приплюснутым носом, в чертах лица которого смутно улавливалось что-то монголоидное. На нем была клетчатая фланелевая рубаха, саржевые штаны и тяжелые егерские башмаки с торчащими языками. Упав на колени перед тщедушным узурпатором Гории, он пробормотал:
— Я хотел сказать… лорд Луганн, прости, что ворвался поперед очереди, но…
Эйкен, словно пораженный громом, откинул золотистый капюшон своего дождевика.
— Раймо! Ты ли это, старый дровосек!
— Если я тебе нужен, малыш, я весь твой. Кстати, я привел с собой несколько приятелей.
— Если ты мне нужен!.. — завопил Лучезарный.
Гогоча словно сумасшедшие, они упали друг другу в объятия.
— Так вот как! — заледеневшим от надменности голосом произнес Салливан Танн, выпрямляясь во весь рост.
Трогательная встреча была прервана мыслепотоком Куллукета, обратившегося к Эйкену по приватному каналу:
«Предварительное зондирование Конгрива выявило: этот Раймо Хаккинен начинен свежей информацией. Убедительно прошу разрешить мне немедленно провести глубинное сканирование».
«Об этом забудь. Не гневи меня…»
— Рай, мальчик мой, так ты хочешь сказать, что тебя собирались поджарить? Только за то, что ты драпанул с Битвы?
«Послушай, Лучезарный. Этот тип имеет массу сведений о фракции мира, Дионкете, Минанане Еретике, о тактике борьбы против Селадейра Афалийского, а также…»
Салливан Танн истошным голосом возопил:
— Лорд Эйкен-Луганн, прошу вас, позвольте же мне продолжить!
Мысли Эйкена и Куллукета все еще циркулировали на приватной волне ментального эфира:
«Допрашивай этого идиота Тонна, Кулл. Раймо не трогай. Он МОЙ!»
«Я знаю — Раймо твой друг, Лучезарный, но ему очень многое известно. Даже про Фелицию. Дозволь распотрошить его…»
«Держи свои лапы подальше от Раймо. Ты уже свихнулся на своей Фелиции, Кулл Пытознатель».
«Раймо известно, что Фелиция подняла КОПЬЕ со дна Нового Моря».
«Иисусе!»
«Именно так. Такие сведения достойны твоего внимания. Ну что? Разрешаешь снять показания?»
«…Раймо знает, где Фелиция с Копьем?»
«Таких данных нет. Погибший приятель Раймо видел девушку-птицу, пролетающую над Бетикой. Местный фирвулаг рассказал этому приятелю, что Копье у Фелиции. Для получения достоверной информации необходимо глубокое зондирование. Ты согласен?»
«Нет!.. Да… А, дерьмо! Ладно, потом.