В чертовой столице любому было известно, что вы вытворяете!
Мерси снисходительно улыбнулась:
— Тогда шел лишь второй триместр беременности, и Аграйнель не выказывала никакого неудовольствия. А теперь ей совсем тесно и не терпится поскорей родиться.
— Нечего мне голову морочить. — Эйкен поднялся на ноги, его лицо перестало лучиться, в голосе послышался металл: — Ты не допускаешь меня к себе из-за того, что до сих пор скорбишь по Ноданну.
— Да, скорблю, — холодно признала Мерси. Поднявшись с пола, она встала перед Эйкеном. В свете звездной карусели казалось, что по бледному шифону ее одеяния пробегает рябь.
— Мейвар все рассказала мне о твоем драгоценном Солнцеликом! — в бешенстве закричал Эйкен. — Хорош бы получился из него король. Правителю тану надлежит передавать народу свои выдающиеся гены, а ты знаешь, что твой бесподобный Ноданн, черт бы его побрал, был чуть ли не стерильным? Тоже мне, Великий Стратег! Он прожил восемьсот лет, а породил всего лишь жалкую кучку детей. Причем способностями они отнюдь не блещут! Создательница Королей Мейвар его забраковала. И кронпринцем его провозгласили только потому, что клан Нантусвель надавил на Тагдала. Как ты думаешь, почему Мейвар была так рада, когда появился я? Почему, по-твоему, она провозгласила меня Луганном?
Мерси перехватила руки бурно жестикулирующего Эйкена. Они стояли друг перед другом лицом к лицу, и Мерси возвышалась над ним на несколько сантиметров, хотя оба были без обуви.
— Верно, ты был избран Создательницей Королей, — спокойно сказала она. — Может быть, ты и победил бы Стратега в поединке на Серебристо-Белой равнине… а может быть, и нет. Ноданн мертв. Он утонул. А ты, лорд Эйкен-Луганн, жив и занимаешь место Ноданна, место хозяина Гории. Когда мы встретились с тобой в ритуальном котле, болтавшемся посреди Великого Потопа, насквозь промокшие, блюющие, словно щенки, кто бы мог подумать, что все обернется таким образом! Мы знакомы с тобой меньше пяти месяцев, но у меня такое чувство, будто я знаю тебя целую вечность. Ты будешь королем, не сомневайся! Я вижу… я знаю это! Ни среди тану, ни среди людей с золотыми торквесами не найдется ни одного с равными тебе ментальными способностями. Никто, кроме тебя, не сможет собрать по кускам этот мир и начать отстраивать его заново. Вот почему я останусь с тобой и буду работать рядом, плечом к плечу. А после того, как я рожу дочь Тагдала, я выйду за тебя замуж и стану королевой. Это будет в мае, на праздник Великой Любви, как мы и договорились. А что касается твоих собственных детей… Увидим, чем одарит нас милосердная богиня.
Ярость Эйкена испарилась, оставив после себя лишь одну неотступную мысль: если бы только она полюбила меня, я был бы спасен.
Переменчивая, как западное море. Мерси мысленно улыбнулась ему в ответ. В такую игру они не переставали играть с первых дней своего знакомства, и до сей поры Эйкен верил, что победитель в этой игре — он, что он невосприимчив к той магии, с помощью которой Мерси была способна привязать к себе любого.
— Ты боишься меня и рассчитываешь, что, пользуясь моей любовью, сумеешь удержать в своих руках. Но готов ли ты к ответной любви, готов ли отдавать и делиться? Или ты собираешься только повелевать?
Внутри у Эйкена распались мощные барьеры, скрывавшие правду.
— Ты знаешь, что я уже полюбил тебя.
— Но настолько ли, чтобы не требовать ничего взамен? Бескорыстна ли твоя любовь?.
— Не знаю.
Мысли Мерси стали шаловливыми, голос зазвучал беспечно:
— А что, если я не отвечу на твою любовь? Что ты со мной сделаешь?
Эйкен обнял ее, зарывшись лицом в благоуханные волосы, каскадом ниспадавшие на плечи. Он ощутил ироничное торжество, скрывающееся за этим вопросом. Она знает, она все знает…
Отпустив Мерси, он отступил в сторону.