Станет ли эта девочка навсегда четырнадцатилетней для своих близких?
Мэгги вздрогнула от этой мысли. Ее пальцы сжали края фотографии так, что пришлось сделать усилие над собой, чтобы не порвать ее.
Ты могла бы ей помочь, прошептал предательский голос внутри нее. Она попыталась отмахнуться от него. К сожалению, Фрэнка было тяжелее игнорировать.
Почему бы тебе не поехать со мной, чтобы просто послушать? умолял Фрэнк, пока Мэгги продолжала пристально смотреть на лицо девочки с фото. Ты могла бы подкинуть команде какой-нибудь совет, если что-то придет в голову. Если ты захочешь соскочить, я найду кого-нибудь, кто отвезет тебя домой. Я отплачу. Обещаю.
Мэгги разгладила уголок фотографии.
Я не могу, сказала она. Что, если это случится снова? Что, если она потеряет контроль над ситуацией? Что, если эта девочка тоже умрет?
Давай, малышка. Ты осталась должна мне, сказал Фрэнк мягко. Я подчистил все в «Шервудских Холмах». Я не наделал шумихи, когда ты ушла от меня. Я дал тебе пространство, я дал тебе время. Но сейчас я прошу об ответном одолжении. Ты мне нужна в этом деле. Ты лучше, чем все те ребята, с которыми я работал после твоего ухода.
Я уверена, что те, кого ты выбрал, очень хороши, сказала Мэгги.
Малышка, у тебя что-то вроде таланта, исключительного по своей редкости, ответил Фрэнк. Это нельзя сравнивать.
Но я облажалась, сказала Мэгги, не в силах блокировать воспоминания о «Шервудских Холмах». Она все еще слышала тот выстрел. Он отдавался эхом в ее снах. Она никогда не освободится от него, как и от пустой комнаты, которая преследовала ее.
Ты думаешь, я никогда не лажал? спросил Фрэнк с дрожью в голосе. Думаешь, я никогда не проигрывал? Думаешь, все мои дела заканчивались тем, что жертва была в безопасности, а преступник за решеткой? Да ладно тебе, малышка. Он усмехнулся. Я учил тебя быть выше этого. Но когда я лажал, я брал себя в руки и шел обратно на свою чертову работу, потому что знал, что это важнее, чем я. Это важнее, чем мы оба, на кону жизнь девочки. Снова. И я доверяю тебеты нужна мне, чтобы руководить нами. Нам нужна эта особенная магия Мэгги.
Она посмотрела на него. Когда Мэгги была еще совсем молодой переговорщицей без реального опыта, Фрэнк взял ее под крыло. Он лично выбрал ее в Куантико. Он разглядел в ней талант и развил его. Он тренировал ее и наставлял. Он помог ей прославиться. Это была не его вина, что она так облажалась. И не той девочки с фото.
Черт. Она оказалась между молотом и наковальней. Она была должна Фрэнку. Не только за то, что он прибрался за ней, он сыграл огромную роль в том, что она стала той, кто она есть.
Ладно, нехотя проговорила Мэгги. В конце концов, она в любой момент может уйти. Как только станет слишком тяжело, она уйдет. Но только чтобы посмотреть. Я не возглавляю команду, я не возвращаюсь в Бюро. Это просто неофициальное одолжение.
Пока я могу использовать твое мастерство, ты настолько неофициальна, насколько пожелаешь, сказал Фрэнк, и его бугристое лицо расплылось в большой, теплой улыбке. Он махнул в сторону железных ворот: Пойдем.
Мэгги глубоко вздохнула и вышла за Фрэнком через ворота парка, пытаясь не обращать внимания на фантомное ощущение веревок, затягивающихся на ее запястьях.
Глава 2
Четырьмя часами ранее
Джейк резко проснулся, открыл глаза и уставился в потолок. Каждый мускул в его теле был напряжен и готов к действиям. Он считал удары своего сердца, его дыхание становилось медленным и ровным, пока глаза привыкали к темноте. На прикроватном столике лежал «Глок», но он не доставал его из кобурыон был не из тех людей, кто достает оружие до того, как решится выстрелить.
Вместо этого он вылез из кровати, сжимая руки в кулаки. Не такие смертоносные, как пистолет, большую часть времени. Это зависело от того, насколько злымили отчаяннымон был в этот момент.
Что-то его разбудило. Звук? Он вытянул шею, прислушиваясь. Затем он услышал его: шорох шагов по гравию.
Там кто-то был.
Он посмотрел на часы. Было два часа ночи. Это означало плохие новости.
Видимо, его каникулы закончились.
Джейк схватил брюки, пристегивая кобуру с «Глоком» на бедро. Перед тем как раздался стук в дверь, он был уже на полпути к ней, одновременно спускаясь по лестнице и натягивая футболку.
Он распахнул дверьперед ним стоял генерал Хоффман, его армейский куратор. Это был высокий мужчина с темными с проседью волосами и обманчиво добрыми глазами. Со стороны он казался тем еще сукиным сыном, но новобранцы были неизменно ему верны. Только потому, что у него был тяжелый характер, это не значило, что он был несправедлив.
Генерал был даже более чем справедливым к Джейку, хоть три года назад их сотрудничество началось не слишком гладко. Последнее, чего хотелось бы Джейку, быть отстраненным от боевых действий и быть загнанным в какой-нибудь офис или, того хуже, рисоваться на мероприятиях в парадной форме и медалях на всю грудь, чтобы все могли ими любоваться.
Вместо этого ему дали уникальную возможность. Рейнджеры подготовили его практически ко всему, а его работа на Ближнем Востоке дала ему ценную информацию об участниках и там, и в Вашингтоне. Так что армия вытащила его из зоны боевых действий и отправила работать в Вашингтон над более деликатными проблемами. От отмывания денег до шантажа, о запутанности которых он даже не подозревал, три года в Вашингтоне были как минимум интересными. Но в душе он все еще был солдатоми, стоя одной ногой в гражданской, а другойв военной жизни, он пытался устоять и найти баланс.
Служение своей стране имеет много форм, говорил ему генерал, когда поручал первое задание. Ты хорош в этом, ОКоннор.
И это было правдой. Джейк был хорошвообще-то он был лучшим. Сдержанный и рациональный, он заработал репутацию человека, умеющего решать сложные задачи верно, с первого раза и без суеты.
Если бы он хотел, чтобы его отправили обратно в пустыню, ему бы стоило работать хуже, подумал он с горькой ухмылкой, расправил плечи и отсалютовал.
Генерал, сказал Джейк. Доброе утро, сэр.
Генерал Хоффман кивнул и шагнул к краю крыльца. Джейк последовал за ним, вытянув руки по швам и выжидая.
Есть дело, сказал генерал. Мне только что сообщили, что пропала дочь сенатора Фибса.
Джейк нахмурился:
Как давно ее нет?
Они не знают точно, ответил Хоффман. Кажется, там была какая-то неразбериха с тем, куда она должна была пойти после школы. Родители думали, что она осталась на ночевку у одноклассницы. Ее подруга думала, что она пошла домой. Все, что нам известно, это что она покинула школу, но так и не дошла до занятий по лакроссу.
Черт, это уже почти двенадцать часов, сказал Джейк.
Вот почему я бы хотел, чтобы ты помог сенатору, сказал генерал Хоффман. Его охрана вполне достойная, но они не подготовлены для такого дела.
Джейк потер подбородок, цепляясь пальцами за щетину.
Так, какие у нас версии? Требование выкупа в течение следующих шести часов?
Это моя версия, мрачно проговорил генерал. ФБР уже, конечно, предупредили.
То, что мне нужно, куча парней в костюмчиках, путающих все на свете, сказал Джейк, качая головой.
Строгое лицо Хоффмана изобразило что-то наподобие улыбки:
Ты все сделаешь как надо, ОКоннор. Это приказ.
Они заноза в заднице, и вы это знаете, сказал Джейк. Но я сделаю все, как надо. Дайте мне десять минут.
Генерал кивнул:
Я подожду снаружи.
Джейк поспешил в дом, на ходу одеваясь. Прошли дни прохудившегося от непогоды камуфляжа и тонн песка в армейских ботинках. Сейчас он носил «Армани» и «Хьюго Босс». Это помогало походить на службу охраны, окружающую тех людей, с которыми он работал в последнее время, но по большей части он был бы рад обменять этот костюм для обезьянки на семидесятифунтовое снаряжение за спиной.
Джейк затянул галстук, засунул нож в ботинокон отказался носить эти блестящие, гладкие туфли без протектора, к черту модуи вложил в кобуру на левой лодыжке маленькую, как игрушка, «Беретту-380». «Глок» оставался на бедрес двумя дополнительными обоймами во внутреннем кармане пиджака.