Позвольте, посмотрю. Имоджен склонилась, а доктор направила лампу на левую руку.
Я знаю эту печать! Пропуск в клуб «Афродита», в центре города, тут же уверенно заявил Сэм.
«Афродита»?
Да. Заведение принадлежит греческой семье. Нечто вроде притона.
Никогда не слышала. Имоджен пожала плечами.
Забавного мало, Грей, однако это кое о чем говорит. Когда ты в последний раз была в ночном клубе?
Афродита, богиня любви. Это стриптиз-клуб? уточнила Имоджен. Она бы ничуть не удивилась, выяснив, что Сэм знает все местные клубы определенной направленности. Порою напарник позволял себе такие замечания, что отчаянно хотелось отвесить пощечину.
Нет, но приходилось слышать, что в дальних комнатах происходит немало интересного. Известно: сунь управляющему несколько фунтов, и получишь дополнительное развлечение в отдельном кабинете. Сэм широко, масляно улыбнулся.
Несовершеннолетние? настороженно спросила Имоджен.
Нет, обычные шлюхи.
Очень мило, Браун. Шлюхи тоже люди. Имоджен покачала головой.
Как скажешь, равнодушно отозвался Сэм, поднимая простыню и осматривая тело.
Имоджен никогда не могла понять, было ли подобное поведение напарника показным или свидетельствовало о глубоком презрении к женщинам.
По-твоему, они там покупают наркотики? В ночном клубе?
Не знаю. Надо бы выяснить.
Ночной клуб «Афродита» представлял собой розово-красное чудовище, а располагался неподалеку от печально знаменитой Юнион-стрит. Владелец явно пытался вписаться в охватившую город страсть ко всему старинному, однако особого успеха не достиг. Красные кожаные диваны соседствовали здесь с розовыми стенами, местами покрытыми зеркальной плиткой. Все остальное убранство зала представляло собой черные блестящие поверхности. Преобладала тема розовых фламинго, мужской персонал щеголял в гавайских рубашках, а официантки носили платья в стиле пятидесятых годов, больше напоминавшие купальные костюмы и не оставлявшие простора воображению. Повсюду возвышались шесты, но не исключено, что они служили лишь своеобразным украшением. Аморальный дух заведения сомнений не оставлял. Имоджен даже думать не хотела о том, что может происходить в дальних комнатах.
Мы еще не открылись! оповестил стоявший за стойкой бара мужчина.
Ядетектив Браун, а это детектив Грей, представился Сэм и показал служебный жетон. Они подошли к бару и присели на высокие табуреты.
Правда? И это ваши настоящие фамилии? Или вы просто поклонники Тарантино? осведомился бармен, бесцеремонно оглядывая Имоджен с головы до ног и обратно.
Имоджен посмотрела на Сэма. Тот пожал плечами.
Помните фильм «Бешеные псы»? Мистер Пинк и мистер Орандж? Самая маленькая скрипка в мире? Голос донесся с дальнего конца бара, где сидел человек со стаканом виски в руке и смотрел, вопросительно вскинув брови. Униформы на нем не было.
Имоджен покачала головой.
Мы пришли, чтобы показать фотографию. В морге лежит требующее идентификации тело. На руке жертвы заметно клеймо этого заведения. Она подошла к человеку с виски. Тот выглядел невозмутимым. Должно быть, провел здесь немало времени.
С интересом осматриваясь, Сэм неторопливо направился в противоположную сторону.
Хорошо. Только для начала предъявите удостоверение. Осторожность никогда не помешает, особенно здесь. Незнакомец улыбнулся и вытянул руку. У него были волосы цвета ириски, зеленые, с янтарными искрами глаза и такой же, как у Клинта Иствуда, невероятно тяжелый, пронзительный взгляд. Имоджен подумала, что, должно быть, этот человек часто и подолгу смотрит вдаль.
Она достала из кармана бумажник, открыла и показала удостоверение. Незнакомец взял карточку.
Имоджен. Какое красивое имя. Склонил голову и посмотрел пристально. В отличие от бармена, он глаз не отводил. Медленно встал, подошел вплотную и вложил удостоверение в руку. Итак, чем могу помочь, Имоджен?
Трудно было понять, пытался он напугать или флиртовал. Глаза танцевали, а на губах играла уверенная улыбка. Детектив Грей слегка откашлялась.
Прежде всего, можете представиться.
Меня зовут Дин. Желаете получить номер телефона? Он улыбнулся, и морщина на лбу разгладилась.
Прошу посмотреть на фотографию и сказать, знакома ли вам эта девушка.
Она достала снимок и протянула. Дин коротко взглянул и тут же вернул.
Извините, такой не знаю.
Уверены? Вы ведь здесь управляющий, не так ли?
Боюсь, что нет. Просто зашел по дороге. Он посмотрел прямо и снова улыбнулся; на этот раз мягче. Несмотря на улыбку, Имоджен заметила в глазах непреклонность. Прищурилась и отвела взгляд, не понимая, что у него на уме. Решила, что зрительного контакта пока лучше избегать. Что-то в этом человеке вызывало тревогу.
Владелец заведения, Элиас Папас, вам знаком?
Дин вздрогнул.
Да, я его знаю. Только он редко здесь бывает. Скорее, руководит на расстоянии.
А как насчет его брата, Антониса Папаса?
Имоджен почти не сомневалась, что Дин попытался спрятать усмешку за стаканом, проигнорировав вопрос. Судя по всему, Антониса он хорошо знал и не любил.
Уверены, что не узнаете девушку? Рядом неожиданно возник Сэм и впился глазами в лицо Дина. Имоджен даже не заметила, как тот подошел. Дин по-прежнему не отводил глаз; хотя она на него не смотрела, все равно чувствовала, что ее очевидный дискомфорт вызывает у него улыбку.
Могу сказать только то, что по четвергам мы проводим дамские вечера. Вполне вероятно, она их посещала.
Мы? А мне показалось, что вы просто зашли по дороге, заметила Имоджен.
Просто фигура речи.
Несомненно.
Эти камеры работают? Подождите, не отвечайте. Пущу в ход силу мысли и сам догадаюсь, что нет. Сэм усмехнулся.
Кажется, в настоящее время аппаратура неисправна, но лучше спросить Джорджа. Он здесь работает и все знает. Джордж! Иди сюда!
Бармен в гавайской рубашке подошел и притворно улыбнулся. Дин протянул руку за фотографией и передал коллеге.
Видел эту девушку?
Нет, сэр, никогда. Джордж покачал головой.
Сэр? Имоджен улыбнулась. Как все просто! Это тоже фигура речи?
Поверили бы мне, если бы я ответил «да»? Дин пожал плечами.
Интуиция подсказывает, что вы слишком свободно обращаетесь с правдой, заметила Имоджен. Дин склонился и оказался в опасной близости.
Вас учили понимать людей? поинтересовался иронично, вернулся в прежнее положение и снова поднял к губам стакан. Имоджен забрала у бармена фотографию и спрятала в бумажник.
Джордж, камеры сейчас работают?
Прошу прощения, детектив. Не работают.
Что же. Она покачала головой. И на том спасибо, парни.
Дин достал визитную карточку и молча протянул. Имоджен взяла и прочитала имя: Дин Кинкейд.
Может быть, дадите свою? Вдруг что-нибудь вспомню?
Она неохотно отдала визитку. Не оставалось сомнений, что с этим человеком еще предстоит встретиться. Трудно было понять, насколько он важен. Вообще-то люди обычно тянутся к соотечественникам, однако в облике Дина Кинкейда, с его зелеными глазами и волосами цвета темного песка, не было ничего греческого. Имя говорило об ирландском происхождении. Возможно, в будущем он окажется полезным; всегда легче бить того, кто не проявляет безусловной преданности.
Глава 9Любовник
Сейчас
Едва очнувшись, прежде всего Бриджит почувствовала свою ногу. Нога болела, и импульсы острой боли волнами распространялись по всему телу. Она раскрыла ладонь, прикоснулась к поверхности, на которой лежала, и ощутила не грязный берег реки, где заснула, а кровать.
«Голова убивает». Бриджит открыла глаза. Когда они привыкли к свету, увидела, как из дальнего угла комнаты заглядывает солнечный луч. Посмотрев по сторонам, поняла, что лежит в каком-то подвале или погребе. Точно ниже уровня земли. За оконной решеткой виднелась дорога, на которой время от времени мелькали тени ног: люди ходили по стеклоблокам. «Где же я, черт возьми?»
Взглянула вдоль тела и увидела, что нога забинтована. Спортивных штанов на ней больше не было: она лежала в трусах и в куртке с капюшономтой самой, которую второпях схватила в борделе. Куртка оказалась расстегнутой, и Бриджит инстинктивно потянула молнию. В голове шумело, как с похмелья, но ведь накануне она не пила. Значит, это от холодной речной воды и от усталости. В комнате пахло сыростью. Порванные грязные обои отстали от стен и свисали клочьями. Возле кованой железной кровати лежал персидский ковер. Рядом стоял большой торшер с розовым абажуромточно такой же, как у бабушки. Угол занимал овальный туалетный столик, где лежали расческа и ручное зеркало. Над кроватью даже висела картина. Судя по всему, это была чья-то спальня.