Грир Эмброуз. Сестра Мередит.
Он замолкает и, отступив, указывает на кухню. Я иду туда, откуда доносятся тихие голоса.
Эндрю замечает меня, как только я появляюсь в дверях. С противоположных концов комнаты мы смотрим друг другу в глаза, но с таким же успехом могли бы сцепиться рогами. Мне непривычно видеть его в серых брюках и темно-синем кашемировом свитере, а не в обычном строгом костюме-тройке. И все равно он выглядит так, будто, проснувшись этим утром, привычно принял душ и потратил некоторое время, приводя себя в порядок.
Грир. Он подходит ко мне, обнимает и крепко прижимает к себе. Раньше он никогда меня так не обнимал, даже напоказ, когда Мередит была рядом. Я рад, что ты смогла приехать.
Эндрю отстраняется, но рук с моих плеч не убирает. Мне это неприятно. Мне неприятно, когда он прикасается ко мне. То, что моя сестра исчезла, вовсе не значит, что я забуду, что он напыщенный эгоист, который вытащил мою сестру из безвестности, чтобы обзавестись самой красивой статусной женой на этом крошечном пафосном горнолыжном курорте.
Что нового? Я стараюсь не обращать внимания на прикосновение его рук.
Ничего. Он вздыхает и озабоченно морщит лоб. Его взгляд скользит по моему плечу и останавливается на чем-то позади меня. Бригада криминалистов изучила звонки на ее телефоне. Они запросили ее телефонные записи, но пока ничего необычного не нашли. Она ни с кем таким не переписывалась ни с кем ни о чем не договаривалась
Не понимаю, что толкнуло ее на такой шаг. Вы поссорились? спрашиваю я. Возможно ли, что она сама куда-то уехала?
Никоим образом. Его брови скользят вверх. Что это? Свидетельство самозащиты или обиды на то, что я посмела предположить нечто подобное? Это был обычный день. Я поцеловал ее на прощание, ушел на работу
Он умолкает, и на мгновение мне кажется, что слова застревают в его горле.
Тогда расскажи мне все. Я опускаю руку и вздыхаю. Мне нужно знать все.
Его взгляд встречается с моим не сразу.
Как я уже сказал, Грир, вчера она уехала в супермаркет, и с тех пор ее никто не видел. Между нами не было никаких ссор. Никаких семейных разногласий. Мы обзвонили все местные больницы, тюрьмы, приюты. Все-все. Никто не видел женщину, соответствующую ее описанию.
А как насчет машины? Какие-то следы?
Никаких следов насилия, абсолютно никаких. Ее телефон и сумочка лежали на пассажирском сиденье. Ключи в замке зажигания.
Значит, если кто-то ее увез, то она его знала.
Он пожимает плечами и растерянно разводит руками.
Трудно сказать. Может, ее забрали силой? Я я не знаю. Я ни черта не знаю.
Мой зять оглядывается на комнату, полную посторонних мужчин, которые, по идее, должны делать нечто большее, чем просто стоять на обставленной с показным шиком кухне, и указывает на одного из них.
Это детектив Маккормак, говорит он и откашливается. На его лице появляется странное выражение. Он прищуривается и кивком указывает на детектива. Он ведет расследование.
Молодой мужчина с огненно-рыжими волосами, ямочкой на подбородке и широкими плечами крутит в руках пластиковый стаканчик с кофе. Для полицейского с опытом работы он выглядит слишком молодо. Неужели ему действительно поручили поиски пропавшего человека?
Он слишком симпатичный, слишком гладкий, слишком юный и неопытный, чтобы находиться здесь. Ни темных полукружий под глазами, ни желтушной бледности, чтобы можно было предположить, что он каждый вечер снимает стресс с помощью упаковки светлого пива «Коорс».
Сколько дел о пропавших без вести он раскрыл? спрашиваю я.
Прости, не понял? Эндрю явно задет моим вопросом.
Он стоит и потягивает кофе. Почему он не задает вопросы?
Вчера он весь день разговаривал с людьми. Пока у него недостаточно зацепок, и он мало что может сделать. Эндрю говорит тихо, как будто, если я продолжу разглядывать прохлаждающегося детектива, назначенного расследовать дело моей сестры, это поставит его в неловкое положение.
Ну и зря. Лично мне наплевать, что подумают люди.
Мое лицо принимает каменное выражение.
Он должен пойти и найти зацепки, потому что зацепки сами не найдут его. Они не упадут с неба прямо ему на колени. Ради бога, это его работа.
Успокойся.
Я поджимаю губы, чтобы с них не слетело ничего неподобающего.
Тебя не беспокоит, что все просто стоят вокруг, как будто ждут телефонного звонка? спрашиваю я. Нет, я прекрасно понимаю, что слишком остро реагирую на происходящее, но, если честно, я ожидала увидеть больше суматохи, больше активности. Отсутствие бьющей ключом энергии у тех, кто, по идее, в данный момент должен заниматься поисками моей сестры, лишь усиливает мою тревогу.
Эндрю слишком резко берет меня под руку и тянет за собой в пустой коридор рядом с кухней, подальше от орды бездельников в полицейской форме.
В полицейском участке сидят люди, которые принимают звонки по «горячей линии». Он вздыхает, поджимает губы, но затем продолжает говорить, понизив голос:Фотографию Мередит показывают по всем местным новостным телеканалам, а также на десятках национальных телепрограмм. Они сняли в ее машине отпечатки пальцев и просмотрели историю звонков на ее мобильнике. Вчера я почти весь день провел в полицейском участке, рассказал им все, что, возможно, им хотелось бы знать о ней, вплоть до родинки в форме вишенки на ее левой ягодице. Поэтому, если ты хочешь сидеть здесь и вести себя так, будто никто ничего не делает, и если ты думаешь, что знаешь, как лучше, то делай это где-нибудь в другом месте.
Раньше Эндрю никогда не ругался на меня. Не хмурился, не щурился и не хватал за руку с такой силой, что его пальцы дрожали.
Она исчезла бесследно, Грир, говорит он, беспомощно вплеснув руками и отступая назад. Как будто испарилась. У них ничего нет. Им не с чем работать. Мы просто стараемся изо всех сил.
Скрестив руки на груди, я пристально смотрю на него, хотя и не знаю точно, что хочу увидеть. Такой богатый человек, как он, располагающий неисчерпаемыми ресурсами, мог бы в два счета заставить бесследно исчезнуть кого угодно, если бы захотел. Но, насколько я знаю, они оба были без ума друг от друга. Глядя на них, невозможно было заподозрить, будто он просто использовал ее ради секса, и она егочтобы заполнить пустоту, зиявшую там, где положено было находиться отцу, которого она никогда не знала, и потому выросла, не имея рядом с собой надежного, ответственного взрослого мужчины, который бы заботился о ней.
Со временем я даже смирилась с тем, что, возможно, Эндрюэто тот, кто ей нужен, что она нуждалась в стабильности и обожании, которые он ей предлагал, потому что никогда не имела их раньше.
Из-за угла внезапно появляется детектив Маккормак. Эндрю тотчас перехватывает мой взгляд, устремленный на этого рыжеволосого красавчика.
Извините, что прерываю вас, говорит полицейский. Нам только что позвонили на «горячую линию». Я должен вернуться в участок. Хочу перезвонить и задать еще несколько вопросов. Если что-то всплывет, я дам вам знать.
Навострив уши, я поочередно смотрю то на одного, то на другого, но, похоже, ни один из них не питает особых иллюзий. Наверное, уметь не тешить себя попусту надеждойэто мужское качество.
Конечно. Эндрю скрещивает на груди руки. Его тон больше напоминает встревоженного отца, который принимает на себя ответственность за сбежавшую дочь-подростка, а не обезумевшего от горя супруга. Держите меня в курсе.
ЯГрир Эмброуз, представляюсь я, но руки для рукопожатия не протягиваю. Сестра Мередит.
Детектив Маккормак пристально смотрит мне в лицо. Я же злюсь из-за того, что передо мной, похоже, самый красивый парень во всей Америке. Готова спорить, что в юности он был бойскаутом. Готова спорить, что он мастер вязать самые сложные узлы, умеет, высекая искры из кремня, добыть огонь, а также за три минуты установить палатку. Готова спорить, что у него было счастливое детство с прекрасными родителями, да и сам он хороший парень.
Но чтобы найти мою сестру, симпатичной мордашки будет мало.
Ронан, говорит он, поднимая брови. Я не уверена, чем продиктована его фамильярностьпопыткой высечь искру межличностных отношений или он так поступает со всеми. У вас найдется свободная минутка?