Ближе к полуночи кум с сестрой разбрелись по своим спальням. Я же, привыкший на зоне ложиться под утро, обнаружил в углу комнаты пачку старых «толстых» журналов и, сдув с них лохмотья паутины и пыли, устроился в кресле.
В двух шагах выдувала пузыри и дергалась прочно привязанная к кровати Кристина. На тарелке черствели, дожидаясь, когда я их съем, несколько бутербродов. Большой трехлитровый чайник был наполовину наполнен остывшим кофе. Из-за тонкой стены, за которой спал кум, доносились оглушительные раскаты храпа.
«Неужели он не опасается, что мне сейчас может взбрести в голову безумная мысль воспользоваться моментом и пуститься в бега? удивлялся я. Попутно прикончивон ведь уверен, что я уже имею опыт убийства, его и сестру. Обнеся квартиру и захватив Джип Гранд Чероки". Странно Впрочем, на зоне говорят, что кум отличный психолог и с первого взгляда, чисто интуитивно определяет, от кого чего ждать. А от меня он не ждет никаких дурацких сюрпризов, потому как знает, что я не дурак. И умею управлять своими эмоциями. А если уж и решу соскочить, то не так, с бухты-барахты, а как следует подготовившись. Интересно, он предполагает такую возможность, что в ближайшее время я могу ломануться из зоны? Черт его разберет. На этой скуластой роже никогда ничего не написано. Но как бы хотелось, чтобы никтодаже проверенные зекираньше положенного времени не заподозрил меня в том, что я собрался делать из Ижмы ноги».
К утру я разобрал свежую постель на соседней кровати, разделся и устроился спать. Кристине было ни лучше, ни хуже. Все на одном уровне, и, дай Бог, чтобы так было все время ломки. Это совершенно естественно. За такое состояние можно почти не волноваться, только вовремя делать обезболивающие и сонники.
Вот я и не волновался. Натянул одеяло и тут же принялся смотреть очередной сон про зону, в котором мы с Блондином уже собрались было залезать под сплавной плот, но в последний момент обратили внимание на то, что вместо алюминиевых трубок для дыхания в слесарке нам нарезали куски арматуры. «Ништяк, орал мне Блондин. Коста, будем дышать через них». Но я никак не мог въехать в тему: как так можно дышать через куски арматуры. Она же не полая внутри. Потом откуда-то объявился Язык в женском сарафане и босоножках на высоченной платформе. Я тут же засомневался: «А может, он все-таки баба, и менты по ошибке отправили его к нам на зону. Надо бы проверить». Я сунул руку под сарафан. Действительно баба! Да к тому же не носит трусов! «Во братва обалдеет!»обрадовался я и, жадно вцепившись в Языка, поволок его по направлению к бараку. Но он отчаянно упирался и голосил: «Нет, не надо! Я же перед тобой извинился! Ты уже выбил мне четыре зуба! Из-за этого я стал теперь женщиной!» Потом он начал уже приставать ко мне сам. Протянул к моему лицу руку и принялся нежно гладить меня по щеке. Странно, но мне это было очень приятно. У меня даже наступила эрекция
Я открыл глаза. Рядом со мной на кровати сидела Анжелика и водила своими тонкими пальчиками по моей отросшей за сутки щетине. А эрекция действительно наступила.
Интере-е-есно. К чему бы подобные нежности? Я не удержался и хмыкнул.
Анжелика отдернула, руку так, будто ее шарахнуло током.
Ой, Костя. Извини, я тебя разбудила. Я улыбнулся.
Ничего. Можешь продолжать. Мне это нравится.
Буквально за доли секунды она густо покраснела. И тут же принялась оправдываться:
Просто я здесь сижу уже полчаса. Толик ушел на работу, а я вот пришла и сижу. И смотрю на тебя. Как ты спишь. Такой хороший И просто не удержалась. Захотелось дотронуться до тебя. Извини.
Извиняю. И, пожалуйста, дотрагивайся дальше. Мне это нравится, признался я. Даже больше чем нравится.
Анжелика улыбнулась и отвела глаза. Но ее рука вновь коснулась моей щеки. Я чисто машинально отметил, что от нее пахнет хорошим дорогим мылом.
Сколько там времени? прошептал я.
Половина десятого.
У нас еще полтора часа до первой капельницы. Продолжай, Анжела. Мне это действительно очень приятно.
Я закрыл глаза и расслабился.
Ее пальчики с ухоженными ногтями, накрашенными перламутровым лаком, соскользнули с моей щеки, чуть коснулись плеча и переместилась на голую грудья лег спать в одних трусах. Щекотно. Приятно. Лишь бы не кончить раньше положенного срока.
Тебе нравится? дрогнувшим голосом спросила Анжелика.
Очень. Я протянул руку, сдвинул в сторону полу длинного шелкового халата и коснулся ее колена.
Теперь уже не одни только пальчики, чуть касающиеся кожи. Мне на живот легла ее легкая ладонь, обрисовала несколько кругов вокруг пупка.
Какой у тебя пресс. Как у гимнаста.
Я промолчал. Какие, к дьяволу, прессы! Какие вообще могут быть сейчас разговоры!
Не убирая руки у меня с живота, Анжелика глухо вздохнула, и с этим вздохом, похоже, из нее вылетели все заботы о соблюдении условностей и приличий. А на их место сразу же заступили страсть и желание, и Анжелика, резко нагнувшись, принялась жадно целовать меня в грудь. Она просто набросилась на мою грудь, как путник, выбравшийся из раскаленной пустыни, набрасывается на водоем с чистой прохладной водой. И у нее были мягкиеочень мягкие, как дуновение летнего ветеркаволосы, пахнущие цветами и травами, которые старухи-шептуньи добавляют в приворотное зелье. Я убрал руку с ее колена и крепко обнял Анжелику за хрупкое плечико. И почувствовал, как оно мелко дрожит, будто от холода.
Ее ладонь описала еще один круг по моему животу, замерла на секунду, словно раздумывая, и рыбкой скользнула ко мне в трусы. Тонкие пальчики жадно обхватили мой член. Анжелика еще раз вздохнула и застонала. У меня же все заботы сейчас были только о том, чтобы не кончить.
Погоди Сейчас Она оторвалась от меня, встала и принялась распутывать узел, в который был стянут пояс халата. Но руки тряслись, как у алкаша с перепоя, и узел никак не поддавался.
Ч-черт! прошипела сквозь зубы Анжелика. Я наблюдал за ней и сочувственно улыбался. Да что за черт!
Она наконец, чуть не порвав, расправилась с поясом, и халат полетел на пол. Потом, изогнув стройное тело, Анжелика стянула с себя ночную рубашку и, совершенно голая, юркнула под одеяло. Ее всю колотило, словно припадочную. Глаза вылезли из орбит. Губы не просто дрожали, а ходили ходуном, придавая лицу столь гротескные гримасы, какие можно увидеть разве что на рисунках Доре. Уверен, что к этому моменту она уже совершенно не контролировала себя. Ею сейчас управляли только инстинкты. Только дикая животная страсть.
Ее губы жадно впились в мои. Ее пальцы судорожно вцепились мне в плечи. Она навалилась на меня сверху и, судорожно дергаясь, начала тереться лобком о мое бедро. Но вдруг на секунду опомнилась и срывающимся голосом спросила:
Слушай, а Криска спит?
Даже если бы не спала, ей сейчас не до нас. Не думай пока о ней. Расслабься.
О-о-о! И что же я вытворяю дура такая. И она, вцепившись в трусы, которые все еще оставались на мне, потянула их на себя с такой силой и злостью, что они, несчастные, затрещали по швам, а я удивленно приоткрыл рот. А Анжелика уже опять накинулась на меня. Этакая обезумевшая амазонка. Я мог даже не шевелиться. Она делала все сама и за считанные секунды распалила себя до такой степени, что начала корчиться в судорогах ничуть не хуже своей дочурки. Да и орала ничуть не тише ее. «Соседи, пожалуй, решат, что все в этом доме посходили с ума», подумал я и, не сдержавшись, все-таки кончил. Анжелика этого даже и не заметила, всецело поглощенная тем, чтобы скорее натереть лобком мозоль мне на бедре.
Но вот она отклеилась от меня, отодвинулась в сторону и принялась целовать меня в грудь иногда кусать меня в грудь в живот ниже и ниже. Я напрягся, ощутив, как ее губы охватили мой член, как она аккуратно взяла в ладошку мошонку. «Ну, и что же ты делаешь, милая? подумал я. Трахаться-то мы будем? Вот как сейчас кончу во второй раз, и хрен ты от меня больше чего добьешься. О, и как же мне все это в кайф!»
Минет Анжелика делала классно! Если не сказать болеепрофессионально. Ни разу не коснулась меня зубами, ни разу не сжала яички рукой так, чтобы мне было больно. Мне казалось, что она предугадывает все желания, которые даже еще не успели родиться в моей буйной головушке. «Интересно, а не подрабатывает ли она у себя в Москве таким образом на жизнь?.. попробовал я отвлечься мыслями от того, что со мной сейчас проделывают. Да не все ли равно, даже если и подрабатывает! Оно ведь и к лучшему О-о-о!.. Оно ведь и к лучшему к лучшему»
Однажды, когда я еще только стажировался после диплома в скорой, со мной дежурила молоденькая девочка-фельдшер, только что закончившая ЦПХ. Она даже и не стремилась скрывать, что в свободное время подрабатывает на Староневском проспекте минетчицей. «Что, правда?»спросил я ее после того, как мне про это нашептали на ушко наши сплетницыврачихи. «Ага». «Слушай, а сделай мне, просто в шутку попросил я ее. Интересно, как это делают профессионалы. Что, сделаешь?»«Легко», неожиданно согласилась она. «А сколько это стоить-то будет?»«Тебе за бесплатно. Презики есть?» В те времена у меня постоянно лежала в бумажнике упаковка презервативов, так что это не создало никаких проблем. Так же как и место, где мы с ней уединились. В машине «скорой помощи», где же еще? И на носилках занимались любовью часа полтора. Водила потом говорил, что «рафик» раскачивался, словно корабль в девятибальный шторм, и требовал оплатить замену рессор. Я смеялся и, довольный удачной любовной интрижкой, посылал его к дьяволу. «Тогда хоть расскажи, как вы с ней?»заговорщицки подмигивал мне водила. «Лучше не пробовал». И я выставлял вверх большой палец Да, минет эта девочка делала здорово. И не только минет. Ее звали А как ее звали? Кажется, Таня. Или Лена? Или Нет, не помню. Выскочило из головы. Как же быстро я все забываю.
Анжелика наконец решила оседлать меня сверху и, эффектно выгибая свой стройный стан, без устали скакала на мне не менее получаса. А я весь этот экстремальный секс уже по-настоящему возненавидел. Меня давно выдавили, словно тюбик с зубной пастой. Я хотя и лежал бревном все это время, но от усталости и от опустошенности уже вывалил язык на плечо. И мечтал: «Скорее бы все закончилось». Но Анжелика была неутомима, как марафонка. Она даже ничуть не вспотела.
Но вот и у нее, сумасшедшей, наконец подошли к концу силы.
Она слезла с меня, улеглась рядом, положила голову мне на грудь и провела ладошкой у меня между ног.
Не стоит, констатировала она неоспоримый факт. Заездила я тебя, негодяйка?
Да уж, усмехнулся я. Выкачала из меня все, что накопил за три года. Кончил за час аж четыре раза.
А я, наверное, четыреста раз. Так что, Костя, этот матч ты проиграл почти что всухую. А скажи, три года Что, так долго у тебя не было женщины?
А откуда их взять на зоне? Женщин там заменяют юные мальчики-пидарасы. Обычно пользуют их. Но меня тошнит от мужеложства. Так что услугами пидаров я ни разу не пользовался. И никогда не воспользуюсь. Все, что угодно, но только не однополый секс.
Я тоже ни разу не была с женщиной, откровенно призналась мне Анжелика. Да и с мужчиной-то Ты у меня первый за полтора года.
Странно, удивился я. Как-то не верится. Такая видная баба и
и слишком разборчивая, перебила меня Анжелика.
Не заметил чего-то, подколол я ее и тут же прикусил свой язычок. Мне показалось, что, не подумавши, ляпнул сейчас такое, что может задеть Анжеликино самолюбие. И за свой базар мне придется перед ней извиняться. Но она совершенно не обиделась на мои слова.
Просто все получилось как-то спонтанно. Еще вчера я ни о чем таком и не думала. И утром сегодня тоже. А потом проводила Толю, пришла сюда. Ты спал, а я смотрела на тебя и сама себя нахлобучивала. Короче, к тому моменту, когда ты проснулся, я уже была на полном взводе. Даже если бы ты не пошел мне навстречу, я все равно бы тебя изнасиловала. Вот так-то милый, никуда ты не делся бы. Просто бывают такие сумасшедшие дни, когда без мужика готова бросаться на стенку. Сегодня один из таких дней.
В какой-то момент мне показалось, что Анжелике стыдно за то, что только что произошло между нами, и она пытается передо мной оправдаться. И перед собойтоже. Но она тут же разрушила эти мои сомнения откровенной просьбой:
Костя, поласкай меня язычком. Или хотя бы ручкой.
Я ужаснулся: ей все еще мало?!! Учись, ненасытная Ангелина, у своей почти тезки.
Я с надеждой бросил взгляд на часыбез десяти одиннадцать. Отлично!
Нет, лапка, не выйдет. Пора вставать. Ты забыла про дочку.
Еще десять минут, томно прошептала Анжелика и, прижавшись ко мне, опять начала натирать мне лобком мозоль на бедре.
Какие десять минут! Я решительно отлепил ее от себя и выбрался из-под одеяла. В одиннадцать я должен поставить капельницу, а ее еще надо готовить. Подымайся и замени лучше дочке простыню и клеенку. Потом сходи свари кофе. А вот после кофе Я многозначительно замолчал и подумал: «А вот после кофе я сдохну от истощения. Одному мне этой Анжелики чересчур много. Ее бы в барак, так были бы, как говорится, довольны, и волки, и овцы. Вот бы подкинуть такую идейку куму».
Кристина не спала, и когда из-под нее вытаскивали белье, даже попробовала что-то сказать. Но чтобы понять напичканного лекарствами наркомана, находящегося ко всему прочему на ломах, надо иметь богатый опыт работы наркологом. А мне это даже не снилось. И я ни черта не разобрал.
Она же все видела, чем мы сейчас занимались! испуганно шепнула мне на ухо Анжелика.
Даже если и видела, то ничего не поняла, тоже прошептал я. А если и поняла, то уже ничего не помнит. Ты представляешь, сколько в нее закачано всякой отравы? Иди вари кофе. И, выпроводив из комнаты Анжелику, не спеша занялся ее дочкой. Что-то она вела себя чересчур спокойно, как минимум, уже полтора часас того момента, как я проснулся. Ее не выгибало дугой, она не орала и даже не выдувала изо рта пузыри. Не нравилось мне все это. Суставы сейчас должны освобождаться от всего дерьма, накопившегося в них за то время, пока девчонка торчала на героине, а поэтому их должно ломать. И никуда не деться от этого. Неужели, я делаю что-то не так?
Я поставил капельницу, присел на кровать рядом с Кристиной и погладил ее тоненькую ручонку, привязанную жгутом из простыни к кровати.
Все ништяк, Крис, малышка. Мы выберемся из этого дерьма. Знаешь, в древности был такой великий царь-Соломон. И у него на перстне были выгравированы золотые слова: «И это пройдет».