- Это мой шведский стол, - благодушно пояснил Владислав Петрович, свинчивая пробку с бутылки "Смирновской" и набулькивая водку в три стопки. Закусывать рекомендую селедочкой. Замечательная вкуснятина, скажу я вам.
Вася без лишних слов намахнул свои сто граммов и тут же счастливо зарделся физиономией, благодарно блестя мутно-голубыми глазами. Даже ничем не закусил законченный алконавт, в натуре.
Прежде чем приговорить стопарик, я подцепил вилкой ломтик сочно лоснившейся сельди и розово-синий кружочек лука. В единоборстве с водкой закуска - наипервейшее дело. Твой самый верный союзник то бишь.
Вскоре к нам присоединились и остальные гости - директриса с двумя продавцами, ведомые Алевтиной, уже благополучно успевшей избавиться от своего цветастого передника, делавшего ее похожей на прислугу.
Ужин протекал довольно вяло и даже скучно, несмотря на солидное обилие разного рода выпивки и малоуспешные потуги виновника торжества слегка оживить компанию явно "бородатыми" анекдотами и наигранной веселостью. Хозяин дома в своих беспонтово-глупых стараниях дошел до полного маразма - начал вслух читать собственные стишки. Я даже запомнил кусочек одного из них:
Мчится ветер издалека,
Мчится так, что пыль летит,
И измученный жестоко,
Он чуть слышно говорит.
А вот о чем там базарил утомленный ветродуй, я, признаться, успел уже позабыть. Впрочем, не важно - наверняка какую-нибудь чепуху в паре с ахинеей. Конечно, поэзия не мой профиль и в ней я не самый крупный дока, но рифмы показались мне изрядно избитыми и затерто-неоригинальными. Очевидный образчик чистейшего графоманства, короче.
Уже прилично приняв за воротник, Владислав Петрович вдруг вспомнил, что он не единственная творческая личность за столом, и представил меня собравшимся как писателя-детективщика.
- Я детективы не читаю и вообще терпеть их не могу, - моментально и совершенно неожиданно отреагировала на сообщение брата Алевтина. - Это слишком легкая литература. А точнее - низкопробная, предназначенная для одноразового использования. Как презерватив.
Алевтина глупо захихикала, вообразив, видать, что сказала нечто сверхостроумное.
- У вас, сударыня, явно предвзятое отношение к развлекательной литературе, - интеллигентно сдержав порыв раздражения, мягко указал я этой стервозной дуре на ее серьезный недостаток. - Уверен, что мнение такого корифея русской словесности, как Лев Николаевич Толстой, будет для вас авторитетным. А он говорил в свое время: "Всякая литература имеет право на существование, кроме скучной". Вы согласны с данным постулатом великого мастера слова?
- Да, дорогой Евгений, - с видом полного превосходства улыбнулась краешком губ сестра мебельного торгаша. - Но эта цитата ни в коей мере не противоречит моему мнению о детективах и тем более не опровергает его. Книги должны воспитывать людей, делать их чище и нравственней, а не пошло развлекать.
- Подозреваю, что в прошлом вы работали инструктором в горкоме партии. В отделе агитации и пропаганды. Угадал, товарищ Алевтина? - не удержавшись, слегка съязвил я и вылез из кресла. - Покурю на веранде, с вашего позволения.
- Я с тобой, - последовал моему примеру Василий, с явным трудом выбираясь на нетвердых ногах из-за стола. Оно и понятно - бывший спортсмен находится, ясно, уже на третьей стадии алкоголизма, при которой человек хмелеет практически моментально и всерьез. Наглухо, короче.
Из опасения, что подвыпивший коллега запросто может грохнуться с лестницы, я бережно придерживал его за локоток, пока мы спускались на веранду, окольцовывавшую первый этаж особняка.
Вечерний ветерок освежил мое разгоряченное лицо и успешно провентилировал легкие, плотно забитые ядовитыми алкогольными парами. А главное, благодаря вечерне-ночной свежести, тошнотворно-сладкий запах сирени заметно ослаб и сейчас воспринимался мною почти как приятный аромат.
Видать, за неимением поблизости фонарного столба Вася тяжело привалился ко мне и жарко задышал в ухо:
- Жека, не груби так Алевтине. Боком выйдет! Вскорости ее брательник единоличным хозяином "Кардинала" станет. Попомни мои слова, земеля.
Мне уже наскучило быть третьей точкой опоры для этого пьянчуги, и я прислонил его к перилам веранды. Вася повернул ко мне свою кирпично-красную морду и вдруг глуповато заулыбался слюнявым ртом:
- А ведь ты точно в яблочко вмазал - Алевтина и вправду в райкоме партии ране работала. У тебя, Жека, не глаз, а алмаз!
- Ладно, льстить мне вовсе не обязательно - я не баба, - строго заметил я, все же не удержавшись от довольной усмешки. - Поясни-ка лучше, Васек, каким таким манером наш доморощенный поэт владельцем магазина окажется?
- Очень даже простым, - свистящим полушепотом сообщил старший грузчик, хитровански блестя осоловелыми свиными глазками. - У директорши благодаря мне опасные враги образовались. Вскорости, думаю, они помогут ей на покой уйти.
Разглядев на моей физиономии задумчиво-озабоченное выражение, Василий поспешил добавить:
- Да ты не переживай, Жека! Я поговорю с Владиславом Петровичем, и он примет тебя в штат, будь спокоен. Он мне обязан, не откажет. Пусть Алевтина со злости лопнет, коза капеэсэсная!
Я неторопливо закурил, осваивая полученную любопытную информацию. Тезису "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке" я не слишком-то верю, так как часто имел возможность убедиться в его недостоверности, но в данном случае глуповато-честная рожа собеседника и его хриплая речь внушали мне доверие.
Впрочем, хорошенько пораскинуть мозгами в нужном направлении не удалось на веранде появилась директриса "Кардинала". Я культурно-вежливо протянул ей раскрытую пачку сигарет и зажигалку.
- Спасибо. Я не курю, Евгений. Просто вышла подышать, - мягко отстранила мою щедрую руку Зинаида Власовна. Я враз насторожился, так как она при этом слегка пожала мое запястье, словно намекая на что-то или желая привлечь внимание.
Закуривая, я щелкнул зажигалкой и постарался при колеблющемся свете разглядеть выражение лица директрисы. Правда, ничего путного из этого не вышло - мой огонек, отразившись в неестественно блестящих зрачках женщины, раздвоился и вкупе с ее странноватой полуулыбкой сделал Зинаиду Власовну похожей на мистическую Синильгу из известного кинофильма "Угрюм-река".
- Надеюсь, вы не намерены возвращаться за стол? - спросила хозяйка салона-магазина, продолжая интриговать меня своей загадочной "монализовской" улыбкой.
- Почему? Не понял! - слегка удивившись, честно признался я.
- Вас там никто не ждет, Евгений, - сочувствующим тоном пояснила Зинаида Власовна. - Когда вы ушли, Алевтина чуть ли не истерику закатила. Такими нелицеприятными "титулами" вас наградила, что просто уши вянут. Брат, кстати, ее полностью поддержал.
- Тупые людишки с задрипанно-плоским мышлением. Обыкновенного юмора не понимают, - констатировал я, отбросив вдруг сильно загорчившую сигарету. Ладушки. Мне на их "высшее" общество глубоко наплевать с самого высокого небоскреба. Так и передайте этим тупорылым овцам.
- Ничего передавать я не буду, так как тоже ухожу. Наскучило мне данное праздничное мероприятие почти до отвращения, - призналась толстушка и, мило засмущавшись, неожиданно предложила: - Знаете что, Евгений? Пойдемте ко мне. Во-первых, детективы я никогда не считала низкопробной литературой, а во-вторых, в холодильнике у меня зря пропадает фирменная бутылочка "Наполеона". Как истинный джентльмен, вы не можете отказать даме. Соглашайтесь, Женя.
"Любви не только все возрасты покорны, но и все комплекции", - мысленно усмехнулся я, окидывая взглядом телеса Власовны. Чуть было не брякнул: "Простите, дорогая, но много жирного на ночь мне очень вредно". От обидно-язвительного юмора я удержался из-за вовремя нарисовавшейся в мозговых извилинах дельной мыслишки, что "визит вежливости" вполне может дать дополнительную информацию по интересующей меня теме.
- Буду счастлив составить вам компанию, - воодушевленно заявил я, вложив в голос весь бархат мира.
Галантно взяв директрису под руку, я обернулся к Василию, чтоб попрощаться. Впрочем, нужды в этом не было. Бывший боксер явно уже впал в прострацию, и сохранять сравнительное равновесие ему удавалось только благодаря тренированным клешням, намертво вцепившимся в деревянные перила веранды.
Покинули мы дом чисто по-английски. Не поставив в известность хозяина то бишь.
Через пару минут я уже благополучно оказался во владениях директрисы, которая болтала без умолку, должно быть, стараясь за пустым многословием скрыть личное волнение. А может - возбуждение. Ничего удивительного. Я давно привык, что женщины реагируют на меня как кролики на удава. Навроде мошек очертя голову стремятся в огонь то бишь. Инстинкт, никуда не денешься.
- Проходите сразу в гостиную, Женя. Она во втором этаже расположена, как у Владислава Петровича. А я на кухню загляну. Буквально на секундочку.
Повинуясь ценным указаниям начальства, я поднялся на второй этаж. Планировка комнат действительно оказалась тик-в-тик идентичной с соседним домом, а вот их меблировка разительно отличалась. Здесь из-за отсутствия книжных стеллажей гостиная не выглядела кабинетом. Вся комната была обильно устлана коврами, преимущественно ярко-красного цвета. Стулья и кресла заменял большого размера диван овальной формы. Точно такой я уже видел в "Кардинале". Правда, демонстрируется он там как часть спального гарнитура.
Под потолком гостиной радовала глаз хрустальная люстра с многочисленными симпатичными висюльками в виде ледяных сосулек. Из электронной техники здесь были музыкальный центр с колонками и видеодвойка. Оба агрегата престижной фирмы "Сони".
Я по-хозяйски устроился посередине дивана напротив стеклянного столика на колесиках, выполнявшего роль бара. Правда, вина на нем были представлены исключительно "сухими" разновидностями, которые особого уважения во мне не вызывают. Все же я плеснул себе в фужер светло-зеленой болгарской "Виорики", чтоб слегка скрасить затянувшееся ожидание Зинаиды Власовны. Так как нервная моя система терпеть не может полной тишины - даже сплю иногда с включенным радиоприемником, - я дотянулся до музыкального центра и наугад нажал клавишу пятого диска. Из стереоколонок тут же звуковым фонтанчиком забил ритмично-забойный хит Рики Мартина.
- У вас недурной музыкальный вкус, Евгений, - входя в комнату, улыбнулась хозяйка, уже успевшая поменять оболочку. Одежду имею в виду. Вместо строгого темного костюма и туфель на Ней теперь был длиннополый шелковый халат бордового цвета и забавные домашние тапочки с лохматыми кошачьими мордочками. Так как она несла поднос с бутылкой французского коньяка на вытянутых руках, полы халата немного разошлись, и я заметил - без всякого удивления, правда, - что директриса под халатом - в чем мать родила. Совершенно голенькая то бишь. Весьма отважно-смелая женщина, надо признать. Впрочем, возможно, это вовсе и не смелость, а всего лишь банальное бесстыдство.
- А где ваш суженый и домочадцы, если не секрет? - задал я вопрос далеко не из праздного любопытства. Нынче при мне верного десятизарядного "братишки" не было, и перспектива внезапного появления в самый неподходящий момент ревнивого мужа меня, естественно, ни капельки не вдохновляла.
- Расслабься, Евгений. Оснований для беспокойства нет. Нас никто не потревожит, - проворковала Зинаида Власовна, видать сразу поняв, что мой вопрос только верхушка айсберга. - Я живу одна, как и Владислав Петрович. Мы два сапога пара: он - женоненавистник, я - мужененавистница.
- А сестра Алевтина?
- Она лишь приходит к брату помогать по хозяйству, а живет с семьей где-то в районе Химмаша, если не ошибаюсь.
Толстушка устроилась на диване в непосредственной ко мне близости и разлила по рюмкам коньяк из непрозрачно-черной бутылки.
- За что выпьем, Евгений? За успех твоего литературного творчества?
- Давайте чуток обождем, Зинаида Власовна. Пусть коньяк согреется до комнатной температуры. Холодный, он теряет добрую половину своих .вкусовых и ароматических качеств. Зря, мадам, вы его в холодильнике держите, уж поверьте слову крупного в данном вопросе специалиста.
- По всему видать, что ты человек УО, - наигранно опечалилась директриса, возвращая свою рюмку на стеклянный столик.
- В смысле: умственно отсталый? - Я, признаться, даже децал оскорбился где-то на донышке души.
- Только не надо хмуриться, Евгений. Это тебе не идет, сразу на буку становишься похож. Я под УО имела в виду совсем другое: уперто официозный. Любительница сокращенных слов явно еле сдерживалась, чтоб не расхохотаться. Ведь я прозрачно дала понять, что мы переходим на дружеское "ты". Можешь просто по имени меня называть - конечно, когда поблизости нет посторонних. А мой домашний халатик разве не намекнул тебе о новой стадии наших отношений?
- Ладушки, Зина, - легко согласился я на переход к новой стадии. - Кстати, о халате - он у тебя красный, как ковры и обои. Этот цвет тебе врачи прописали?
- Откуда такое странное предположение? - Собеседница изумленно распахнула на меня свои симпатичные глазки-маслины.
- Ну, как же! Красный цвет эскулапы всегда рекомендуют людям с пониженным кровяным давлением, - щедро поделился я глубокими познаниями в медицине, недавно почерпнутыми из одной научно-популярной брошюрки.
- Да? Вполне возможно. Но красный цвет хорошо поднимает не только давление, но и еще кое-что. Особенно у мужчин. - Зинаида лукаво улыбнулась, положив теплую ладонь мне на колено. - Как думаешь, коньяк уже дошел до нужной температурной кондиции?
- Сейчас проверим. - Я взял со столика наполненную до краев рюмку и с некоторой опаской сделал крохотный глоток темно-червонного напитка. Впрочем, беспокоился я совершенно напрасно - "Наполеон" оказался настоящим и качественным, а не грубой дешевой подделкой, в последнее время буквально заполонившей прилавки родного Екатеринбурга.
Музыкальный центр продолжал активно функционировать. Видимо, он был поставлен на круговой режим работы и крутил все пять дисков поочередно. Сейчас наш слух услаждала "Аква", весьма мелодично рассказывая о сложностях кукольной любви.
После нескольких пятидесятиграммовых рюмок замечательно выдержанного коньяка я почти полностью примирился с избыточным весом сидящей рядом женщины и даже начал оказывать ей некоторые знаки внимания. Как-то: несколько фривольные шутки насчет побочного действия на мужские особи возбуждающе-красного цвета и "массажные" нежно-нахальные прикосновения к ее мясистым бедрам и упруго напрягшимся грудям.
- Вижу, Евгений, что ты уже твердо готов перейти от прелюдии к самому действию, - поделилась личным открытием Зинаида, пробежавшись шаловливо-требовательными пальчиками от моего колена до живота.