Гости уехали. А Иван с Волком сели пить виски.
Утром Таранов сказал Волку, что принимает предложение. Волк ответил:
Правильно, Ваня. Ты, конечно, мужик крученый и не пропадешь, но в коллективе-то легче Мы таких бабок срубиммама, не горюй. А на Танцора плюньон же мент бывший. Все чего-то шустрит, вынюхивает. Но мы тебя в обиду не дадим. Ты определенно Козырю приглянулся. А это, поверь, много значит.
Верю, усмехнулся Иван.
* * *
Прошла еще неделя. Иван и Волк безвылазно сидели на вилле. За это время дважды появлялся доктор и триждыпроститутки. Рука у Ивана практически зажила, да и у Волка с ногой обстояло получше.
Милицейские мероприятия в городе и области сворачивались: было очевидно, что беглецы, скорее всего, покинули Владимир. Скрылся и электрик Гришин, да и жена его с дочкой тоже как в воду канули. А они действительно в воду кануливсе три трупа покоились в карьерах к югу от Владимира. А пятьдесят тысяч баксов вернулись к Танцору.
Вечером десятого мая на виллу приехал Козырь с Евреем. Они уединились с Волком и о чем-то беседовали часа полтора. Потом уехали, а Волк принес два новеньких паспорта и сказал:
Завтра едем.
Куда? спросил Иван.
В Таджикистан, Ваня. Дело пора делать.
Глава 6ТРИ СЕМЕРКИ, ГОСПОДА
Душанбе встретил жарой и духотой, яркими красками и запахом плова, восточной музыкой, шепотом фонтанов И Ниез распахнул руки навстречу:
Здравствуй, брат.
Здравствуй, Ниез ох и жарко тут у вас.
Ничего, засмеялся Ниез, в машине кондиционер. Волк представил Таранова.
Сергей, мой друг.
Ниез по-восточному приложил руки к груди:
Рад, сердечно рад, уважаемый Сергей.
И повел их к ослепительно сияющему «мерсу». Следом двигались двое охранниковмолчаливые, сосредоточенные таджики в костюмах, при галстуках, в темных очках.
Сели в прохладу кожаного салона. Охранав «гелентваген» сопровождения.
Сколько нам ехать до Куляба? спросил Волк.
Зачем ехать, Роман? Можно лететь.
Спустя пятнадцать минут «мерс» и джип выкатились на летное поле, и Ниез показал рукой на вертолет. «Ми-8» стоял в боевой раскраскетолько ракет на боевой подвеске не хватало.
Ого! сказал Волк. Персональная авиация?
Мой брат не последний человек в Кулябе, скромно улыбнулся Ниез. Час полетаи мы дома.
Круто, оценил Волк. Внутри вертолета их ожидал еще один сюрприз: в хвосте сидел на откидном стульчике пулеметчик! И пулемет стоял Таранов только головой покрутил. Заворчал двигатель, раскрутились лопасти, разгоняя пыль. Вертушка оторвалась от земли и стала набирать высоту, разворачивая нос к югу. Иван смотрел в иллюминатор рядом оживленно переговаривались Ниез и Волк. Вдали сияли снежные вершиныбелые, будто присыпанные героином.
Ниез перебирал черные четки и блестел черными глазами. Он был красив, умен и образованэтот молодой таджик. Он получил гуманитарное образование в Швейцарии, говорил на английском, французском и немецком и торговал отравой, хорошо разбирался в живописи и музыке.
Вот и Куляб, крикнул, перекрикивая рокот двигателя, Ниез через час полета. Внизу, в долине реки Яхсу, лежал небольшой симпатичный городок
Их снова встретили «мерседесы» и милицейский автомобиль с мигалками. Таранов уже ничему не удивлялся.
Дом старшего брата КурбоноваСухробанеуместно было называть домом, потому что это был дворец, сравнимый с мавзолеем Мир-Сеид-Хамадани. Во дворе бил фонтан, гуляли павлины, в клетке дремал тигр.
Сухробполный, лысоватый мужчина, лет сорока с глазами навыкатевстретил гостей в кабинете, в кондиционерной прохладе. Все здесь поражало роскошью, и Волк невольно вспомнил, как однажды подколол Ниеза во Владимире: значит, с вами расплачивались деревянной валютой? Дровами, бля, с фанерой. Только сейчас Волк оценил состояние семьи Курбоновых. Очень небедный по Владимирским меркам Козырь был нищим рядом с Сухробом. Просто нищим.
И все это богатство построено на героине!
Дорогие гости хотят отдохнуть с дороги? спросил Сухроб.
Нет, уважаемый Сухроб. Гости хотят перейти к делу.
Сухроб тонко улыбнулся: на востоке так не принято, но
Шерали, позвал он негромко. Вошел человек, поклонился, положил на столик небольшой белый пакет. На пакете стояли овальная и прямоугольная чернильные печати с арабской вязью, изображением пальмы, льва и орла и цифрами «777».
Вот, сказал Сухроб, образец товара. Три семерки, господа. Чистейший афганский продукт и мы готовы поставлять его сотнями килограммов. Столько, сколько вы сможете осилить.
Таранов смотрел на холеное лицо Сухроба, и в нем росло желание сбить эту сволочь с ног и запихать в пасть пакет с героином Сухроб посмотрел на Ивана и улыбнулся. Иван ответил широкой улыбкой.
* * *
Переговоры Волк вел одинТаранов в них не участвовал. Волк вернулся через полтора часа раздраженным. Похоже, что-то не заладилось Таранову ничего объяснять не сталзаперся в ванной с телефоном.
Потом снова вел переговоры, снова звонил во Владимир. Вечером им устроили прогулку по городу и экскурсию к границе.
Джипы остановились в горах, и Ниез, указывая рукой вдаль, сказал:
Там уже Пяндж, а за ним Афганистан. Там стоят ваши пограничники. Они-то и создают проблемы
много товару изымают. Жгут. Наверно, и сегодня жечь будут. Если будут, мы увидим отсюда. Я взял бинокли.
А горы вокруг стоялиневероятной красоты и мощи. В закатном пламени их каменные спины горели, и человек ощущал свое ничтожество рядом с этими исполинами.
Подошел охранник с биноклем в руках, сказал что-то негромко Ниезу по-таджикски.
Так, сказал Ниез, пограничники готовятся жечь товар. Не желаете взглянуть?
Двенадцатикратный бинокль приблизил заставу: строения, брустверы из мешков с песком, огневые точки. На вытоптанном, выжженном пятачке собралась группа российских офицеров. Встали по периметру бойцы с автоматами. Бойцы выкатили несколько автомобильных покрышек и грязную бочку. Потом к площадке подкатил БТР. Из него вышвырнули большой мешок. Молодой офицер развязал веревку и вытряхнул на землю массу белых мешочков. Кажется, таких же, какой демонстрировал днем Сухроб, но разглядеть лучше не позволяло расстояние. Три офицера, работая ножами, резали мешочки и укладывали их в покрышки. Еще двое наливали в ведра из бочки какую-то жидкость и поливали покрышки сверху.
Что они делают, Ниез? спросил Иван.
Героин не горюч, Сергей, ответил таджик. Без солярки не горит. Вот они и стараются, сволочи Здесь товарумиллиона на полтора долларов. В розницу, конечно.
Полтора лимона? выдохнул Волк. Ну, козлы Ну, пидарасы!
Один из офицеров поджег факел и сунул его в покрышкувспыхнуло желтым огнем, рванулось пламя, повалил черный дым.
«Почему я стою здесь? подумал Таранов. Почему я здесь? Я должен быть там, среди этих ребят в камуфляже, которые каждый день перехватывают караваны, уничтожают наркокурьеров и жгут отраву».
Он отлично понимал, что никогда не сможет оказаться среди русских лейтенантов, капитанов и майоров, денно и нощно спасающих Россию от дурмана. Онотрезанный ломоть, беглый убийца на нелегальном положении.
А яркое пламя билось, и валил черный дым в вечернее небо.
* * *
На другой день улетели в Москву. Таранов о результатах переговоров не спрашивал, демонстрируя: не мое, мол, это дело, но Волк сам обмолвился:
Не хотят сразу крупную партию подогнать. Страхуются. Хотят для начала пробный шарик прокатитькилограммчик.
В Москве остановились в «Звездной». Снова начались какие-то встречи и переговоры. Приехал из Владимира Козырь, потом Еврей. Приходили и уходили людиузбеки, русские и даже негр В воздухе витал запах Больших Денег.
Иван, спросил Козырь, ты город Выборг знаешь?
Бывал, пожал плечами Таранов. А что?
Нужно съездить Чухонцы интерес проявляют.
Таранов и Волк вылетели в Петербург. В переполненном гадюшнике Шереметьево Иван улучил моментпозвонил из автомата Лидеру.
Господи, сказал Лидер. Иван! Иван, ты где?
В Шереметьево, через два часа буду в Пулково.
* * *
В Санкт-Петербурге моросил дождь. Нормальный петербургский дождь. Таранов смотрел в покрытый каплями дождя иллюминатор «ТУ-134» на панораму города, и у него тоскливо сжималось сердцеразве так возвращаются домой? Разве так?