А вот это уже тюрьма!
Автозак почти вплотную подъехал к дверям корпуса. Из дежурки вышли, на ходу дожевывая бутерброды, конвойные Владимирка принимала новую порцию постояльцев.
Все тюрьмы одинаковы на первый взгляд. Но у каждой есть свое лицо, свои легенды, своя история. История Владимирского централа началась в апреле 1781 года, когда государыня Екатерина II подписала Указ «О суде и наказаниях за воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех губерниях». А уже через два с небольшим года «рабочий дом» принял первых арестантов Сколько их прошло за два с лишним века через Владимирку? Никто не скажет точной цифры, никто не знает. Уверенно можно сказать только то, что их были сотни тысяч.
Иван Тарановодин из них. Один из миллионного населения сегодняшней страны Зэкландии. Этой страны нет на карте России Но в каждой области, в каждом городе есть ее провинции. Только во Владимирской области их 14 (прописью: четырнадцать!)в Покрове, в Вязниках, в Головине в Киржаче, в Пакине, в Мелехове в Александрове в Ликине в Кольчугине. Для малолеток, для женщин, для туберкулезников, для особо опасных ДЛЯ ВСЕХ!
Самое известное из этих «учреждений уголовно-исполнительной системы»Владимирский централ.
Добро пожаловать!
Фотографирование, дактилоскопирование, шмон, медосмотр «Рот открой так закрой. Нагнись жопу раздвинь» баня, дезинфекция Двери, лестницы, коридоры Коридоры, лестницы, двери. Решетки. Решетки, решетки, решетки
Стоять! Лицом к стене.
Звук поворачиваемого в замке ключа. Скрежет. Скрежет, как будто это внутри тебя, в голове, в душе, поворачивают ключ.
Вперед.
Шаги скрежет ключа. Всего в сотне метров от тебясвобода. Троллейбус по улице катит. В нем люди едут. Водитель сидит злойне повезло ему, в новогоднюю ночь работать придется. Непруха, блин, непруха Всего в сотне метров!
Стоять. Лицом к стене.
Звук поворачиваемого ключа икоманда:
Заходи. Тебя тут ждут.
Таранова никто здесь не ждал, и он это отлично знал. Он стоял на пороге камеры, прижимал к животу казенные шмоткиматрас, одеяло, подушку, белье Он смотрел внутрь камеры, которая станет теперь его домом. Возможно, на годы. И камера смотрела на Ивана десятками глаз. А может быть, тысячами. Тысячами глаз тех, кто прошел через эту камеру до Таранова. Время остановилось, все звуки умерли. Не было запахов, не было сенсорных ощущений вакуум.
Пупкарь подтолкнул Ивана кулаком и сказал:
Заходи. Чего встал?
И камера взорвалась возмущенным криком:
Куда? Куда? Нету места! Дышать нечем! Подыхаем тут!
Дверь захлопнулась и ключ повернулся. Иван сделал шаг вперед и сказал:
Здравствуйте.
Несколько секунд камера молчала. Потом от решетки, с нижней шконки раздался голос углового:
Представься людям, горемычный.
Меня зовут Иван Таранов.
Снова тишина, ичерез секундухохот.
Пивовар!
Пивовара к нам прислали!
Ой, не могу Пивовар! А пиво-то где?
Таранов улыбнулся. Он как будто сбросил с себя оцепенение. Он увидел всю камеру сразу: окно в торце, закрытое ресницами жалюзи, длинный стол, табуретки, шконки в три яруса, умывальник, унитаз и человечек с затравленными глазами на полу возле унитазаопущенный Вот это твой новый дом.
Камера в тюрьме называется хата. А сидят в ней люди. Главный в хатеугловой. В хате, куда попал Таранов, угловым был Коля Пароход. Пароход был налетчик и тянул второй срок. А еще Пароход и два его кента были на крюке у кумчасти. Так что попал Иван в эту хату не случайно большой интерес был к Таранову. И Коле Пароходу поставили задачу с Иваном поработать конкретно. Когда смех затих, Пароход сказал:
Ну расскажи людям, Пивовар, что у тебя за делюга и откуда ты к нам заехал?
Таранов коротко, избегая подробностей, рассказал.
Сурьезно, сказал Пароход. И кенты еготощий Петруня и качок Фаракивнули: да, сурьезно. Собственно, им было все равно, по каким статьям залетел в СИЗО пассажир. Главное, что он не из блатных Опер-то поставил задачу жестко: любым способом вытянуть из него все, что можно. Но на блатаря внаглую не наедешьбратва потом спросит строго. А фраерокбудь он хоть какой мокрушникон и есть фраерок. По правильным понятиям, конечно, и фраера щемить ни за что не положено тоже спросить могут. Но лоха-первопроходца легко запутать, создать такую ситуацию, в которой он сам на себя косяков навесит. А когда пассажир совсем косячный, за него никто биться не станет А кум за этого Пивовара подбросил и дури, и спирту. Будет чем Новый год встретить.
Так рассуждал Пароход. До того момента, пока не всплыло в разговоре погоняло: Колобок. И вот тут Пароходу стало кисло. Об убийстве Колобка в централе, конечно, зналиКолобок не последний козырь во Владимирской колоде. Но схлестнулся он с настоящим Козырем Вот Козырь-то, видно, Колобка и отправил на тот свет. И выходит, что Пивовар этот работает на Козыря А кумовскойсука хитрожопаяничего про это не сказал. Сказал только: будет мокрушник. Надо его пригреть, а потом защемить.
Но если этот Пивовар под Козырем ходит, то щемить его опасно. Очень опасно. Начнешь щемить ПивовараКозырь вилы поставит, не начнешькумчасть кислород перекроет. А на голяке сидетьтошно. Хреново на голяке Вот и думай, как жить.
Ну ладно, Пивовар, сказал Пароход, садись чай пить. Ты, брат, в правильную хату попал.
В правильную хату? непонимающе спросил Иван. На самом-то деле он отлично знал, по крайней мере, в теории, что такое правильная хата.
В правильную, Пивовар, в правильную. В ЛЮДСКУЮ. У нас никто никого не щемит. Убираемся по очереди. Захочешьвойдешь в кентовку, не захочешьникто тебя напрягать не будет. Но одному, конечно, трудно
Сели пить чай. У Ивана «к столу» почти ничего не было: сигареты и половина плитки шоколада. Он положил их на стол. Это было встречено с одобрением.
Так началась владимирская эпопея Пивовара.
Потом ему отвели место, и Иван, извинившись, лег отдохнуть. Спать ему не хотелось, но хотелось спокойно обдумать ситуацию. Он прекрасно видел неискренность углового его удивляла поспешность, с какой его приняли в кентовку. Что-то тут не так, что-то определенно не так Ладно, решил Иван, не будем спешить с выводами.
Иван заснул. Это было совершенно нормальновот уже четверо суток он находился в состоянии крайнего напряжения. Даже железный человек устает, устал и Таранов. Он уснул, приснилась синяя гладь воды озера Городно, полет чайки и плеск рыбы в камышах. И озерные лилии, вплетенные в волосы Иришки
Сонотдушина для зэка. Возможность забыться, нырнуть в прошлое, ощутить себя на воле.
Но приходит пробуждение. И сновастены, шконки и соседи, которых ты не сам себе выбрал. Тюрьмаэто постоянный стресс. Это постоянная нехватка кислорода в переполненных и прокуренных камерах. Это круглосуточно горящий свет клопы, мыши, тараканы неопределенность в отношении своей дальнейшей судьбы, отсутствие связи с близкими тебе людьми. В таких условиях сонединственная отдушина для зэка. По крайней мере, в первые дни, пока не привыкнешь.
Иван спал, а Пароход, подкуривши дури, уже строил комбинацию, которая должна была нейтрализовать Таранова. И сохранить лицо перед арестантами. Реализацию плана он наметил на новогоднюю ночь. Под действием дури ему казалось, что план великолепен.
* * *
Новый годон и в неволе праздник. Конечно, у человека, который сидит за решетками, стенами и колючкой, свой отсчет времени. И праздники есть более существенные: письмопраздник, передачапраздник, свиданиееще какой праздник. Но и Новый год грех не встретить.
Тут каждый выходит из положения как может. У кого на столеикра и шампанское. У когоспирт низкопробный, анаша. А кто и кружке чифиря рад безмерно Все, как на воле. Только еще обнаженней и жестче. И намного дороже.
Попрошу к столу, братья, произнес Пароход. В хате началось движение. Таранов остался сидеть на шконке. Ему было нечего положить на стол, а участвовать в празднике на халяву он не считал возможным. Иван сидел и разглядывал самодельные гирлянды, которые появились, пока он спал. У самой решки пристроилась картонная елочка на «снежном» сугробе. Рядом с нейкартонный же Дед Мороз жизнь есть жизнь, и даже в тюрьме людям хочется светлого. Впрочем, в тюрьме этого хочется больше, чем на воле.