Иван не знал, что от него уже ничего не зависит. Что за него все решили Лидер и Председатель. И даже если он уедет со 2-й Никольской, не прикоснувшись к оружию, все равно будет убийцей. Что автомат с его отпечатками пальцев спровадит Колобка на тот свет. И найдутся свидетели Ничего этого Иван не знал, не мог знать.
Распахнулась дверь, и из бани вышел Колобоккраснорожий, распаренный, с неприкуренной сигаретой во рту. До него было всего полсотни метров. Сквозь прицел было хорошо видно, как шевельнулись толстые губы Колобка, видно, сказал что-то Горилле Ну, майор! Что будешь делать? У тебя всего несколько секунд на принятие решения. Несколько секунд, которые определят твою жизнь на многие годы вперед Колобок вытащил зажигалку, поднес ее к кончику сигареты. Таранов вздохнул и навел карабин на огонек зажигалки. Четырехкратное увеличение «ПСО-1» позволяло отчетливо видеть идеально ровный желтый огонек. Пламя зажигалки погасло, кончик сигареты вспыхнул красной точкой. Колобок с видимым удовольствием затянулся и выпустил через ноздри две струйки дыма. Таранов нажал на спуск. Пуля калибром «семь, шестьдесят две» вылетела из ствола со скоростью семьсот тридцать пять метров в секунду. Приклад привычно толкнул Таранова в плечо. Пуля прошила пятьдесят метров темноты, начисто испарив в полете несколько снежинок, и вошла в левый глаз Колобка, а вышла из затылка за правым ухом и вдребезги разнесла шар-светильник.
Над улицей хлестко прокатился выстрел. Колобок кулем повалился на чистый снег, испуганно присел Горилла.
Вот ты и сделал свой выбор, Иван Таранов.
Горилла выхватил пистолет и завертел головой, высматривая стрелка. Он сидел на корточках, прикрываясь корпусом автомобиля. Но голова торчала над блестящим крылом «вольво», была легкой мишенью. Даже без оптики Таранов гарантированно «брал» Гориллу. Голова Гориллы в прицеле «сидела» на вершине угольника прицеливания, за четкими рисками градуировки дальномера и шкалы боковых поправок. Таранов чуть повел стволом карабина и выстрелил. Пуля прошила триплекс лобового стекла сантиметрах в двадцати от головы Гориллы. Только теперь Горилла обнаружил стрелка, мгновенно открыл огонь. На такой дистанции он не имел никаких шансов попасть в Таранова, разве что случайно. Таранов, однако, «занервничал», прыгнул в машину и рванул с места. Он все делал неправильно, как дилетант. Он включил наружное освещение «Жигулей», резко газанул, и машину, конечно, занесло, ткнуло мордой в сугроб. Пришлось давать задний ход. У Гориллы было время отойти от шока, засечь номер и приметы автомобиля: переднее черное крыло на желтом кузове и яркого слоника у заднего стекла В горячке Горилла сделал четыре выстрела, понял, что это глупо, и вытащил из кармана телефон.
Человек в «форде» удовлетворенно выключил видеокамеру.
Таранов бестолково крутился по городу. На Большой Московской он дважды проезжал мимо милицейских автомобилей. На него не обращали никакого внимания. Падал снег. Мимо ярко освещенных витрин с елками, гирляндами, игрушками шли люди. Они жили в предощущении праздникаНового года, нового века, нового тысячелетия
Таранов крутился по городу, ожидая, когда же наконец наберет обороты милицейский маховик. С момента выстрела прошло уже пятнадцать минут. «Уроды», подумал Таранов беззлобно. При желании он мог бы уже стоять в тамбуре электрички «ИвановоНовки-1» ищи-свищи У площади «Трех дураков» его наконец засекли, и на хвост яркому «жигуленку» сел милицейский «уазик». На нем включили мигалку и по громкой связи дали команду остановиться.
Ага, сказал Иван, держи карман шире. Мы сейчас покатаемся, поиграем в догонялки.
Обратной дороги теперь уже совершенно не могло быть, к Таранову пришел кураж. Он утопил педаль газа, рванул в сторону Дворянской. «УАЗ» цепко, как на буксире, шел сзади, непрерывно сигналил и мигал дальним светом. Колеса «Жигулей» выплевывали снежные хвосты, ядовито-малиновый слоник у заднего стекла издевательски помахивал преследователям хоботом.
«Жигули» ка-семь-семь-два, остановиться! Немедленно остановиться. Буду применять оружие!
Таранов свернул на Студеную гору, оттудана Дзержинского. У Октябрьского проспекта к «УАЗу» присоединился милицейский «жигуль».
Семь-семь-два, остановиться! Приказываю остановиться. Открою огонь на поражение.
Сейчас, пробормотал Иван, только штаны подтяну.
Таранов выскочил на Ерофеевский спуск. Машину занесло, протащило боком по встречной полосе. Чудом «желток» разминулся с маршруткой выровнялся, чиркнув по поребрику, и пошел вниз, к Клязьме. В зеркало Иван увидел, что «УАЗ» не отстает, а «жигуленок» с мигалкой закрутился на снегу, юзом развернулся на сто восемьдесят.
Иван выскочил на мост. Мелькнула внизу черная, парящая вода Клязьмы ударил первый выстрел. «Желток» со слоником у заднего стекла шел по шоссе. В свете фар летели тысячи снежинок. Из «УАЗа» снова выстрелили. «Пора заканчивать, подумал Иван, пристрелят сдуру». Он потихоньку начал снижать скорость. Напротив областной больницы демонстративно выбросил в окно карабин.
«УАЗ» догнал, пристроился борт в борт. Молодой сержант с испуганным лицом приоткрыл дверь и показал Таранову автомат. Таранов тоже сделал испуганное лицо, на секунду отпустил руль и показал жестом: сдаюсь.
Из машины он вылез с протянутыми вперед руками. Мигалка озаряла снег синими всполохами, в свете фар мела поземка.
Сдаюсь! закричал Иван. Я сдаюсь. У меня нет оружия!
Он видел, что менты напряжены и нервничают. Еще быкиллера взяли! Черт с ними, лишь бы не начали стрелять.
Я сдаюсь, повторил он, протягивая руки, но сержант закричал:
На землю! Мордой на землю, падла!
Голос у него срывался. Иван лег на снег, снег пах соляркой, остужал лицо.
Руки назад!
Он послушно завел руки за спину. В спину тут же уперся ствол «АКСУ». Потом второй мент придавил его коленом и защелкнул на запястьях наручники. А потом его начали бить. Никакой необходимости в этом не былопросто у ментов сказывался «нервяк».
* * *
В тысяче километров от Владимира, в Санкт-Петербурге, в огромной квартире на берегу Финского залива сидела, забравшись с ногами в кресло, женщина. С экрана телевизора диктор радостным голосом сообщил, что уже сегодня в полночь в эфире «Радио России» прозвучит новый гимн России. Что президент в Ногинске поздравил сотрудников МЧС с 10-летним юбилеем и получил в подарок фирменную футболку
Светлана встала и подошла к окну. В Петербурге было холодно, минус шестнадцать, и западный штормовой ветер. По заливу в темноте катились волны с гребнями, ветер срывал с них пену, нес по воде длинными седыми языками, бросал на береговой припой.
Гораздо менее радостным голосом диктор сказал, что в Грозном резко активизировались боевики растет курс доллара. В обменных пунктах Москвы зеленые бумажки продают по двадцать девять рублей двадцать копеек. Светлана выключила телевизор. Ей было очень одиноко и хотелось плакать.
А когда ты вернешься?
Только в следующем веке, родная.
* * *
В 18.44 попутчик Таранова приехал на улицу Подбельского и зашел в здание Почтамта. Оттуда он позвонил в офис «Анти-клуба». Трубку снял Лидер. Попутчик сообщил, что договор выполнен в полном объеме. Груз сдан, накладные подписаны. Претензий нет. Это означало, что Колобок мертв, Африканец задержан и в процессе задержания не ранен.
Точно? строго спросил Лидер. Информацию о задержании попутчик получил, прослушивая милицейскую волну.
Точно, ответил он. Отчет нужен вам срочно?
Нет, сказал Лидер. Теперь уже нет.
Он положил трубку, откинулся в кресле и прикрыл веки. Он чувствовал себя очень усталым.
* * *
На канале «ТВ-Центр» началась программа «События. Время владимирское». На экране появился подъезд бани на 2-й Никольской и туша Колобка. Снег возле головы был розовым.
Полюбуйся на свою работу вблизи, бросил следак Таранову.
В кабинете СО УВД сидели Иван, два следователямилицейский и прокурорскийи трое оперативников. Таранов был в наручниках, в углу стояла «сайга», на столе лежали документы и вещи Ивана.
Это ошибка, сказал Иван.
В кабинет вошел полковник милиции, кивнул на Ивана: этот? Всех присутствующих, кроме Таранова, он знал в лицо, но почему-то спросил: этот? И все сразу закивали: этот, этот. Полковник оживленно потер руки и сказал: