Мог бы и весь день здесь зря проторчать,сказал, подойдя. Сырцов.Я на минутку решил домой заскочить и то только потому, что деньги забыл. Здорово, Леонид.
Считай, что мне повезло. Здравствуй, Жора,улыбчиво откликнулся Леонид.
Они пожали друг другу руки, постояли недолго так, не расцепляясь, смотрели глаза в глаза. Выжидательно.
Ты всю жизньвезунчик, -- завистливо констатировал Сырцов.В дом ко мне пойдем или здесь поговорим?
Лучше в дом. Надоело на ногах,признался Леонид и, подойдя к «Волге», склонился над открытым шоферским окошком:Стасик, если что срочное по телефону, я в квартире... Жора, какая твоя квартира?
Тридцать третья.
Я в тридцать третьей квартире. Можешь продолжать соньку давить, но на телефонные звонкипожалуйста, постарайсяне забудь просыпаться.
Уж вы скажете, товарищ подполковник!не то восхитился, не то обиделся водитель.
В лифте Сырцов спросил:
Сразу говорить не хочешь?
Сначала кофейку попью. Кофейком угостишь?
Растворимым.
Сойдет.
Отхлебнув из чашки, Леонид еще раз демонстративно осмотрелся. Для Сырцова.
У тебя здесь куда симпатичней, чем на Вернадского.
Ага,подчеркнуто жлобски подтвердил Сырцов,настойчиво глядя ему в глаза. Говори, мол, по делу, старичок, а то мне некогда. Леонид допил кофе, поставил чашку на блюдце. В неустойчивом равновесии (неудачно поставил) она мелко дрожала, издавая противный бряк. Вдвоем дождались прекращения дрожи и бряка, после чего Леонид сказал:
Сегодня ночью убили Марию Елагину. Удушили. Ты был знаком с ней.
Откуда он узнал, откуда? Сырцов ладошкой осторожно погладил край дивана. Ну, ты и дурачок! Кто-то из Леонидовых пареньков в обязательном порядке присутствовал на вчерашнем выпускном вечере. Только вот паренек засек там Сырцова, а Сырцов пареньканет. Плохо это, непорядок.
Твои на вчерашнем сабантуе, мою встречу с ней засекли?
Ну,согласился Леонид.
Деда на тебя нет, Леонид. Он тебе за плебейское «ну» обязательно бы врезал от души,просто так сказал Сырцов.
Что, и Смирнов с ней гоже был знаком?быстро спросил Леонид.
Окстись, милиционер!в ужасе,чур, мол, меня, чур!завопил Сырцов.И уймись, уймись в сыщицком рвении, а то свихнешься.
Не свихнусь,успокоил его Леонид.Значит, Смирнов ни при чем...
Смирнов всегда при чем. Но только не в данном случае.
Ты давно был знаком с Елагиной?
Вчера и познакомился,не соврал, просто на день сократил знакомство Сырцов.
Кто тебя с ней познакомил?
Приятель Коляши Англичанина, журналист какой-то.
Имени-фамилии не помнишь?
Нет,на этот раз уж точно соврал Сырцов. Не хотел, чтобы Леонид понял, что он, Сырцов, хочет поработать с этим журналистом. Отыскать же его для ментов не проблема. Что Леонид и подтвердил:
Ладно. Коляшу потрясем.
Еще что, Леня?Сырцов грубо намекнул на то, что пора и бабки подбивать милиционеру и не отнимать драгоценное время у занятого человека. Леонид встал, прошел к балконной двери, не оборачиваясь, спросил оттуда:
Ты сейчас чем-нибудь всерьез занят, Жора?
Как тебе известно, я работаю в Академии. Преподаю.
Я не о том.
Леонид вернулся к журнальному столику, но не сел. Встал и Сырцов.
Ну что, тебе пора? Ты же начальник. Занятой по макушку.
Занятой, это точно,рассеянно согласился Леонид. И жестко:Ты действительно ничего не знаешь, Жора? И ничего не хочешь мне сообщить?
Подумай. Что я тебе могу сообщить?
Ладно.Леонид протянул ему руку:Но все-таки, если что...
Если что, то да,поспешно и насмешливо согласился Сырцов.
Они подошли к дверям. Леонид самостоятельно (профессионал) открыл сложный запор и уже на пороге сделал грустное заявление:
Ты плохо отреагировал на мое сообщение о смерти Марии Елагиной. Будто знал о ней. Я вынужден тебе не доверять.
И, не дав Сырцову ответить, захлопнул дверь с той стороны.
А Сырцов сел к телефону. В газете Мишани еще или уже не было, а домашний телефон не отвечал. Сырцов помыл чашки, протер до блеска журнальный столик и снова набрал домашний номер Мишани. На первом же гудке трубку была снята, и нахальный голос потребовал:
Говорите.
Ты только что вошел?ни с того ни с сего спросил Сырцов. За что и получил неожиданный ответ:Не. В сортире сидел. А ты кто такой?
Сырцов,представился Сырцов и добавил с повторением, чтобы Мишане стало сразу понятно:Георгий Сырцов.
А-а...без энтузиазма протянул Мишаня. И чего тебе от меня надо?
--Насколько я помню, ты хотел со мной поговорить.
--Именно, хотел. Тогда хотел, а сейчас не хочу.
--Знаешь?прямо спросил Сырцов.
Знаю.
Откуда?
У нас в газете хороший отдел криминальной хроники.
Тебя милиция еще не трепала?
Нет. А за что?
Не понимаешь,насмешливо констатировал Сырцов.Но боишься. Боишься?
- Ничего я не боюсь!вдруг закричал Мишаня.
Поговорить надо,напомнил Сырцов.
Если надо, говори.
Не телефонный разговор.
Тогда приезжай. Адрес в визитке.
Терпеть не мог Сырцов Краснобогатырскую. И узка, и крива непонятным образом, и трамвайные рельсы не к месту. Попрыгал и на рельсах, и на колдобинах, прежде чем пробрался на своей «девятке» к двадцатиэтажному сине-белому дому-бараку, скучно существовавшему в стае себе подобных.
Мишаня встретил его весьма и весьма неглиже: голым по пояс, в грязных вытянутых на коленях до неприличия трикотажных штанах, босиком. Без удовольствия глядя на полужидкое Мишанино пузо, Сырцов спросил:
Порточки на помойке подобрал?
Даже если на помойке, тебе-то какое дело?
Ты оскорбляешь мои эстетические чувства.
Гляди ты! Какие мы слова знаем!искренне удивился Мишаня.
Я много чего знаю,сообщил Сырцов и приказал:В комнату веди.
Не в пример Мишане комната была прибрана. Сырцовский глаз отметил чистый пол, пропылесосенный ковер, свежую крахмальную скатерть на небольшом обеденном столе, идеальный порядок на письменном. Сырцовский глаз обратился к Мишане. Вопросительно. Тот понял:
Сегодня с утра мать приезжала. Убралась.
А сам не убираешься?
Ты хотел говорить. И уже сообщил, что много чего знаешь. Я слушаю.
Что тебе вчера передала Маша?
Ничего она мне не передавала!опять вскричал Мишаня.
Я сяду,проинформировал о своих дальнейших действиях Сырцов, выдвинул стул из-за стола, прочно уселся.Разговор, как я понимаю, будет длинный.
Мишаня тоже уселся. На кушетку. Фальшиво зевнул и сказал:
Если только ты будешь говорить.
С вопросами-ответами у нас с тобой как-то сразу не заладилось. Давай по-другому. Я у тебя просто попрошу: отдай кассету, Мишаня.
Какую еще кассету?
Обыкновенную. Для магнитофона. Которую тебе Маша велела спрятать.
Нету у меня никакой кассеты, нету!
Нет, а кричишь. Почему ты кричишь, Мишаня?
Потому что ты мне надоел.
Я только что пришел. Я не мог тебе надоесть.
Надоел.
Ладно, не будем препираться. Передо мной альтернатива, Мишаня. Несолоно хлебавши и поверив тебе, я удаляюсь понурив голову. Или, не поверив, я тебя связываю, кладу на пол и не спеша произвожу подробный шмон. Хотя, если честно, альтернативы нет: я вынужден буду привести в исполнение последний вариант.
Я закричу,пообещал Мишаня.
А я тебе рот пластырем заклею,пообещал Сырцов.
Мишаня хлопнул ладонями по коленям, поднялся с кушетки, прошел к письменному столу, открыл боковой ящик и, внезапно резко обернувшись, направил на Сырцова маленький револьвер. Приказал:
Выкатывайся отсюда, ну!
Встал и вовсе не испугавшийся Сырцов. Встал и пошел на Мишаню. Медленно.
Выстрелю! Выстрелю!
А с трупом что делать будешь? Расчленять и выносить частями на помойку? Не при твоем пылком журналистском воображении!Он подошел к Мишане вплотную и протянул руку:Дай сюда.Мишаня безвольно, как под гипнозом, отдал револьвер. Сырцов его взял, подбросил на ладони и назидательно продолжил:Если сам не защищаешься, то выстрелить в человека очень трудно, Мишаня. Откуда у тебя эта штучка?
Купил.