Есть еще пузырь.
Хорошо, а то самогон здесь дерьмовый, а на селе надо знать, у кого брать, да и не дадут чужакам.
Зачем самогон? На селе что, магазина нет?
Есть. Только там паленку одну продают. Безопасней самогон пить.
Да, провинция.
Это тебе не Москва.
Даже не Суринам и не Сирия.
А ты что, был там?
Был. Из Сирии прилетел и отпуск получил.
И чего там в реале, Вадим?
Поздно уже, а рассказывать долго. У нас будет еще время обо всем поговорить.
Ладно.
Дуневич покатил в свою спальню.
Галдин обмылся холодной водой, поставил машину за сарай. Потом он зашел в комнату Елены и посчитал, сколько сейчас ей лет. Вышло двадцать. Вадим застелил постель и прилег. Рядом на коврике устроился Султан.
Поутру Галдин вывез Дуневича на улицу, покормил пса, занялся уборкой, а потом и забором. С ним пришлось повозиться, но в конце концов Вадим установил его на место. Он занимался этим до середины дня. Друзья пообедали борщом и картошкой, которые принесла Мария Алексеевна.
Вячеслав, похмелившийся с утра, был дружелюбен. Но не только от водки. К нему постепенно возвращалась жизнь. Он начал понимать, что не брошен, не остался один.
После обеда Галдин заглянул в гараж. Там стояла старая, но довольно приличная «Нива». Дверца открыта, ключ в замке. Вадим провернул его. Машина завелась с пол-оборота, но через пару минут заглохла. Закончился бензин.
Подкатил на коляске Дуневич и сказал:
«Нива» еще ничего. Года солидные, а вот пробега и пятидесяти тысяч не будет. Я на ней только в лес да на дальнее озеро ездил.
Документы на «Ниву» в порядке?
ОСАГО нет, некому делать было. А без страховки далеко не уедешь.
Это дело поправимое. Паспорт на машину у тебя?
Все у меня. Даже права остались.
Я воспользуюсь ею, если ты не против.
А ОСАГО?
Напишешь доверенность. В городе оформлю страховку.
До него еще доехать надо. На селе постоянно патруль ДПС трется. Он не трогает только тачки Сухобокова.
Слушай, Слава, а этот Сухобоков часто в городе бывает?
Откуда мне знать? Впрочем, насчет этого можно с участковым поговорить.
С тем самым, которого еще при назначении купил этот бизнесмен?
Нет, новый участковый вполне нормальный парнишка. Наши отцы друзьями были.
Отец мента жив?
Помер. В том же двенадцатом году.
Что за участковый?
Лейтенант Борисов Михаил Владимирович, двадцать три года, отслужил в десанте, закончил школу полиции и получил назначение в родные места. Живет рядом с церковью и магазином.
Считаешь, с ним можно поладить?
Смотря в чем.
В серьезных делах.
Думаю, можно.
Уверен, что его не купил Сухобоков?
Сто процентов не дам. Где-то девяносто.
Неплохой расклад. Так я доеду до участкового. У него где опорный пункт?
В сельсовете, но он вряд ли сидит там целыми днями. Кроме села на участке еще четыре деревни.
Тачка у лейтенанта есть?
Служебный «УАЗ». Его еще Гвоздь получил, хотел на себя оформить, но не успел. Выгнали раньше. Дуневич посмотрел на часы и спросил: Ты что, прямо сейчас к нему собираешься?
У меня, Славик, всего две недели, уже меньше, а дел предстоит много.
Не связывался бы ты, Вадим. Хватит и того, что мы с Леной пострадали.
Нет, не хватит. Беспредел должен быть наказан. За каким чертом я рискую собой где-то за границей, а на родине правит зло? Не будет этого.
Ты же не крутой спецназовец, а сапер.
Что это меняет? В первую очередь я офицер. Ты, кстати, тоже. Давай-ка я завезу тебя домой, приготовлю ужин, сварю кормежку собаке и поеду. Инспекторы ДПС в селе весь день торчат?
Когда как.
Ладно, прорвемся.
Готовить ужин Галдину не пришлось. К ним зашла Мария Алексеевна, принесла макароны по-флотски и остатки белья.
Она увидела чистоту в комнате, Дуневича, приведенного в порядок, улыбнулась и заявила:
Ну вот, совсем другое дело. Теперь вижу, что друг приехал.
Галдин сварил похлебку для Султана, накормил его.
Слава рассказал, что у них произошло? спросила бывшая учительница.
Да. Мария Алексеевна, может, вы знаете, Сухобоков часто выезжает из поместья?
Да каждый день. Иногда не бывает тут неделями. У него же своя гостиница.
Где эта гостиница находится?
Чего не знаю, того не знаю.
А где конкретно держат Елену?
Я толком ничего, Вадим, не знаю, не выезжаю из деревни.
А Егор, сын ваш?
А что сын? Он каменщиком на стройке работает. Иногда сутками.
Не в компании Сухобокова?
Нет, в другой.
Ладно, сам разберусь.
Женщина внимательно посмотрела на старшего лейтенанта и спросила:
А тебе это для чего?
Вадим промолчал.
Не хочешь говорить. Ну и не надо. Только запомни, с Сухобоковым тебе не справиться, за ним власть. Что ты можешь против нее?
Посмотрим.
Ну, смотри. Пошла я. Завтра обед принесу.
До свидания, Мария Алексеевна.
Галдин проводил женщину, взял канистру с бензином, входящую в комплект служебного автомобиля, заправил «Ниву», осмотрел ее и глянул на часы. 17.20.
«Скоро стемнеет. Оно и к лучшему. Меньше посторонних глаз будет, подумал он. А вот мимо поместья Сухобокова проезжать не следует. Не фиксируют ли камеры, установленные там, машины, проезжающие в деревню? Вроде бы и ни к чему, но кто знает. Надо выяснить, есть ли объездные дороги».
Галдин оставил Султана у машины, вернулся в дом.
Дуневич пил чай.
Слава, вопрос такой. Можно объехать поместье, не выходя на дорогу, ведущую к нему?
Можно, но крюк приличный выйдет. Напрямую всего два километра, по лесу пять.
Но дорога есть.
Есть. Сразу за деревней сворачивай налево. Эта грунтовка идет в Санино.
А чтобы в деревне не светиться?
Дуневич почесал затылок и ответил:
Тогда так. От дома влево где-то километр, у сдвоенной березы поворот направо. Там тоже дорога, она выйдет к грунтовке уже за деревней. Прямо в проулок к церкви, где хата участкового и магазин.
Это другое дело. Не скучай тут без меня, я постараюсь вернуться быстро. Мне еще смотреть твой холодильник.
Лучше бы телевизор починил.
Не показывает?
Красное пятно посередине.
И телевизор посмотрим. Поехал я.
Выпить бы, Вадим. Тревожно что-то на душе.
Это от пьянки. Галдин достал из сумки боевую аптечку, вынул из нее ампулу. Держи. Хороший препарат. Будешь спокоен как удав.
Лучше бы граммов сто водки.
Нет у меня.
А не купишь на селе?
Завязывать пора.
Завяжу, Вадим, отвечаю. Потом, когда ну ты понял.
Ладно, не забуду, возьму. Но ты говорил, что в магазине паленкой торгуют.
Ты хочешь с участковым поговорить?
Да.
Попроси его зайти с тобой в магазин. При нем дадут нормальную, заводскую.
Ладно, видно будет. Но ничего не обещаю.
Прошу, Вадим. Даже врачи говорят, что сразу бросать пить нельзя, надо постепенно. А то организм может сбой дать.
Это какие же врачи такую хрень тебе говорили?
Обычные врачи. Я раз в год на комиссию в район езжу. Вернее, возят меня туда.
Зачем?
Сказал же, на комиссию.
Какую комиссию?
ВТЭК. Не слыхал? Подтвердить, что я не вылечился, чтобы платить мне пенсию как инвалиду первой группы.
А что, это надо подтверждать?
Конечно.
Бред полнейший.
Я-то что. Некоторые без руки или ноги туда приезжают. Как будто новые отрасти могут. Но так положено. Иначе не видать пенсии.
И сколько платят?
Почти десять тысяч.
Что? Человеку, который не может работать, десять тысяч?
А как обычные пенсионеры живут? У Марии Алексеевны восемь тысяч с небольшим. Ну а насчет работы скажу, что руки-то у меня двигаются. Значит, чем-то заниматься могу.
Охренеть! Ну и государство у нас.
Я тебе словно Америку открыл.
Ты и открыл. Беспредел полный. Ладно, пора мне.
Удачи!
Спасибо!
Галдин посадил собаку в «Ниву» и двинулся по маршруту, указанному Дуневичем. Из деревни его никто не видел, хотя это было не важно. От Марии Алексеевны народ узнает, что к Славику друг приехал, так что особо шифроваться не имело смысла.