Может, зря надеялись, нас было двое против четверых, и некогда было думать о пятом.
— Я даю тебе шанс, — сказал Тэп. — Если ты сделаешь правильный выбор, останешься в живых.
Уэбб Холт облизал внезапно пересохшие губы. Он знал, что через секунду на него будет смотреть дуло револьвера Тэпа и что, если Тэп окажется быстрее, ему крышка. Я отвел коня чуть назад, чтобы не выпускать из вида Бада и блондина.
— Седлайте лошадей и убирайтесь, — сказал я.
Неожиданно из кустов появился Зебони Ламберт.
— Можете начинать, ребята, — сказал он нам. — Отсюда вам уже никто не помешает.
Наши противники, как один, покрылись потом. Теперь нас было трое против четверых, к тому же моя винтовка смотрела прямо в живот одному из них. Бад — крутой парень, но не такой, чтобы строить из себя героя. Во всяком случае, не сейчас.
— Ты убил нашего человека? — резко спросил Холт.
— Да, он особенно не возражал, — ответил Зеб.
На минуту воцарилось молчание. Затем я тронул коня, держа Колдуэлла на прицеле.
— Если интересуетесь, — как бы между прочим сказал я, — это пятизарядная винтовка «паттерсон» пятьдесят шестого калибра.
— Уэбб? — Бад Колдуэлл нервничал. «Паттерсон» был нацелен ему в живот с расстояния менее двадцати футов.
— Ладно, — ответил Уэбб Холт, — мы можем подождать. Нас сорок человек, и нам нужен скот. Забирайте его, ребята, все равно он будет наш.
— Уэбб? — В голосе Тэпа послышались нотки, от которых у меня по спине поползли мурашки. — Давай решим спор вдвоем, ты и я. Остальные — свидетели.
— Послушай! — Холт побледнел.
— Ты говоришь, сорок, — очень спокойно сказал Тэп, — а я говорю, тридцать девять, Уэбб. Всего тридцать девять.
Бад Колдуэлл сам поднял руки, а худой парень отступил так быстро, что, споткнувшись, упал и остался лежать.
Блондин не тронулся с места.
— Холт сам бросил вызов, — громко сказал он. — Мы здесь ни при чем.
Уэбб Холт стоял, расставив ноги, правым боком к Тэпу Генри. Револьвер у него висел справа рукояткой вперед.
— Послушай, — сказал он, — не стоит нам… — Он схватился за револьвер, и Тэп два раза выстрелил ему в грудь.
— Хорошо, что ты предупредил меня, что он левша, — сказал Тэп. — А то я мог ошибиться.
Мы собрали коров в стадо и погнали домой. За всю дорогу никто не проронил ни слова.
Я думал об оставшихся тридцати девяти, а особенно о братьях Холта.
Пора нам сниматься с места, и чем скорее, тем лучше.
Глава 2
Мы жили в то время, когда страна была молодой и своенравной, как необъезженный мустанг, мы хорошо знали запах пороха и дыма костров из высохшего помета буйволов. Некоторые попали сюда, потому что сами выбрали свободу и полную опасностей жизнь, другие родились здесь, и иного пути у них не было.
Опасность была нашим постоянным спутником, и мы настолько свыклись с ней, что считали ее естественной частью своего существования. В том, что мы не расставались с оружием, не было никакой бравады, просто человек не смог бы выжить не вооруженным в Техасе середины XIX века, как не смог бы выжить без лошади или еды. Мы научились жить, как индейцы, потому что индейцы пришли сюда первыми, это была их земля.
Мы не могли больше ждать. Бескрайние земли на Западе были нашей надеждой и спасением. В те годы полмира знало, что, если жизнь не заладится, можно уехать на Дальний Запад. Он был в мыслях каждого мужчины. Он давал прибежище безработным, обанкротившимся, одиноким, разочаровавшимся в жизни и любителям приключений. Запад был землей обетованной.
Мы погнали стадо в далекие, неведомые земли, и мой старый знакомый — пятнистый бык — пошел впереди. Он не имел представления, куда гонят стадо, однако имел твердое намерение попасть туда первым. Три с половиной тысячи голов шли следом за Тэпом Генри и отцом.
Фургоны ехали в стороне от стада, куда не долетала пыль.