Нет, Микеле, только ты, я и мать будут знать, и конечно же, Лоренцо. Он поедет со мной, а его заменит его старший сын Сантьяго, он достойный преемник и отличный хирург.
Да, знаю. Я так понимаю, для всех ты просто ушёл в отставку.
Именно, сказал отец, закуривший ещё одну сигару для убийства собственных лёгких.
Есть ещё одно важное дело, о котором я тебе не рассказывал. Никто не знает, но после моего отъезда это станет твоей заботой, сын.
Что за дело?
Отец выглядел так, будто его что-то жжёт изнутри.
Некоторое время я обладаю одной информацией, с которой не знал, как поступить, но пришло время и для этого дела.
Говори, отец, я слушаю тебя. Мне стало действительно интересно.
Отец выпустил дым и внимательно посмотрел на меня.
Дело в том, что у меня есть внебрачный ребёнок, Микеле, и это дочь.
Начало мне уже не нравилось. Многие мафиози имели любовниц, и те частенько беременели, но делали аборт, зная закон. Бастарды не приветствовались в наших рядах.
Что ты хочешь, чтобы я сделал? спросил я отца.
Я не знал, что девушка сохранит ребёнка, она скрыла это. Спустя некоторое время я узнал, но для убийства плода было слишком поздно. Она сбежала вместе с ребёнком, я не стал останавливать, была война с Петром Морозовым. Не так давно мне стало известно, что женщина умерла от передоза, девушка осталась одна. Отец подошёл ближе и положил руку мне на плечо. Когда я уеду, хочу, чтобы ты нашёл и забрал её. Заботься о ней так, как заботишься о братьях. Сейчас ей семнадцать лет, и её зовут Марсела.
Он похлопал меня по плечу и сел в кресло.
Я думаю, что уладить это легко не получится, поэтому не имеет смысла спорить с тобой, отец, хотя мне совсем это не нравится. Но раз она моя сестра, я найду её и заберу домой. Как мать отреагирует на это?
Она не узнает, после моей смерти, когда она вернётся в Италию, ты уже найдёшь Марселе мужа, а до этих пор никто из Общества не должен знать о её существовании и происхождении. У меня есть её фотография, её мать-шлюха оставила это для меня перед смертью.
Отец достал фото девушки, в которой я отчётливо узнал глаза отца и, что интересно, свои глаза. Чёрные вьющиеся волосы, как у Антонио, и улыбку с ямочками, как у Данте. Полный набор Морелло.
Она похожа на нас, Микеле, она Морелло, она наша кровь.
Она наша кровь, повторил я.
Чувство собственничества захлестнуло меня, и, если бы отец позволил, я бы прямо сейчас забрал её, не от жалости или глупой братской любви, а от силы и зова крови.
Где сейчас она находится и кто за ней смотрит? спросил я.
Последний раз она была замечена в Риме, когда её мать была ещё жива, сейчас её след пропал, тебе придётся поторопиться, отправляй своих людей на поиски прямо сейчас. Микеле, русские не должны разнюхать о Марселе, это будет их оружие против нас, даже после смерти Петраего сын пришёл к власти.
Да, долбаный Виталий, которого я вскоре устраню.
Спускаясь вниз, я встретил Антонио.
Микеле, мне звонил Донато, они с Дженаро поймали русского, который проник на территорию нашего завода, видимо, пытался что-то разнюхать.
Где он сейчас? зарычал я, чувствуя подкатывающую ярость.
Они заперли его в подвале, я сказал, что мы сами разберёмся с ним.
Поехали, сказал я, и мы тут же выдвинулись в путь.
Мы подъехали к нашему заводу по производству резинотехнических изделий. Здесь у нас имелся подвал, в котором мы и выбивали дерьмо из наших врагов. Тони называл это подземной камерой пыток.
Зайдя в здание, мы спустились вниз, где нас ждали Донато и Дженаро в специальной комнате, где было стекло, чтобы наблюдать за пойманными нами ублюдками.
Босс, они оба поднялись с кресел.
Где вы поймали этого ублюдка? я кивнул в сторону одного здорового русского.
Он обнюхивал территорию неподалёку от завода, видимо, собирал информацию для Братских.
Виталия? спросил Тони с отвращением.
По всей видимости, ответил я.
Думаю, что нужно отправить для него послание. Как считаете? спросил я, предвкушая вкус крови.
В прошлый раз ему было мало, усмехнулся Тони, тогда мы перебили почти всех его людей, оставив кровавый след за собой.
Парни, вы можете пойти поесть, пока мы с Тони будем веселиться, сказал я.
Как прикажете, босс.
Они вышли.
Я пойду поговорю с ним для начала, это будет совсем не приятно для нашего друга.
Музыка? спросил Тони, уголки его рта приподнялись, и лицо обрело очертания жаждущего крови монстра.
Полагаю, нашему гостю будет приятно услышать П. И. Чайковского, симфонию номер 5, вежливо предложил я.
Не сомневаюсь, сверкнув глазами, ответил он.
Я зашёл в камеру, где сидел русский, и он сразу же заговорил на своём родном языке.
Я тебе ничего не скажу, итальянский ублюдок. Он плюнул на пол, прежде чем заиграла музыка из колонок, висящих на стенах, и он дёрнулся от неожиданной мелодии.
Я так не думаю, сказал я по-русски, так как прекрасно владел пятью языками, и одним из них являлся русский.
На его уродливом лице отразилось удивление и самое любимое мноюстрах. Я питался им как воздухом, стоило моему врагу показать хотя бы малейший намёк на страх, можно было заказывать похоронную панихиду по нему.
Ты можешь резать меня и бить, но я ничего не скажу, выплюнул русский.
Ничего нельзя получить без боли, мой друг. В прошлый раз твоему хозяину не хватило предупреждения, думаю, что, если и в этот раз не хватит, я смогу придумать способ поинтересней. Кстати, заодно заставлю его пожалеть, что отправляет своих собак на мою территорию.
Я закатил рукава и достал свой любимый калабрийский нож из кобуры, глазами я уже отрывал куски от русского.
Попробуем вытащить из тебя всё, что ты знаешь, мой дорогой друг.
Я поднёс нож к его руке с татуировкой медведя на груди, как у всех людей Виталия, и начал медленно вырезать её, забрызгивая кровью свои и его руки, наслаждаясь скольжением металла по живой плоти, и его сдавленные крики были самой сладкой музыкой для моих ушей. Я знал, что Тони так же наслаждается его криками, записывая всё для Виталия.
Этот русский оказался не слишком устойчивым к боли, поэтому через тридцать минут моих любимых способов вытягивания информации в паре с ножом и великолепным Чайковским я обладал весьма интересной информацией от теперь уже покойного русского друга. Мне не терпелось добраться до их главаря и лично перерезать ему горло, но на это требовалось время.
Тони, где электропила? крикнул я брату через стену.
Сейчас принесу, отозвался он.
Через десять минут я закончил. Зашёл к Тони, который сидел на кресле с довольной ухмылкой, растянувшись в кресле.
Это было великолепное представление, и музыка была потрясающая, боюсь, что мне необходимо ещё.
Я взял полотенце и вытер лицо и руки от крови этого ублюдка, моя рубашка была вся в крови.
Я рад, что тебе понравилось. Запись есть? спросил я, чувствуя себя хорошо, выпустив пар и в конце вспоров брюхо ублюдку и отплатив несколько конверсией для подарка.
Конечно, он нажал на кнопку и вытащил флешку. Готово, протянул её мне.
Я предполагаю, нам необходимо отправить эту посылку Виталию как можно скорей, нельзя так долго заставлять скучать его по нам, он может расстроиться.
Наверняка ему очень понравится наш трейлер на будущий фильм в стиле Тарантино, усмехнулся Тони. Назовём его: «Виталий и его порезанные ублюдки-2».
Я рассмеялся.
Виталий молодой и неопытный, этот идиот думает, что может тягаться с нами. Он послал этого шпиона следить за мной и докладывать о каждом шаге, исследуя мои привычки.
Он наш ровесник, заметил Тони. Но ты прав, Микеле, опыта у него маловато, его старик откинул ноги совсем недавно.
Именно, и он жаждет доказать своим людям, что чего-то стоит, но он слишком импульсивный.
Я тоже импульсивный, подметил Тони, и он был совершенно прав.
Только, Антонио, не забывай, я наклонился к нему ближе и с улыбкой постучал себя по виску, ты Морелло, и помимо импульсивности ты обладаешь умом. Я подошёл к нему и положил руку на его шею, пачкая кровью. Ты мой брат и мой заместитель, ты знаешь, что я доверяю тебе именно потому, что ты умный засранец, Антонио.