На шум двигателя вышла Анисимова, прогнала от калитки тощую брехливую дворнягу породы кабысдох, заторопилась к Олегу. Высокая, не толстая, но крепкая, даже мощная костлявая тетка на ходу застегивала куртку и поправляла короткие седые волосы. Жила она в Ильинках с весны до глубокой осени, мало с кем общалась, занималась только огородом и курами, которым осенью собственноручно рубила головы, забирая мясо с собой в город. Весной все повторялось по новой, и так уже много лет, что Олег знал Анисимову.
Все в порядке, сообщила она, я проверяла.
А там что? он махнул в сторону пруда на въезде.
Анисимова помрачнела, отобрала у Олега ключ и открыла-таки неподатливый замок калитки.
Непонятно, она прошла за Олегом во двор, средь бела дня сгорели, когда хозяева в город уехали. Полыхнули разом, как свечки, и в полчаса дома в головешки превратились. Мы затушить пытались, да какое там
А пожарку чего не вызвали?
Олег открыл входную дверь и оказался в прихожей. Воздух был тяжелый и сырой, пахло картошкой и мокрой бумагой. Вдоль стенки на крючках висела старая одежда, на подоконнике лежала стопка пожелтевших газет. Было темно, Олег поставил рюкзак на стул, нашел выключатель, хлопнул по нему раз-другой, но без толку.
Отключили, сообщила Анисимова, и у нее в руках зажегся фонарик, утром дадут часа на два и вечером, с шести до девяти. Как раз хватает воду нагреть, и насос включить и еду приготовить. Привыкайте.
Открытие малость ошеломило: свет в Ильинках на памяти Олега отключали раза два. Первый, когда ставили новую ЛЭП, а второй все само вырубилось во время немыслимой силы грозы, и было это в тот год, когда они с Вадькой закончили школу. С той поры перебоев не наблюдалось.
Магазин закрыли, мост сломали, перечисляла напасти Анисимова, в город в объезд теперь ездим, три километра крюк. Поэтому и пожарка к нам не поехала
Как сломали? оторопел Олег, кто, зачем?
Мост, по правде говоря, был так себе, две плиты через тихую речушку. Однако он здорово сокращал дорогу до ближайшего райцентра, и теперь, чтоб туда попасть, приходится выезжать на федеральную трассу. Кому в голову пришло, интересно?
Говорят, то ли трактор тяжелый шел, то ли бульдозер. Мост и не выдержал. А ремонтировать некому, в администрации сказали, что мы неперспективные, и если хотим мост, то за свой счет.
Олег взял у Анисимовой фонарик, и принялся искать в шкафах свечи и спички. Помнил, что где-то были запасы, еще дед с бабкой покупали, но зря шарил по пыльным полкам, забитым всяким хламом. Попадалась все какая-то ерунда, а нужного не было.
Вы надолго сюда? спросила из полумрака Анисимова.
Нет, недели на две. Дом продавать буду. Не знаете, никому не надо?
Анисимова нахмурилась и спрятала руки в карманы.
Да кому мы тут нужны в этой глуши. А кто захочет, так сам не отдашь
Стало тихо, только с речки доносилось лягушачье кваканье, трещали кузнечики, а из леса прокричала что-то жутковатое большая птица.
Оставьте пока фонарик, сжалилась Анисимова, завтра отдадите. У меня еще один есть, я на всякий случай запасной купила, и батарейки к нему.
Спасибо. Олег отдал ей долг и проводил до калитки. Окна домов через дорогу на Шоссейной и Крайней улицах были черны, и непонятно: пусто внутри, или есть живые.
С фонарем дело пошло на лад. Олег обошел дом, чувствуя себя героем ужастика: светил по углам, то и дело ожидая обнаружить там нечто страшное. Но все было знакомои шкафы с книгами и посудой, и письменный стол у балконной двери, и диван, продавленный и скрипучий. И небольшая комната по соседству, где жили они с Вадькой, сейчас заваленная коробками с разным хламом так, что и через порог не пройти.
И древняя металлическая кровать с толстым матрасом, из которого вылетела туча пыли, едва Олег прилег, пробуя это ложе. Расчихался, повозился, укладываясь, и выключил фонарь. По потолку прыгали дерганые тени, но какие-то расплывчатые, нечеткие. От каждого движения в матрасе пели пружины, по стеклу шуршала крыльями большая темная бабочка, неподалеку орали лягушки. Олег закрыл глаза, накрылся старым пледом и вдруг всей шкурой почувствовал, как время качнулось назад. Он снова школьник, перешел в выпускной класс, что впереди целое лето, а завтра отец привезет сюда нашкодившего накануне Вадьку, и целых три месяца у них все будет хорошо. Они снова дети, бестолковые и любопытные, и жизнь только началась, и столько еще всего в ней будет.
И тут будто когтями по стенке провели, тихий шорох перешел в скрежет, Олег замер. Рядом ворочалось что-то живое, сильное, оно силилось выбраться наружу и грызло доски пола. Или стенкуОлег спросонья не понял, вглядывался в темноту. Глаза привыкли к полумраку и в нем точно было пусто, звук шел то ли из подпола, то ли с чердака. То ли со всех сторон сразу: теперь скрежетало в прихожей, под порогом двери. Бабочка на окне затихла, умолкли лягушки, и только невидимые в темноте зубы точили доски пола и стен. Олег приподнялся на кровати, прислушался. Сон пропал, оторопь тоже, и звук показался знакомым. Это началось не сегодня, и не вчера, звери всегда жили тут, днем прятались от людей, а ночами выходили на промысел. Мыши, поганки, кота на них нет.
Чтоб тебя! Олег хлопнул ладонью по стенке, пошли к черту!
Звук моментально исчез, стал так тихо, что аж уши с непривычки заложило. Олег грохнул кулаком по стене еще раза два, для острастки и снова лег. Спать хотелось зверски, усталость и напряг последних дней давали о себе знать. В Москве толком отдохнуть не получалось, а тут будто домой вернулсяи лежать удобно, и от окна холодком тянет, а воздух пахнет так приятно, туманом и мокрой травой.
Снова скрежет, да такой, будто гигантская мышь грызла ножку кровати.
Пошла ты! Олег врезал по прутьям за головой. Пошел тихий гул, кровать дрогнула, скрежет стих. И едва глаза закрылись, и накрыл сон, все повторилось.
Твари. Олег слез с кровати, и принялся в темноте искать хоть что-то тяжелое. Уронил фонарик, тот закатился под кровать за старый жесткий чемодан из фанеры, обтянутой дерматином. Олег шарил в темноте наугад, врезался локтем во что-то твердое, как оказалось, в узел с непонятными железками. Разбор отложил до утра, нашарил фонарик, включил. У порога мелькнула быстрая тень, ей наперерез кинулась вторая, раздался тихий, на грани слышимости шорох, потом все стихло.
Ладно. Олег снова лег, держа фонарик под рукой, подождите. Я вам устрою.
Мысленно добавил в список к фонарю, батарейкам, спичкам и свечам мышеловки и отраву и решил, что сгонять в город лучше всего с утра, закупить все и наведаться к риэлторам, как и собирался. Подумалось мельком, что дело-то дрянь: Ильинки объявлены неперспективными, следовательно, жилье тут сильно упало в цене. Если только парочка пенсионеров позарится на крепкий двухэтажный дом с печкой, или отшельники типа Анисимовой. А увидев у въезда в поселок пожарища, сразу повернут обратно.
Ладно, посмотрим. Глаза закрывались сами собой, в тишине загудел комар, то ли в реальности, то ли уже во сне. Потом все пропало, а потом кровать принялись грызть с двух сторон. Соскучившиеся мыши устроили гостю сказочный прием, только что на одеяло не запрыгивали. По полу туда-сюда шмыгали серые тени, Олег швырнул в одну ботинком, и вроде как даже попал, судя по сдавленному писку. Потом все стихло, чтобы через пару минут начаться по новой. Чернильная тьма за окнами посерела, из мрака проступили зубчатые контуры дальнего леса и мокрый от росы забор. Вдоль него колыхались крапива и полынь, дальше виднелась одичавшая малина. От лестницы раздался шорохпо ступенькам бежала мышь, оглянулась на бегу, и деловито засеменила вверх.
Чтоб ты сдохла. Олег глянул на часы. Половина пятого, еще бы спать и спать. Плюхнулся на подушку, закрыл глаза, и тут во дворе у Анисимовой заорал петух. Ему вторили еще двое, потом загавкала псина. Олег сел на кровати, вцепился пальцами в волосы. Быстро светало, небо над лесом становилось багровым, потом желтым, потом над елками показался алый край солнца. Мощный луч ударил через тонкие занавески, и шкаф напротив сделался янтарного цвета. От стеклянных створок «зайчики» били точно в глаза, Олег встал и принялся одеваться. Мыши точно испарились куда, в комнате не было ни одной.
Спите, твари? Олег стукнул кулаком в стену, недолго вам осталось. Отдохните пока.