Что? Олег посмотрел на Маринку. Та резала яблоко на маленькие дольки, и вся сосредоточилась на этом занятии.
Наша свадьба, Артем. Она отложила ножик и взялась за бокал, уже наполовину пустой. Тот подрагивал в ее руках, Маринка отпила еще немного и взглянула на Олега.
Не факт. Он взял с тарелки яблочную дольку и сжевал ее, не спеши. Думаю, все получится.
Как именно, он и сам себе пока сказать не мог, в этом уравнении пока было слишком много неизвестных, и с ними надо разобраться уже завтра.
Маринка подлила себе еще, Олег крутил в пальцах пустую стопку. Посиделки начинали его тяготить, уж больно праздник смахивал на поминки: сидят тихо, пью, не чокаясь. Пора сворачиваться.
Ничего страшного, проговорила вдруг Маринка, не переживай.
Сделала хороший глоток, поморщилась, и добавила:
Ничего страшного, если Артема нам не отдадут. Мы же можем навещать его, брать на выходные, как и сейчас. Ничего не изменится
Он не игрушка, оборвал ее Олег, взял, отдал. Я вытащу его оттуда.
Как? Маринка вытаращила глаза, и снова стала похожа на карася. Вид у нее сделался глупый и неприятный, Олег отвел взгляд.
Как? пробормотала она, как ты это сделаешь? У нас нет всех документов, и наша свадьба ничего не решит.
Договорюсь.
Олег поднялся из-за стола, Маринка тоже вскочила, и они оказались напротив. Халатик у нее на груди распахнулся, но Маринка точно этого не заметила. Она одним глотком допила мартини и поставила бокал на стол.
Хорошо, как скажешь. Ты спать?
От ее улыбки стало не по себе. Олег ушел в комнату, закрыл дверь, борясь с желанием запереть ее на ключ. Диван тут был неудобный, красивый, но несуразный, не для сна, и после ночи на нем болела спина и шея. Но всяко лучше койки в ИВС, а двуспальная кровать в соседней комнате достается сегодня Маринке. Ему же сейчас нужно остаться одному, утром понадобится свежая голова и ясный рассудок.
Артем едва не сбил с ног, налетел вихрем. Олег обнял мальчишку, взял за руку и как маленького повел рядом с собой по дорожке к главному корпусу. Детдом помещался на территории старого поместья, от которого остались лишь кирпичные столбы ворот и роскошная липовая аллея. Артем топал, задрав носна них смотрели другие дети, из окон, и те, что проходили мимо или стояли поодаль. Олег ловил их взгляды, тоскливые, пустые, или наоборот, полные злости или зависти. И шкурой чувствовал, что Артему тут не место, его надо забирать, и скорее, пока от такого соседства психика мальчишки не сломалась окончательно. Его пока держит вера в скорое возвращение домой, и лучше не думать, что произойдет, если пацану придется остаться тут навсегда.
Ты за мной? Артем задрал голову. Олег щелкнул его по носу.
Пока нет.
А когда? заныл мальчишка.
Это у них было что-то вроде ритуала: Артем убеждался, что о нем не забыли, и Олег старательно поддерживал в нем эту уверенность.
Надо подождать, Олег улыбнулся, и тут же спросил:
Дрался?
Артем потупился, сбавил шаг.
Дрался, спрашиваю?
Да, выдохнул пацан, пришлось. Он первый начал.
Кто начал и что именно Артем не поделил с кем-то из воспитанников Олег выяснить не успел. К крыльцу подъехала зеленая «волга», из нее выбралась полная высокая блондинка лет под пятьдесят, большая и серьезная. Машина отъехала, женщина повернулась к ним.
Директор, прошептал Артем, пойдем.
И потянул Олега в сторону.
Подожди здесь, я скоро. Погуляй пока.
Он отпустил Артема, но тот и не думал уходить, топал следом, как привязанный, точно чувствовал, что сейчас, может быть, решится его судьба. Директор детдома, Мартынова, важная громкая особа глядела на них обоих в упор, и Олег немного робел. Он раньше уже общался с ней, но сейчас разговор предстоял особый.
Вы ко мне? вместо приветствия бросила директриса.
Да, надо обсудить кое-что.
Это срочно? та придала себе озабоченный вид, у меня скоро обед, а потом совещание в департаменте.
Срочно. Олег подошел к ней, но много времени не займет. У меня есть вопросы.
Артем тенью оказался рядом, Мартынова глянула на него, на Олега, и отступила вбок.
Десять минут. А ты погуляй пока.
Артем нехотя пошел прочь, все оглядывался, а потом спрятался за липой и следил, как Олег следом за Мартыновой скрывается за дверью.
Кабинет директора помещался на первом этаже в самом дальнем углу старого здания. Тут было очень светло и тихоокна выходили на забор, и детские крики с площадки сюда не долетали. Мартынова бросила сумку на стол, села в кресло и показала Олегу на стул напротив.
До комиссии еще две недели, сказала она, и раньше я вам Артема отдать не смогу. Вы можете приезжать как раньше, по выходным, брать его на два часа, но поймите меня
Она прижала ладонь к груди и тяжко вздохнула. Олег кивнул, собрался с духом. Мартынову эту он успел уже неплохо узнать, тетка она была не вредная, но по должности обязанная исполнять все нормы, правила и инструкции. Что свято соблюдала, и Олег не мог ее в этом упрекнутьеще неизвестно, как он бы повел себя на ее месте. Улыбнулся как мог доброжелательно, и сказал:
Две недели, да. Я вот что хотел уточнить: что будет, если я представлю не все документы?
Мартынова приподняла бровь.
В смысле не все? Не поняла вас.
Справку с работы, например.
На этой поганой справке свет клином сошелсяее не было. Вернее, имелась, но старая, от роду ей было три с лишним месяца, и она уже не годилась. Олег хотел заменить ее новой, где указана другая должность, но теперь по ряду причин сделать этого не мог. И ходить вокруг да около бесполезно, Мартыновабаба тертая и мигом его раскусит.
По закону вы должны представить комиссии полный комплект документов, как по писаному выдала Мартынова. Она уже почуяла неладное, и пристально глядела на Олега.
Справка есть, торопливо сказал он, но старая. Ей три месяца. А другой нет.
Стало тихо, Мартынова глядела вбок и постукивала пальцами по столу. Она все отлично поняла, но медлила с ответом, на то была причина. Она знала все: и историю Артема, и что Олег тут буквально прописался, дважды в неделю навещал племянника, и что другие документы в порядке, и что у нее есть план по передаче детей в приемные семьи, и что этот план надо выполнять, иначе начальство не похвалит. И что с Казарцевым вопрос был решен, и вот натеон того гляди испортит ей все показатели.
Раз так, то Артема придется отдать в другую семью, тем, кто документально подтвердит свою способность выполнять обязанности приемных родителей.
Олег спокойно выслушал Мартынову. Ничего нового она не сказала, он примерно так это себе и представлял. Волновало другое.
Когда?
Как только найдутся люди, может, чрез месяц, может быстрее, сказала Мартынова, и добавила:
Желающих много.
Помолчали, зная, что разговор еще не закончен. Мартынова подтянула к себе сумку и принялась вытаскивать из нее набитые бумагами прозрачные папки. Олег прикидывал, как бы подойти к сути вопроса, когда директор негромко спросила:
И что, нельзя ничего сделать?
Проговорила еле слышно, почти шепотом, но Олег ее отлично понял. Покачал головой, Мартынова отвела взгляд, принялась выкладывать бумаги на стол. Олег следил за ней, потом поднялся, прошелся по кабинету. Мартынова молчала, точно чего-то ждала, и выставлять Олега вон не торопилась.
Вы председатель этой комиссии.
Мартынова кивнула, не глядя на Олега. Он сел, взял с ее стола белый квадратный листок и ручку, принялся чертить косые линии, одна строго параллельно другой. Мартынова не мешала ему, лишь поглядывала мельком на синие штрихи.
Помогите мне, сказал Олег, пожалуйста. Сделайте так, чтоб эту справку кроме вас никто не видел. Я не могу отдать Артема другим людям, вы же понимаете.
Понимаю, отозвалась та. Понимаю, что вы толкаете меня на должностное преступление. Это срок, вы понимаете?
Разумеется. Олег написал на листке пятизначную цифру и показал ее Мартыновой. Я тоже все отлично понимаю, и готов оказать посильную помощь подведомственному вам учреждению.
Мартынова чуть прищурилась, откинулась на спинку стула. Глянула на Олега, на листок в его руке, потом в окно. Потом у нее зазвонил мобильник, но женщина скинула вызов. Потом сказала: