То есть ты не имеешь никакого отношения к наркоте, которую мы нашли в мастерской у Алексея Даниловича?
Конечно, не имею. Это его мастерская, а не моя.
Я понял, произнёс спокойным голосом Рябов. Ну, раз так, тогда я тебе объясню, как не твоё станет твоим. Маленькая дырочка в этом пакетике появится. Совсем маленькая. А в куртке твоей обнаружатся следы этой дряни. И дружок твой, чтоб не терять полжизни своей на зоне, охотно подтвердит, что это ты притащил и подбросил наркоту. Как тебе такой расклад? Может, хватит меня на прочность проверять? Я тоже грамотный. Когда моим бойцам по крупному пакостят, я отвечаю гнидам таким, как ты, той же самой монетой. И выбора обычно никакого им не предоставляю.
Не надо меня брать на понт. Я реально не имею к этому никакого отношения.
Рябов закрыл свою записную книгу.
Ладно, сказал он и встал из-за стола. Я тебе дал шанс, но ты не захотел им воспользоваться. Второго шанса я тебе не дам. Слово офицера. Либо ты сейчас начинаешь говорить, либо я поступлю так, как я тебе объяснял. Третьего варианта не будет. Считаю до трёх. Времени думать, у тебя нет. Один
Хорошо, хорошо, только не закипай! Я давно уже сижу у него на крючке. Я как цепной пёс его. Что скажет, то и делаю. У него серьёзный компромат на меня. Но лица этой твари я никогда не видел. Но я его узнаю, если увижу. По телосложению и походке.
Кто он такой?
Больной на голову чувак. Манипулятором себя называет.
Чего ему надо?
Он хочет, чтоб ваш Жаба покончил жизнь самоубийством. И он добьётся этого. Он в любой момент это может сделать. Но ему это не по кайфу Ему надо поиздеваться, помучить и в конце-концов достать основательно.
Рябов захохотал. Этот специфический смех был свойствен майору. Он часто так реагировал, когда в его голове созревали какие-то догадки.
Хорошо, пробормотал он. Готовь свой «Ролтон».
В смысле? Ты мне не веришь?
Майор хохотнул ещё раз. Он раскрыл папку, которая лежала перед ним на столе, достал из неё несколько чистых листов и ручку, и всё это протянул Хванько.
Давай, пиши: когда ты с ним познакомился, какой компромат у него на тебя, что он тебя заставлял делать. Пиши всё. И про наркотик тоже напиши. Где-то вы его взяли, или кто вам его передал. Почему именно вдвоём полезли его подкидывать Короче, пиши всё-всё-всё, что вспомнишь Только знай, если хоть что-то из всего написанного окажется лапшой, я тебя упрячу за решётку за распространение наркотиков.
4.
Участковый Василий Кемарин согласился поговорить с Жабой. Он пригласил Дмитрия домой. Они расположились на кухне за столом, полным праздничных блюд.
Правую руку Кемарина украшал гипс. Нос у него был приплюснутый. Жаба, глядя на этот нос, представил себе несколько ситуаций, из-за чего нос Василия стал именно таким.
Если бы, рождённым в голове, благодаря неуёмным фантазиям Жабы, ситуациям можно было бы участвовать в конкурсе, то в финал сто процентов вышла бы та, в которой он представил, что это родовая травманос сплюснуло, когда его рожали. Он был таким большим, что не пролазил.
Василий поставил на стол пузырь с водкой. Дмитрий сразу отказался. Кемарин понимающе кивнул и налил полстакана себе.
Ты уж извини, я похмелюсь Вчера брат со своим семейством нагрянул. Начиналось всё так безобидно.
Василий залпом выпил содержимое стакана и закусил маринованным огурцом.
Ты хоть схавай чего Ты не боись, я больше пить не буду. Я вряд ли тебе чем-то могу помочь. Я в тот день, когда Ветрова убили, практически все квартиры в подъезде обошёл. Но никто никакой ценной информации мне не дал. Многие ж так устроены, они может, что и видели или слышали, но никто не хочет во всё это ввязываться. Бояться, что их потом следаки затягают, как свидетелей. Сам же знаешь, как у нас всё это делается.
Меня вот, что интересует, заговорил Жаба, выбирая взглядом, с чего бы ему начать. Друзья, знакомые, родственники в конце-концов у этого старика в этом городе имеются? Неужели он вообще ни с кем не общался? Ведь так же не бывает.
Бывают и такие парадоксы в жизни. Детей его больше квартира интересовала, чем он сам. Приехали тут, похороны организовали, теперь думают, как квартиру побыстрей продать, а деньги поделить между собой. Они уже сами в таком возрасте, когда не хочется делать лишних телодвижений.
Жаба взял с большой тарелки бутерброд с икрой и откусил половину. Немного подумав, он поставил вопрос иначе:
Скажи честно, но ты ведь про его знакомых особо и не расспрашивал?
Василий потянулся рукой к бутылке. По мученическому выражению его лица было видно, что ему ничуть не полегчало.
Ну, как же не расспрашивал! ответил он и резко убрал руку от бутылки. Нам же надо было определить круг подозреваемых.
То есть у каждого, к кому ты заходил, ты спрашивал, с кем мог общаться Николай Фёдорович?
Конечно же спрашивал. И у всех соседей спрашивал, может он им что-то рассказывал. Но нет, старик никому ничего не говорил. Он замкнутый был. Жил сам по себе.
Рука Жабы потянулась за вторым бутербродом с икрой, и через несколько секунд тот, как и первый, тоже исчез в его огромной пасти. Туда же успели заскочить котлета и два куска копчёно-варёного куриного рулета.
Что же делать, проскулил с полным ртом еды Дмитрий. Я вот прямо чувствую, что старик успел кому-то всё рассказать. Но вот кому?! Сам поеду к нему во двор¸ буду каждую встречную собаку спрашивать.
Кемарин тяжело вздохнул.
Что я могу тебе сказать по этому поводу? Удачи тебе.
Поначалу Жаба пошёл тем же путём, что и участковый. Он стал звонить в каждую квартиру в подъезде, в котором произошло сразу два убийства. Дмитрий конкретно спрашивал, не рассказывал ли им что-нибудь Фёдор Иванович, и не знают ли они каких-нибудь его знакомых.
Женщина высокая, здоровая такая к нему иногда приходила, сообщила бабулька с пятого этажа. Раза два или три я её точно видела за последних три недели до его смерти. Я знаю, потому что она просила меня входную дверь в подъезд открыть.
А кто она такая? Где живёт? Вы адреса её не знаете?
Откуда мне знать Я как-то в чужие дела с расспросами не привыкла лазить. Она с небольшим пакетом всегда приходила. Передачку явно ему приносила. Гостинцев каких-ниубдь. Но очень-очень мало. И долго она у него никогда не задерживалась. Пять-десять минут, не больше.
Когда Жаба закончил полный обход подъезда, то понял, что зря всё это затеял. Он получил точно такой же результат, что и Кемарин. Только зря потерял время. Выйдя из подъезда, он зашагал к остановке. Он шёл возле пятиэтажного дома. На скамейке под раскидистой ивой громко разговаривала местная алкашня. Дмитрий шагнул к ним:
Добрый день, друзья, произнёс он. Мне ваша помощь нужна. В этом доме, Жаба указал пальцем на четырнадцатиэтажку, убили одного старика. Знаете?
Откуда нам знать? тут же отреагировала неопрятная бабища с фингалом под глазом. Иди мил человек, куда шёл и нас не трогай.
Постой, тут же откликнулся двухметровый детина. Я знаю о ком речь. О Фёдоре Ивановиче. Хороший мужик. Ветеран войны, между прочим.
Да-да, обрадовался Жаба. Именно о нём и речь.
Так что ты хотел спросить?
Не знаете ли вы, были у него какие-нибудь знакомые, с кем он дружил, общался?
Трудно сказать, задумался детина. Я его несколько раз с цветами видел около пятиэтажки. Той, что возле нашего продуктового магазина на Гая. Вот, в прошлое девятое мая там видел и на восьмое марта в этом году видел. Точно-точно видел. Он весь такой цветущий, радостный был.
Жаба извлёк из кармана несколько купюр.
Слышишь, друг, помоги. Они будут твои, если ты мне точно дом и подъезд покажешь, возле которого ты видел Фёдора Ивановича с цветами.
Очутившись возле нужного подъезда, Жаба понял, что ему нужно делать дальше. Увидев молодую женщину с коляской, выходящую из подъезда, он показал ей своё удостоверение и спросил.
Не знаете, не живёт ли в этом подъезде ветеран войны? Женщина, скорее всего.
Да, живёт на втором этаже. В седьмой квартире, а что?
Она сейчас дома?
Дома, дома! И Валентина Максимовнавнучка еётоже дома. Хорошие люди. Их тут все знают.