А на службе он превращался в настоящего охотничьего пса. И снова рысью по следу. Он, конечно, не против, но сегодня вечером у него встреча с Зоей. И будет очень обидно, если работа выйдет на круглосуточную орбиту. Он уже предупредил Зою о такой возможности, в ответ она лишь тихонько вздохнула. Зачем ей вечно занятой опер, когда вокруг столько нормальных парней? Может, сбежать от него, пока не поздно?..
И еще Зоя сегодня отправится на собеседование в коммерческую фирму, возможно, ей предложат работу на тех же условиях, которые выставлял Макогон. На тех же условиях и с той же настойчивостью, и некому будет защитить Зою. Как бы он хотел быть в этот момент рядом с ней, но ведь не будет такой возможности. Вот и как ему теперь работать, когда голова забита такими мыслями?
А работа поджидала Павла у автобусной остановки: толпа вынесла его из троллейбуса и выбросила на Шарова. Леня стоял перед ним в потрепанной кожанке нараспашку, с сигаретой в крепких пальцах. И с осуждением смотрел подбитым глазом.
Ты где вчера был? не здороваясь, спросил он.
С тобой я вчера весь день был, усмехнулся Павел, выразительно глядя на синяк.
Пока они работали в паре, ничего с Шаровым не происходило, стоило его оставить без присмотра, так под глазом вдруг что-то вспухло.
Девушку провожать пошел? все так же с осуждением спросил Шаров.
Он отшвырнул окурок, повернулся к Павлу спиной и пошел, увлекая его за собой.
Кто сказал?
Макогон. Почему ты его не допросил?
Ну ты же допросил.
Да я-то допросил
И что? сдерживая усмешку, спросил Павел.
Макогонмужик здоровый, он его вчера разозлил, а Леня попал под горячую руку, чем не вариант?
Да ничего Шаров потрогал щеку, над которой темнел синяк.
Неужели он?
Кто «он»?.. Леня остановился и резко развернулся к Павлу. Это курдюк?.. Братва подъехала!
Кто?
Я даже понять ничего не успел скривился от душевной боли Шаров.
Ты их закрыл?
Как? Их трое, а я один!.. Да дело не в этом
А в чем? Павел удивленно смотрел на друга.
Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Надо брать машину, людей, ехать за ублюдками, которые посмели поднять руку на капитана милиции. И хорошенько над ними посмеяться. А по-другому нельзя.
Почему ты меня не дождался?
А почему ты мне не позвонил? спросил Павел.
Этот вопрос, как ни странно, застал Шарова врасплох.
Так мобила не работала Он как-то неуверенно хлопнул рукой по карману куртки, в которой у него лежала такая же, как и у Павла, «Моторола».
И сейчас не работает?
Да нет, заработала Не знаю, что там былосимка отошла или батарея
Ты это, успокойся, нормально все! Павел взял Леню за плечи, как будто собирался хорошенько его встряхнуть. Сейчас ты скажешь мне, кто на тебя наехал, и я обещаю, что они ответят за это.
А ты думаешь, я сложа руки стоял? Шильдик у меня кровью умылся. Леня потрогал пальцами сбитые костяшки пальцев.
Шильдик?
Шильдик там был, Брют и еще не знаю кто. Ты ушел, а Макогон им позвонил. Они подъехали, а там я. Они подумали, что это наезд, ну и
Что «и»?.. Они тебя за бандита приняли?
Это Макогон тебя за бандита принял! Ты ему ксиву предъявил?.. Нет, ты нагнал туману и свалил. И мне не позвонил
У тебя же телефон не работал.
Тогда, может, и работал
А ты какого хрена к Макогону сунулся?
Так это, Молдаванина надо найти. А эта сука знает, где он!
Где?
Ну я так думаю, что знает, скривился Леня.
Он мне про Стива говорил.
Про кого? встрепенулся Шаров.
Ты не знаешь, кто такой Стив?
Веня Стивлошадка темная. Но важная. Если Молдаванинпаук, то Стивего финансовая паутина. Молдаванин занимался недвижимостью, отбирал у должников квартиры, бизнес. Макогон в этих делах замечен не был, но все когда-нибудь случается впервые. Возможно, Стив только недавно втянул его в свои черные риелторские схемы. И «крышу» ему предложилот имени Молдаванина. Или даже лично от себя. Разбираться с этим нужно.
Да нет, кто такой Стив, я знаю, мотнул головой Леня. Макогон мне про него не говорил.
Мне проговорился.
Надо было мне сказать.
Ну тебе же Макогон сказал, куда я делся. Пропал я, брат, загадочно улыбнулся Павел. Реально пропал. Влюбился.
Это не оправдание, все так же хмуро посмотрел на него Шаров.
Любовьэто слабость, и я это признаю Ну что, едем за Шильдиком?
Ну, вообще-то, он извинился
И ты его простил?
В какой-то степени Я на нем потом отыграюсь.
А на меня сейчас наехал? едко усмехнулся Павел.
Да нехорошо как-то вышло.
Нехорошо.
Павел действительно должен был позвонить Шарову, поделиться с ним информацией, по необходимости дождаться его, а он забыл обо всем, потеряв от любви голову. А ведь он влюбился, реально влюбился. С одной стороны, это хорошо, но с другойдействительно, косяк вышел. И перед Леней неудобно. Хотя он и сам хорош.
Это я вчера от возбуждения, сказал Шаров.
Не понял. Павел косо глянул на него.
Да Лекарева в ГУВД переводят, на повышение, а меня Леня запнулся и махнул рукой, отгоняя радужные мысли. В общем, рано еще говорить.
Что рано? Тебя на место Лекарева ставят? Павел не знал, радоваться за друга или переживать за себя. Он и сам не прочь был занять должность заместителя начальника отдела.
Ну пока еще не ставят. Мне сначала Молдаванина надо взять.
Тебе взять?
Нам взять Э-э, а ты что-то имеешь против? Ленька нахмурился, с подозрением глянув на него.
Да нет.
Павел совсем не прочь был выбиться в люди, стать таким же крутым волкодавом, как Еникеев, возглавить отдел, да так, чтобы его уважали не за звезды на погонах, а за реальные заслуги. Но все это казалось делом отдаленного будущего, он не спешил, служил, а не выслуживался. А Леня хотел большего, он мечтал о генеральских звездах и не скрывал этого. И должность начальника отделавсего лишь ступенька к этой мечте. И чем раньше он ее займет, тем лучше. Он торопился
А то, если вдруг ты сам захочешь его взять, ты скажи, я буду знать.
Ленька, ты с какого дуба рухнул? Еще не поднялся, а уже башкой стукнулся?.. Тебе начальник повышение обещал, ты его получишь А я подожду Я потом сразу на место Еникеева, улыбнулся Павел, чтобы сгладить ситуацию.
Сразу на место Еникеева? Шаров озадаченно наморщил лоб.
Леня, тебя, наверное, вчера больно ударили? Павел схватил друга за руку и потянул к Управлению. Пойдем, доктор Лекарев тебе клизму вставит. Она мозги хорошо вправляет.
Всю дорогу к своему кабинету Павел находился под впечатлением от разговора. И только потом вспомнил про Зою. И даже порадовался за себя. Он, конечно, влюблен в эту чудесную девушку, но служба есть служба, и очень хорошо, что голова не совсем забита розовыми соплями
* * *
Подполковник Еникеев не шевелился: было непонятно, то ли человек за столом сидит, то ли каменная глыба. Скорее, человек-глыба. Ростом чуть выше среднего, в плечах так себе, а когда появлялся, заполнял собой все пространство вокруг. Он мог сейчас переместиться из-за своего рабочего стола в темный угол кабинета, но все равно останется в центре внимания, потому что всей своей внутренней мощью притягивал к себе взгляды подчиненных.
Павел смотрел на него если не с трепетом, то близко к тому. И даже не терзался обидой. Лекарев действительно уходил на повышение, а на его место прочили Шарова. И не абы кто его двигал, а сам Еникеев, значит, по-другому и быть не должно. Значит, Павел еще недостоин повышения. Значит, ему еще нужно работать над собой. Впрочем, он и так это знает. И работает.
Еникеев долго о чем-то думалугрюмо, напряженно. Подчиненные уже собрались за приставным столом, совещание началось, а он все думал и молчал.
Бакаев повесился, наконец изрек он.
И в кабинете стало тихо, как в холодильнике, в котором повесилась мышь. Или родился мент.
Свидетель по делу Кашимова, пояснил Шаров.
Он и сам был застигнут врасплох этой новостью. Павел видел его реакцию и мог побиться об заклад.