Не торопясь, я выскользнул из гостиной через указанную мне дверь.
В промежуточном помещении справа оказался широкий проход, а затем налево начинался устланный мягким ковром коридор.
Когда именно Бетина заметит мой уход и как скоро она отправится вслед за мной, я знать не мог. Но, так или иначе, в моем распоряжении были буквально считанные секунды.
Слева по коридору виднелась одна дверь. На миг приоткрыв ее и включив свет, я удостоверился в том, что это была столовая. Первая комната справа представляла собой небольшую гостиную с двумя книжными шкафами и пианино.
Еще через секунду я уже был в указанной мне Бетиной комнате. Это была прекрасно обставленная спальня. В ней преобладали голубые и золотые тона. В воздухе ощущался аромат тончайших духов.
Однако все это меня в тот миг совсем не занимало. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы в те немногие секунды, которыми я располагал, попытаться найти какие-нибудь письма, записки, пусть даже конверты, клочки заметок, то есть все то, что могло мне помочь нарисовать себе более точный портрет Бетины. В свете моих планов по отношению к ней это было вовсе не обязательно, но уж если она сама того не сознавая, оказалась вовлеченной в мои замыслы и действия, то, пожалуй, такая проверка никак не могла бы стать совершенно бесполезной.
Обрывки этих мыслей пронеслись в моей голове в то время, как мои руки лихорадочно, с профессиональной быстротой открывали и закрывали ящики, шкатулки, нервно шарили в них и извлекали оттуда немногочисленные открытки, письма, при беглом взгляде на которые я тут же засовывал их обратно, как не возбуждавшие во мне никакого интереса.
Два нижних ящика маленького японского шифоньера оказались запертыми. Прошло несколько томительных секунд, пока я справился с их замками при помощи одной из моих отмычек. Но перед тем, как их открыть, я все же метнулся из предосторожности к двери и выглянул в коридор.
Все было тихо.
Я вновь рванулся к ящикам, выдвинул их и почти одновременно сунул в них обе руки. Тотчас правая рука нащупала под грудой батистовых платочков и каких-то шелковых изделий что-то твердое.
Никаких сомнений в том, что это такое, разумеется быть не могло, и через секунду я переправил в свои карманы газовый пистолет, небольшую пачку патронов к нему, небольшой, но обычно безотказно действующий «Вальтер» и две обоймы патронов.
Заперев оба ящика на ключ, я вновь подошел к полуоткрытой двери, прислушиваясь и пытаясь осмыслить значение неожиданной находки, и сообразить, что именно следовало бы предпринять в оставшиеся в моем распоряжении секунды.
Но, увы! Время уже истекло. До моего сверх меры напряженного слуха донесся из глубины коридора едва уловимый звук: не то шелест платья, не то шорох шагов по ковру.
Я отпрянул от двери и в небрежной позе уселся в кресло, спиной к шифоньеру. Я еще успел подумать, что на всю предшествующую операцию, закончившуюся таким поразительным результатом, мною было затрачено не более двух минут, максимум три, и что поэтому такое скорое появление хозяйки, пожалуй, было несколько преждевременным.
Дверь распахнулась, и в будуар впорхнула улыбающаяся Бетина. В своем красном платье она выглядела более чем восхитительно.
Держа в руке только что опустошенный портсигар, я поднялся ей навстречу и изобразил на своем лице восторг и восхищение.
Итак, Майкл, вы не хотите меня поцеловать? Или вас смущает то, что вы в моем будуаре?
Могу попробовать, если вы позволите.
Я поцеловал ее в губы, но всякое пробуждение во мне нежных эмоций оказалось заглушенным мыслью о том, чтобы каким-либо неосторожным жестом она не коснулась моих оттопыривавшихся карманов. После поцелуя Бетина бросила настороженный взгляд в сторону шифоньера, или мне это только почудилось?
Она уселась в кресло, которое я только что освободил, потянула к себе ящик с сигаретами и предложила мне закурить.
Наступило время немножко поговорить с вами, Майкл,начала она.Я не знаю, что таится в вашей голове, и вообще не знаю, кто вы такой. Думаю, что вы сами должны рассеять все мои недоумения. В противном случае я буду вынуждена прийти к определенному заключению.
К какому заключению?
Она внимательно посмотрела на кончик своей сигареты и после минутного колебания она проговорила:
Мне кажется, что вы используете меня в качестве инструмента в какой-то игре. Не знаю, почему я так думаю, но эта мысль преследует меня. Я ровным счетом ничего не знаю о вас и немножко побаиваюсь. Вы выглядите настоящим суперменом, такие мужчины играют в крутые игры и ничего не делают бесцельно. Так вот, если все, что я сказала, близко к истине, то я хочу принять участие в игре на вашей стороне.
Очень рад этому и благодарен вам, но
Одну минуту. Повторяю, что я целиком на вашей стороне, очень хотела бы быть вам полезной, но при этом я должна знать о вас гораздо больше. Хотя бы для самоуспокоения. Вы видите, что я совершенно откровенна с вами, дорогой Майкл Ну, итак?..
Расположившись в мягком кресле напротив Бетины и слушая ее, я думал о том, что наличие у нее широко распространенного «Вальтера» может еще и ни о чем не говорить. Разрешения на его хранение у нее, разумеется, нет. Револьвер немецкий, а с немцами мы ведем войну, но это тоже пустяки, его имеют все, кому не лень, а вот газовый пистолетэто уже нечто совсем иное. Я его не успел осмотреть, но можно было не сомневаться и в его немецком происхождении. Газовые пистолеты пока еще большая редкость, и наличие такового у леди в столике может свидетельствовать о многом.
Что ж, дорогая Бетина, еще раз благодарю вас за такое хорошее отношение ко мне, но, к сожалению, должен разочаровать вас. Никакой загадки я не представляю. Все у меня ясно, просто и открыто.
Она покачала головой.
Думаю, мой дорогой, что совсем наоборот. Вы представляете собой чрезвычайно опасного человека, это я знала с самого начала. Я уверена, что вы тайный разведчик или еще кто-либо в этом роде. Не правда ли?
Абсолютная бессмыслица, милая моя! Вы просто начитались ужасных романов, которых сейчас уйма, и ваше воображение разыгралось. Однако любопытно, каким образом пришли вы к такой забавной мысли? Что могло вас натолкнуть на такое странное предположение?
Она встала с кресла, едва заметно поджав губы, достала из небольшого буфетного шкафчика виски, поставила молча передо мной на низенький столик.
Благодарю вас, Бетина.
Медленно потягивая виски, я ощущал на себе ее внимательный взгляд.
Она оглядела себя в зеркале, поправила свои пышные волосы, вновь уселась в кресло и на некоторое время задумалась, стараясь, видимо, привести свои мысли в порядок.
Не прерывая ее молчания, я думал о том, как лучше поступить с револьверами и к каким последствиям приведет их кража. Что же касалось Бетины, то я решил полностью отбросить мысль о случайном нахождении у нее этого оружия и о том, что оно могло и не принадлежать ей лично.
С тех пор, как я вас узнала, Майкл,сказала она мягко,начали случаться удивительные вещи.
Вот об этом-то вы обещали мне рассказать, я весь внимание.
Прошлой ночью меня неотступно преследовала мысль, что кто-то за мной следит. Эта мысль оказалась настолько упорной, что я действительно начала верить этому. Затем, когда я уже возвратилась к себе домой, я постаралась убедить себя в том, что все это невозможная глупость, плод моей фантазии, результат некоторой взвинченности нервов.
Это вернее всего. Ну и дальше?
Дальше я отправилась спать, попыталась уснуть Прошло не более десяти минут с тех пор, как я легла в постель и вдруг
Что «вдруг»?
Кто-то попытался застрелить меня через окно.Она повернулась в кресле и взглянула на меня. Она все еще улыбалась, но в ее глазах светилось беспокойство.
Что за чертовщину вы выдумываете, Бетина? Вы в самом деле хотите меня уверить в том, что кто-то стрелял в окно вашей спальни? Но ведь это глупая шутка?!
Подойдите и взгляните в окно, а потом я покажу вам пулю. Она пробила стенной коврик и застряла в стене. Я выковыряла ее ножичком.
Я обошел кровать и обследовал окно. В нем действительно оказалось отверстие и, вне всякого сомнения, пулевого происхождения. Стреляли с дистанции в несколько десятков ярдов.