Так просто?удивился О'Мара. Тодрилл пожал плечами.
Не должно быть никаких трудностей, если уж я найду его,сказал он задумчиво.Не забывайте, что этот Наго сначала работал на нацистов, а затем на «вервольф». Но никогда не был хорошим профессионаломвсегда выполнял черную работу. Возможно, вы для него первое серьезное дело. Они вынуждены были нанять его, потому что у них не было лучших кандидатур. Их подпольный штат, как вы знаете, далеко не тот, что был раньше.
О'Мара кивнул.
Итак,продолжал Тодрилл,в этот момент он, вероятно, чувствует себя в безопасности. Он сейчас уверен, что я потрачу все свое время, чтобы заняться вашим лечением. И никак не может подумать, что вы достаточно крепки, чтобы сразу продолжать работу. Другими словами, он рассчитывает, что у него в запасе час или два, чтобы добраться до Сант-Лисса, сесть в поезд и уехать, я думаю, в Париж. Все всегда едут в Париж.
Тодрилл ухмыльнулся, взглянув на О'Мару.
И еще одно,продолжал он.Наго, я знаю, наркоман. Не забывайте, что он и раньше выступал против французовкак против Сопротивления, так и против маки. А маки все еще неравнодушны к военным преступникам. Как я уже сказал, оннаркоман, периодически страдает от депрессии и боится за свою жизнь, Думаю, что после событий сегодняшнего вечера, когда его товарищ был убитвероятно, кем-то из маки,Тодрилл хмыкнул,для всех это будет выглядеть именно так,он явится сюда до смерти напуганным. Особенно он будет испуган, если встретит на станции человека, который, как он знает, был в Сопротивлении и знал его. И несомненно, сочтет, что наилучший выход из этого положенияпокончить с собой. Я попробую если я найду его.
Со мной все в порядке,сказал О'Мара и вышел из машины,Я подожду, пока вы вернетесь.
Счастливо,сказал Тодрилл. Он вышел из машины и пошел, насвистывая, в город.
О'Мара вошел в бистро. Там было всего несколько человек, которые жарко обсуждали свои проблемы.
О'Мара прошел к оцинкованной стойке. Жирный хозяинего волосы свисали космамиудивленно посмотрел на него.
Что поделаешь,О'Мара пожал плечами.Эти проклятые автомобили. Сначала этот дурак сбивает меняэто свиное отродье, черт побери его. А потом, когда я пытаюсь встать на ноги, он несомненно сознательно, разворачивает машину и переезжает мои пальцы.
О'Мара заказал стаканчик пива и два рогалика.
Ну и ну,сказал хозяин.Вам повезло, что вы живы. Вы должны получить хорошую компенсацию. Вы выглядите далеко не лучшим образом.
Действительно О'Мара выглядел довольно жалко: одна сторона его лицаот переносицы до подбородкапредставляла собой сплошной синяк. Кожа под глазом начала приобретать коричневый оттенок. Обе губы были разбиты. На одной щеке был рваный порез от рукоятки пистолета Мороска.
Он положил рогалики в правый карман, взял пиво и пошел к столику в углу зала.
Положив больную руку на стол, вытащил рогалики и стал есть. У него было сухо во рту, и болели сожженные пальцы. Он надеялся, что не потеряет ногти, не из-за боли, а потому что это будет крайне неудобно; сейчас сама мысль стать хоть чуть-чуть беспомощней была для него невыносимой. Мысли его текли в этом направлении, потому что, несмотря ни на что, он был в великолепной форме и его ждала масса дел,
О'Мара чувствовал себя счастливым. Он был практичным человеком, и с этой практичностью сочетался талант разведчика, что делало его наиболее выдающимся агентом Куэйла.
Для О'Мары, сидящего за столиком в маленьком бистро, события последних шести месяцев и этого дня и вечера были просто ходами в игре, которая, насколько ему было известно, только началась.
Что бы не думал об этом Куэйл.
Он подумал о Куэйле. Куэйл, вероятно, решил бы, если бы знал о событиях этого вечера, что О'Мара кончился. Он считал бы себя вправе думать, что О'Мара достаточно натерпелся, что ему пора отдохнуть. Возможно, он так и думал. А может быть, и нет?
О'Мара ухмыльнулся, прикончил пиво, отнес стакан на стойку, заказал еще один, рассказал анекдот хозяину и вернулся за столик.
Он, сидел там, ел и пил, смотрел из маленького окна, наблюдал за наступающими сумерками и думал о Тодрилле.
О'Маре казалось, что прошло довольно много времени. В бистро не было часов, у него тоже, а спрашивать у хозяина не хотелось. Он решил, что в данный момент время не имеет значения.
Он подумал о Танге. Эти мысли позволяли забыть ему о боли в руке, об усталости, о своем недомогании. Он пытался вспомнить все связанное с ней.
Они встретились однаждыв Аргентине. Он уже знал, что она работает на Куэйла и является первоклассным агентом. И что побывала в нескольких переделках, из которых с блеском вышла.
Он вспоминал. Это было в Рио, и О'Мара, работая с Майклом Келси, интересовался человеком по имени Паскуале Пунтачеловеком со многими именами и говорящим на многих языках.
Пунта появился на некоторое время на сцене, а затем однажды ночью исчез, и его нашли неделю спустя на городской свалке. Вполне обычная история в те дни.
Тангу в то время видели с синьором Эльвадой Интасисомважной персоной, который, как полагали, был тесно связан с руководством гитлеровской резидентуры, в этом районе. О'Мара пошел на вечеринкуу него было дело, связанное с Пунтой. Танга принимала гостей, выступая хозяйкой Интасиса.
О'Мара знал, кто она, что делает здесь. И когда они здоровались, он бросил на нее быстрый оценивающий взгляд, пытаясь составить о ней впечатление.
Он вспоминал теперь, что она показалась ему слишком надменной. Красивая, но холодная и отстраненная. Он думал, что теперь, возможно, мог бы о ней сказать больше. Но теперь это уже не имеет значения.
Теперь он вспомнил Мороска и узколицего Наго
Он очень устал.
Было чуть позже 9 вечера, когда Тодрилл вошел в бистро. Потухшая сигарета торчала у него изо рта. О'Мара подумал, что он чем-то озабочен; когда он концентрируется на чем-нибудь, забывает про свою сигарету. Его интересовало, о чем думает Тодрилл.
Его левая рука очень болела. Боль непрерывно пульсировала во всей руке до локтя. Он размышлял, когда же заживет рука и когда же он сможет обратиться к врачу. Мысль о заражении крови пугала егоему очень нужны были руки, и он понимал, что ему недели, а то и месяцы придется бегать по врачам. Он тихо выругался.
Тодрилл вошел и сел напротив О'Мары. Он вспотел, чтобы заметить это, нужно было присмотреться, но влажный лоб бросался в глаза. Лицо было довольным.
Ну какспросил О'Мара.Выпьешь?
Обожди немного. Скажи, как твоя рука? Очень болит?
Бывало и хуже,усмехнулся О'Мара.Видел ли ты нашего приятеля?
Тодрилл негромко засмеялся. Смех был булькающий и немного циничный. Он вытащил окурок изо рта, бросил его на пол и растоптал.
Приятелясказал он тихо.Вот как.Он посмотрел на растоптанный окурок.
Ну, как дела?спросил О'Мара.
Тодрилл улыбнулся О'Маре, встал и пошел к бару. Громким голосом заказал двойной вермут и вернулся с выпивкой в руке.
Как раз то, что я и думал,сказал он.Точно так, только немного более грустно, если ты меня понимаешь. Этот НагоТодрилл пожал плечами, взял вермут и выпил его одним глотком.
Продолжай,сказал О'Мара.Ты любишь театральные эффекты, не так ли?В голосе О'Мары было восхищение.
Тодрилл засмеялся и кивнул.
Я люблю все рассказывать подробно и действительно очень доволен всем, что произошло. Было все так, как я и думал. Я пошел прямо на станцию. Там, в конце платформы, есть небольшой зал ожиданияветхое здание. На путях стоял поезд, отправляющийся в Париж в двенадцать минут девятого.
Он был там? спросил О'Мара.
Он был там,повторил Тодрилл.Сидел на скамейке, вжавшись в угол, и выглядел очень подавленным и больным. В зале ожидания больше никого не было.
О'Мара ухмыльнулся.
Должно быть, это было то, что ему нужно.
Нет,сказал Тодрилл,ему это не очень нравилось, потому что когда я вошел и показал ему пистолет, он посмотрел на меня глазами собаки, которой собираются перерезать горло. Впрочем, с такой безнадежностью, что, казалось, его ничего не волновало.
Думаю, что он просто устал,сказал О'Мара.
Это верно,кивнул Тодрилл.Я думаю, ему был нужен наркотик. Прошло слишком много времени с тех пор, как он принимал его в последний раз. Ему явно была нужна доза. Я поговорил с ним почти по отечески.