Да, это пассивная позиция, но она, по крайней мере, логична. Должен же человек чем-то заняться по выходе из тюрьмы!ответил Феллс.
В этом-то все и дело,заметил Куэйл.У меня есть для вас одно предложение, и я надеюсь, что оно вам понравится. Допустим, что самое главное для насэто то, что мы сами о себе думаем. Именно мысли человека и накладывают отпечаток на его жизнь. Думаю, вы согласитесь со мной, что по выходе из тюрьмы и мысли ваши будут невеселыми, и вам придется нелегко. Вы проведете остаток дней в размышлении, почему эта женщина, из тех, кого обычно люди вашего круга обходят стороной, заставила вас совершить этот дурацкий поступок. Вы потеряете много времени в гаданиях, как все-таки она сумела заставить вас подсунуть фальшивый чек! Ведь это она подтолкнула вас на преступление, уж я-то знаю. Она выполняла чужой приказ. Почему? Причины не так уж много значат, но, тем не менее, это факт.
Понимаю,ответил Феллс.Она была пешкой в чужой игре!
Совершенно верно,подтвердил Куэйл.Именно пешкой в чужой игре. Только не горячитесь! От этого никакого толку. Лучше послушайте меня. Я хочу предложить вам альтернативу жалкому будущему. В ней нет ничего особенно приятного, но она даст вам куда более интересное времяпрепровождение, и, может быть, удача еще улыбнется вам.
Я слушаю,отозвался Феллс.Вы очень занятный человек.
Хорошо сказано!сказал Куэйл, усмехнувшись.Вы, верно, и сами не собирались так удачно выразиться. Вот что я хочу вам предложить: есть люди, которые думают, что мы стоим на пороге еще одной войны, самой чудовищной, которую только знал мир. Правы они или нет? Это не мое дело, но я готов к любым событиям. Я слежу за ними и делаю логические умозаключения. Мне нужны одно-два доверенных лица, люди, подобные вам, наделенные умом и воображением, мужественные и дисциплинированные. Вы действительно мне идеально подходите!
Счастлив слышать, что хоть в чем-то являюсь идеалом,ответил Феллс,но, ради бога, расскажите мне о вашей альтернативе.
Пожалуйста, я буду как можно более краток,сказал Куэйл.Вот как мне видится ситуация. Вы пройдете через военный трибунал, где вам будет предъявлено обвинение в обычных воинских правонарушениях. Потом вы предстанете перед гражданским судом. Вас обвинят в фальсификации и использовании подложных документов, а это уже не шутка! Но я устрою так, что вы предстанете только перед военным трибуналом.
Смотри-ка!заметил Феллс.Это становится уже интересным.
Вот мое предложение,сказал Куэйл.Учитывая услуги, которые вы мне окажете в дальнейшем, я смогу изменить содержание обвинительного акта военного трибунала и провернуть другое дело. Вы предстанете перед военным трибуналом совсем по другому поводу, достаточно сенсационному и драматичному.
Какому?спросил Феллс.
Кража военных документов, касающихся национальной обороны, с целью перепродажи их иностранной державе,любезно разъяснил Куэйл.Вас признают виновным. Вы будете разжалованы и заключены в тюрьму сроком на пять лет. Наказание вы будете отбывать в Англии. Спустя три или четыре недели вас освободят. Вы, так сказать, выйдете через заднюю дверь. А за ней вас буду поджидать я.Куэйл сардонически улыбнулся.Понятно?
Понятно,ошеломленно ответил Феллс.А что произойдет потом?
Куэйл медленно затянулся:
Вам придется пройти очень трудную подготовку. Надо будет научиться оставаться абсолютно никем не замеченным, но я выхлопочу для вас какое-нибудь спокойное занятие. Не забудьте, что официально вы еще находитесь в тюрьме. По правилам, вас освободят только в 1938 году. А у нас сейчас только 1933. Да, я думаю, что это достаточно точно.
Что именно достаточно точно?спросил Феллс. Куэйл закурил еще одну сигарету.
Война разразится еще до 1940 года,сказал он.Германия готовится к ней день и ночь. Война будет беспощадная. Если ее и не будет, это ничего не меняет. А если она начнется, у нас с вами будут полные карманы, поверьте. Может, ваша работа будет не очень приятная, зато срочная и необходимая. Улавливаете?
Феллс кивнул головой.
Куэйл продолжал:
Вот тут вы и появитесь на сцене. Порассуждаем немного. Как только новость о вашем появлении на военном трибунале и приговоре окажется в газетах, германские разведслужбы набросятся на вас, как кошка на мышь. Я сильно ошибусь, если стану утверждать, что эти службы не попытаются связаться с вами сразу же после вашего выхода из тюрьмы (я имею в виду официального). Тем лучшевы будете готовы к их приему. Вы разыграете обнищавшего, отчаявшегося экс-офицера, который не думает ни о чем, кроме денег. Ясно вам?
Ясно,ответил Феллс.
Прекрасно,сказал Куэйл,мне это может очень пригодиться. Вы видите, не правда ли, что моя альтернатива надежна. Да, вы потеряете доброе имя и останетесь без друзей Но вы будете знать, что сделали что-то полезное, вместо того, чтобы остаток жизни шататься по свету, берясь за любую работу, не имея ни гроша, не переставая проклинать себя и спрашивать, как могло случиться, что вы уступили той женщине в истории с фальшивым чеком. Вы будете чувствовать удовлетворение от того, что, ухудшив свою участь, вы позволили вытащить себя на военный трибунал и предъявить вам обвинение в наиболее гнусном из воинских преступлений, но вы принесли себя в жертву интересам своей страны!
Куэйл достал из кармана пиджака шелковый носовой платок и промокнул лоб.
О боже,произнес он.Как утомительны эти драматические речи!
Ну, так что же?..спросил он через минуту.
Вы говорите серьезно?спросил ФеллсОткуда мне знать, что это правда?
Куэйл снова взял сигарету:
Вы форменный идиот!холодно ответил он.Как бы я смог до вас добраться? Вы находитесь под строгим арестом и не имеете разрешения ни с кем видеться. Почему, как вы думаете, от вашей двери убрали часового? Ну же! Отвечайте!
Понятно,ответил Феллс и надолго замолчал.
Скажите,вновь начал он.Мой командир сказал, что нет никакого способа повлиять на индийца, который настаивает на моем осуждении за подделку. Он хочет отомстить во что бы то ни стало: око за око, зуб за зуб. Он ненавидит англичан. Но вы утверждаете, что, если я приму ваше предложение, он откажется от обвинений в гражданском суде. Почему?Куэйл улыбнулся:
Правильный вопрос,заметил он.Но вы, очевидно, не знаете моего метода.
Я не знаю вашего метода,ответил Феллс.Но я предпочитаю знать, как вы сможете помешать нашему индусу продолжать свои нападки в то время, как все, начиная с полковника, пытались его остановитьи все впустую.
Куэйл сказал со вздохом:
Не в моих привычках давать разъяснения таким людям, как вы, но я не выдам тайны, если и расскажу вам, в чем дело. Даже если вы проболтаетесь кому-нибудь, вам все равно не поверят. У полковника и прочих нет способов давления на него, кроме обычных, в рамках закона; то есть если он упорно рассчитывает на то, что юстиция поможет ему насладиться местью, нет средства ему помешать в этом. Но,он снова улыбнулся,если я прибегну к своему методу, он перестанет упираться.
Феллс перебил его:
Об этом я и хочу узнать. О вашем методе.Куэйл коротко хохотнул:
Ваша семья родом из Ирландии и принадлежит к очень гордому клану, соблюдающему семейную честь. У меня на службе находится один молодой ирландец. Не исключено, что он ваш дальний родственник. И не исключено, что если встанет вопрос о чести семьи, то Короче, если ваш индус будет настаивать на привлечении вас к ответственности, то с ним может случиться нечто, достойное сожаления темной ночью Мне кажется, что главной добродетелью этого индуса является смелость
Феллс сказал:
Понятно. Я вижу, вы располагаете совершенно исключительными методами убеждения.
И вы не ошибаетесь!ответил Куэйл. Феллс, подумав с минуту, сказал:
Предположим, что я приму ваше предложение и позволю, чтобы меня обвинили в этом преступлении. Допустим, что я проведу в тюрьме, как вы говорите, не больше двух-трех недель. А что мне придется делать по выходе из тюрьмы?
Куэйл ответил:
А это уж моя забота. Выбирайте одно из двух. Поймите, что я делаю вам чрезвычайно великодушное предложение.