И Марина стала одеваться.
У нее была старая модель «жигулей» еще итальянского выпуска, гораздо надежнее нынешних, разукрашенных хромированными железками. Такая машина в Южном порту стоила целое состояние. Через своих пациентов Марина легко могла бы достать зимнюю резину с шипами, но не удосужилась. Впрочем, снегопад прекратился, а улицы были чисто убраны.
По меньшей мере трое постовых гаишников записали номер одиноких «жигулей», которые, как показала проверка, принадлежали врачихе из районной поликлиники. Поэтому ее не стали останавливать и проверять документы. Врачи по ночам без дела не носятся, сломя голову. Лучше не трогать их. Дай Бог, чтобы и к тебе в случае чего так же спешил доктор.
За два дома до Зининого Саша попросил остановиться.
Отсюда я пойду пешком. Тут рядом, за углом. Вас не должны там видеть. Он открыл дверцу. Спасибо вам за все, Марина
Какое еще спасибо? сердито ответила она. Я жду тебя здесь.
Не надо, вздохнул Саша.
Нет, надо!
Опять они испортили ему все удовольствие. И двух часов не прошло, как Перминев вернулся в Международный торговый центр, а его снова вызывало начальство.
При виде подчиненного генерал побагровел. Ворот рубахи расстегнут, под мышками темные пятна от пота, глаза смотрят в разные стороны Славно веселятся его сотруднички!
Вы кретин, Перминев, тупица и идиот.
Иноземцев встал и вышел из-за стола.
Все указывает на Калягина. Вы хоть понимаете, что это значит? Генерал отхаркнул и сплюнул мокроту в носовой платок. Хотите знать, кто его вычислил? Кремлевская служба безопасности. Ну, что вы теперь скажете, а?
Перминев молчал, лихорадочно перебирая в уме возможные для него последствия и прикидывая шансы выпутаться. Может, ошибка? А может, просто какая-то сволочь копает под Калягина? Не мог же он в самом деле быть шпионом. Самый молодой, самый умный из них. Его человек, Перминева! Вот это-то и было самым скверным.
Генерал грохнул кулаком по столу. Он видел Перминева насквозь, читал все его трусливые мыслишки.
И не надейтесь, язвительно произнес Иноземцев. Нет никаких сомнений, никаких, ясно? Вы хотите знать, почему я так уверен? Час назад мне позвонил один старый дружок и сообщил об этом. Один мой старинный собутыльник. Сам мне позвонил Снова хочет дружить со мной Генерал закашлялся и сплюнул на пол. Он взял со стола стакан с водой, выпил глоток и добавил:Хорошо еще, что я успел предпринять кое-какие шаги.
В кабинет без стука вошел шифровальщик и протянул генералу узкую полоску бумаги.
Когда это пришло? быстро спросил Иноземцев.
Тридцать секунд назад, товарищ генерал. Я к вам прямо из аппаратной.
Генерал топнул ногой.
Передайте: пусть его немедленно берут. Немедленно! Кругом, бегом марш.
Он подошел к Перминеву, помахивая бланком шифровки.
Вы допросили этого юношу, Сашу Лезина?
Конечно. Он ничего не знает.
Что вы с ним сделали?
Отпустил. Вы же сами хотели, чтобы все было по-тихому. Держать его дальше не было смысла.
Не было смысла? Генерал потряс бумагой перед самым лицом Перминева, задев его по носу. Смысла, говорите, не было?! Только что мальчишку видели на улице Качалова рядом с домом, где живет домработница Калягина. Вы и здесь связи не видите, идиот?
Генерал отвернулся и Пошел к себе за стол. Усевшись, он буркнул:
На этот раз мальчишку доставить сюда. Я сам с ним побеседую.
Саша никогда еще не был в охраняемых жилых домах. Дверь в дежурку была неплотно прикрыта, и он на цыпочках прошел мимо, стараясь даже не глядеть в ту сторону.
Потапова жила на десятом этаже. Лифт, громыхнув дверью, загудел так, что, казалось, разбудит весь дом.
Зины дома не оказалось, но Саша предусмотрел и такой вариант. Он достал из кармана кусочек мела и уже было собрался нарисовать условный знак на дверном косяке рядом с замком, но остановился. Паркер велел только предупредить об осторожности. Какой сигнал он должен оставить теперьпосле того, как побывал на Петровке?
Подумав немного, Саша решил все же не отступать от инструкции и нарисовал один крест в кружке.
В тот момент, когда он выходил из парадного, охрана получила ответ на первое свое донесение. Двое догнали его у подъезда, один обхватил за шею, второй ткнул кулаком в живот. Тут же подлетела черная «волга», и Сашу запихнули на заднее сиденье.
Он только открыл рот что-то сказать, но беспокойного парня тут же стукнули кулаком по головечтобы не переполошил округу. Саша тихо простонал и затих, обмякнув на сиденье.
Охранники порадовались, что клиент попался легкий, хотя даже понятия не имели, кого они схватили. Доехав до Лубянки, они с удивлением обнаружили, что задержанный лежит без сознания. Один из них потрепал по щеке безжизненную фигуру и посоветовал не валять дурака, пригрозив, что будет хуже.
В итоге им пришлось тащить задержанного на себе. Забросив его в камеру, они поболтали с дежурным, а потом, посоветовавшись между собой, все-таки решили вызвать к задержанному фельдшера.
Тот был в буфете и наотрез отказался куда-либо идти, пока не доест. Когда наконец он добрался до камеры, Саша Левин был мертв.
Марина Александровна подождала двадцать минут, затем вышла из машины и завернула за угол. На улице не оказалось ни души, лишь свежий снег на тротуаре был испещрен следами. Но их было слишком много, чтобы разобраться. Марина вернулась в машину и включила печку.
Через час она сделала круг по окрестным переулкам и вернулась на прежнее место.
В четыре утра Марина развернулась и поехала домой. Спать она не могла и сидела за обеденным столом рядом с пианино, на котором недавно ее гостям играл Саша. Небо за окном начало сереть, когда Марине почудилось, что она слышит аккорды «Сатанинского концерта».
Она вспомнила Сашину притчу об его исполнителях и подумала, что теперь можно продать пианино. Она уже знала, что больше никогда ее молодой друг не будет играть на нем.
Под утро на Мурманск обрушился ураган невиданной силы. Даже сквозь наркотический дурман Лена услышала вой ветра и проснулась. Она уже смирилась со своим положением. Человек в штатском растолковал ей, что все делается для ее же собственной безопасности, а оглушенный транквилизаторами мозг воспринял это, как должное.
Обращались с ней хорошо. Деревенского вида тетка убиралась по утрам и готовила завтрак. Вечером на пару часиков приходила посидеть с ней домохозяйка из квартиры напротив. А в промежутках Лена спала и спала, блуждая в ярком мире сновидений.
Однажды Лена спросила, почему к ней не приходит сестра. Ей сказали, что сестра уехала в командировку. «А когда я вернусь в Москву?» Ответ был: «Скоро».
На вопрос «А как там Саша?», ей обещали узнать.
На следующий день сообщили: «Саша чувствует себя хорошо».
Стивен чувствовал себя хорошо. Паркер подписал нужные бумаги, вручил сестричке коробку конфет и повез сына домой.
В машине Стивен немножко покапризничал и заснул в своем детском сиденье, свесив головку на грудь. «Такой маленький, подумал Паркер, глядя на него в зеркало, а уже столько пережил».
Дома Сузи взяла малыша на руки и отнесла в детскую. Там она подождала, пока Стивен заснет, на цыпочках вышла и вернулась в гостиную.
Как, по-твоему, он себя чувствует? спросила она, присев на скамейку для ног напротив мужа. Сузи по-прежнему держалась отчужденно, в глазах ее застыла тревога.
По-моему, все отлично. В больнице сказали, что он пошел на поправку.
Паркер увидел, как напряглись ее скулы. Это означало, что Сузи на что-то решилась.
Все это прекрасно, но тем не менее я хочу отвезти его в Лондон и там хорошенько проверить. Бог знает, что они здесь с ним делали.
«Сейчас будет истерика», успел подумать Паркер, и в то же мгновенье у Сузи полились слезы. Он встал, чтобы обнять ее и утешить, но прежде, чем он успел сделать шаг, Сузи вскочила на ноги. Теперь она кричала во весь голос:
Если бы мы не приехали в эту вонючую дыру, ничего подобного не случилось бы. Никогда! Ты хоть на минуту представь, что было бы, если бы он умер. Твой сын! Тот самый, в котором, как ты любишь хвастаться, ты души не чаешь!
Паркер растерянно застыл посередине комнаты, не зная, что и сказать. Соседи наверняка уже наслаждаются этой сценой. А еще он представил себе человека в засаленной рубахе с закатанными рукавами, склонившегося над магнитофоном. Человек поправляет наушники, и на его небритой физиономии появляется ухмылка.