А когда эксперты решили, что и такой вид связи опасен, ибо не исключался перехват, «Моторолу» рекомендовали использовать лишь в двух случаях: для намеренной дезинформации контрразведки противника или для вызова резидента условным сигналом на встречу в заранее оговоренное место.
Ценность передатчика состояла в его простоте. Он был заранее настроен на частоту пятьдесят четыре мегагерца, а антенной мог служить кусок обычной проволоки.
Поначалу были трудности с питаниемпальчиковые батареи в Москве так просто не купишь, но если удавалось их достать, то «Моторолу» можно было спрятать в портфель или хозяйственную сумку и безбоязненно выходить на связь прямо с улицы, из магазина, из едущего автобуса или такси.
Так Анатоль и поступил: вечером послал в эфир шифровку о встрече условным кодом «ZA» из такси, сворачивавшего с площади Революции на проспект Маркса.
Через миллисекунду на другом берегу Москва-реки, в британском посольстве, заработал цифровой детектор, зафиксировав частоту передачи и ее содержание. Диапазон УКВ прослушивался круглосуточно, изо дня в день, из года в год, и хотя мало кто воспринимал всерьез такую предусмотрительность, считалось, что раз аппаратуру завезли в посольство, то она должна работать.
Саша распрощался с ней на пороге контрольной зоны Шереметьево-1. В такси на пути в аэропорт Лена все хныкала, что не хочет улетать.
Зачем, Саша? Вдруг тебе понадобится моя помощь?
Поверь, так будет лучше. К тому же ты скоро вернешься.
Из-за стекла пассажирского загона Лена смотрела ему вслед, надеясь, что он обернется и помашет ей на прощание. Но он не обернулся.
Как быстро все произошло: Саша позвонил ее двоюродной сестре в Мурманск и договорился, что Лена прилетит погостить, затем они отстояли два часа за билетом в трансагентстве, и вот она улетает. Что поделаешь, Саше виднее.
Тебе надо сменить обстановку хоть ненадолго, решительно заявил Саша. Когда вернешься, мы продолжим наши поиски.
У нее не было сил спорить.
Через полтора часа ТУ-134 прорезал низкие облака над побережьем Баренцева моря, и Лена увидела в иллюминатор чистое голубое небо. Весь полет ее не покидало чувство, что все будет хорошо.
С этим же чувством она спускалась по трапу самолета и шла через летное поле, но на выходе из аэропорта у нее словно что-то оборвалось внутридорогу преградили милиционеры. Вежливо откозыряв и представившись, они проводили ее в свою машину. Лена подчинилась молча. Быстро темнело. Сквозь грязные стекла автомобиля девушка вглядывалась в сумерки полярной ночи, и ей казалось, что еще долго она не увидит яркого солнца.
Машина остановилась возле одного из шести многоэтажных домов, расположенных на сопках вокруг футбольного стадиона. На белом снежном поле копошились черные фигурки детей, оттуда ясно доносились их крики и смех. Лена кляла себя, что не запомнила номер квартиры, куда ее привели, и лишь потом сообразила: на двери вовсе не было таблички с номером.
Милиционер указал ей на кресло в маленькой комнате, оклеенной блеклыми желтыми обоями.
Прошу вас обождать здесь.
Обождать чего? спросила его Лена.
Скоро все разъяснится. С этими словами милиционер промокнул усы тыльной стороной ладони и вышел.
Лена слышала грохот его сапог на лестничной клетке, потом загудел лифт, внизу в подъезде хлопнула дверьи все, наступила тишина.
«Все в порядке, ничего страшного не случилось, убеждала она себя. Они ведут себя на редкость вежливо и предупредительно. Наверное, это связано с мамой. Может быть, уже нашли ее убийц».
И тут Лена заметила телефон на столике в углу комнаты. Порывшись в сумочке, девушка нашла номер сестры и сняла трубку.
Телефон не работал.
В трех километрах от Лены, там, где дорога из Мурманска сворачивает на Североморск, ее сестра открыла дверь своей квартиры, взяла у почтальона телеграмму, расписалась за нее, прочла и в сердцах скомкала бланк. Типичные фокусы этих москвичей! Сначала «встречай», потом «извини, не приеду». Им дела нет, что она истратила уйму денег в центральном гастрономе «Арктика» и наготовила на целый полк. Даже креветок, дура, купила, чтобы показать сестре, как живут в Заполярье. Что теперь с ними делать? Псам, что ли, скормить?
Она развернула «Полярную правду» на странице объявлений. «Студент, тридцати лет, ищет подругу, интересующуюся театром».
«Как же, студент, это в тридцать-то лет», хмыкнула она про себя, но все же отметила строчку красным крестом.
Когда она дочитала «Полярную правду», на полях газеты красовались уже четыре крестика. Настроение слегка поправилось. Может, на этот раз ей повезет?
Она прошла на кухню, наложила в тарелку креветок, приправила майонезом. Наплевать на талию, и на всех родственников наплевать!..
Обе сестры вздрогнули одновременно: на город внезапно обрушился шквал.
16 декабря
Что у нас есть по «Единорогу»? Генерал Иноземцев поднял взгляд на помощника. После бессонной ночи на столе генерала царил беспорядок: россыпь скоросшивателей, ворох компьютерных распечаток, грязные чашки из-под кофе.
Клевавший носом лейтенант встрепенулся.
«Единорог» выходил в эфир несколько раз в конце шестидесятых, с тех пор о нем ничего не было слышно. По мнению четвертого управления работал кто-то из местных, скорее всего связной агентурной сети англичан. Передачи прекратились сразу после того, как мы взяли одну из их групп. Вы наверняка слышали об этом деле, это был крупный успех.
Генерал усмехнулся.
Не только слышал, мой юный друг, но сам лично вел это дело. Мы приняли его у военной разведки, точнее, едва успели перехватить, прежде чем они окончательно провалили операцию. К счастью, наш человек в ГРУ вовремя успел предупредить нас.
Иноземцев встал из-за стола и подошел к окну. Внизу на площади застрял троллейбус. Его водитель тянул за веревки, стараясь попасть штангами на провода. «Влип, бедолага, подумал генерал и шумно вздохнул. Впрочем, не он один».
Что слышно от англичан? спросил он помощника.
Ждем их ответа со дня на день. Похоже, они никак не решатся.
Лейтенант поерзал на стуле. Когда имеешь дело со старым недоноском, лучше не открывать всех своих карт.
Генерал потер лоб.
Перминева ко мне. Если будут новости, сразу же докладывайте.
Иноземцев зевнул и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Тело требовало отдыха, но мысль его продолжала работать.
Паркер обвел взглядом собравшихся. Сгрудившись вокруг стола, они напоминали ему галок, сидящих на заборе. В темных костюмах, с мелкими острыми чертами лиц, они нетерпеливо, по-птичьи крутили головами. Тусклый свет в «изоляторе» явно не красил его посетителей, к тому же сейчас здесь было не продохнуть: секретную комнату строили из расчета на двоих, а набилось сюда четверо.
Паркер уже жалел, что собрал коллегпосвящать посторонних в такие дела вообще-то не полагалось. Строго говоря, даже посол был здесь лишним; тем не менее Паркер решил сообща обсудить ситуацию, как это принято в его лондонской конторе. Благоразумная Мори Кросс должна была уберечь их от опрометчивых решений, а посольский шифровальщик Джим Фаррарввести в курс кодов и триодов. Впрочем, Паркер сомневался, нужны ли им будут технические подробности вообще.
Фаррар важно кивнул и обвел присутствующих кончиком карандаша.
Все ото настолько нелепо, что просто не верится, сказал он. Я имею в виду передатчик. Такое старье уже давно выкинули на помойку, даже в России. Даже их любительские радиостанции в этих Ну, как их здесь называют?.. Рабочих клубах, что ли?
Здесь их называют профсоюзами, заметил Паркер. Точно так же, как у нас в Англии.
Ага, профсоюзами. Ну, в общем, понятно, что я хотел сказать. Чертовщина какая-то, да и только.
Итак, вы полагаете, что мы имеем дело со шпионом-любителем? осведомился сэр Дэвид. Скажите, а не мог он просто прикинуться дилетантом? Я вот о чем спрашиваю: не заметно ли было в его действиях каких-либо черточек профессионала?
Фаррар почесал за ухом.
Не знаю что и ответить вам, сэр. Конечно, если взглянуть с этой стороны Ведь составить-то и послать шифровку этот малый сумел, к тому же передача велась с быстро движущегося объекта. Вот, пожалуй, и все, что я могу вам сказать, сэр. А выдумывать не в моих правилах.